Все могут королевы - Мария Жукова-Гладкова

Я подумала, что Пашка не умеет делать никакую мужскую работу, и если в его квартире что-то нуждается в починке, это замечаю я, когда заезжаю утром его будить. И я же вызываю нужных специалистов или прошу это сделать Татьяну, которая обеспечивает починку, пока мы с Пашкой мотаемся по городу и снимаем сюжеты для «Криминальной хроники».

– Что вам известно? – прямо спросила я.

– Одна наша вдовушка бегала к местной знахарке. Есть у нас тут травница. И мать ее была травница, и бабка. У нас все у нее лечатся.

– Так, может, сама…

– С сотрясением мозга? С пробитой головой?

Я не стала выяснять, как все это стало известно администратору. Я уже поняла, что новости тут распространяются быстрее, чем по Интернету.

– Где живет женщина?

Нам очень точно описали, куда идти. Дом стоял на краю поселка, но не на том, на котором мы сегодня уже побывали. Ну что ж, прогуляемся в другую сторону.

Нам долго не открывали дверь, потом она все-таки распахнулась, и дородная тетка, возраст которой я не могла определить (от тридцати до пятидесяти), сунула руки в боки и вместо приветствия заорала:

– Не отдам! Я нашла, я лечу, и я у себя и оставлю! А у вас в городе и так мужиков хватает!

– Да оставляйте на здоровье, – спокойно сказала я. Пашка украдкой снимал, тетка этого не осознавала. – А если вылечите, так совсем хорошо. Нам просто перед начальством нужно отчитываться, а нас уже спрашивают, куда дели мужика. Дайте нам на него взглянуть, мы зададим ему пару вопросов и уйдем.

– А потом его у меня заберут?! Не отдам. Не пущу! Сегодня же перепрячу!

А ведь речь шла о живом мужчине… Интересно, о ком?

Ответ мы получили практически сразу же. Где-то сбоку открылось окно, потом из него на землю выпало что-то тяжелое.

Оставив тетку в дверном проеме, мы втроем рванули на звук.

На куче земли лежал Андрюша с перевязанной головой. Он был без сознания. Вероятно, попытка побега отняла все силы.

А американец-то где?

– Куда?! – раздался у нас за спиной рев раненого слона, то есть слонихи.

Тетка оттолкнула Татьяну с такой силой, что подруга села попой на какую-то грядку. Мы с Пашкой успели увернуться. Пашка снимал уже не украдкой, а в открытую. Покажем на нашем канале, как в некоторых районах нашей страны борются за приличных мужчин (представителей МВД Санкт-Петербурга). А может, и остальных по домам поискать? Или не искать? Может, им понравилось? Такая борьба за мужчин может очень способствовать повышению самооценки всех наших знакомых. Правда, не знаю, как к этому отнесется мама Андрюши, с которой он до сих пор проживает. У него была жена, но уехала на «Мерседесе» с представителем бизнес-кругов Петербурга. Может, для Андрюши и неплохо побыть объектом борьбы?

Тетка тем временем кружила над Андрюшей, как наседка над цыпленком, потом подхватила его на руки и понесла в дом, не обращая на нас никакого внимания. Мы с Татьяной переглянулись. Мы бы даже вдвоем не подняли Андрюшу. Или своя ноша легка?

Но он все еще оставался без сознания.

Мы последовали за теткой в дом. Она уложила нашего приятеля на деревянный стол и раздела.

– Почему вы положили его на стол?! – не выдержала я. – Он же живой.

– Что же я его, грязного, на чистую кровать класть буду? – рявкнула на меня тетка. – Он весь извазюкался! Теперь стирать все надо!

– Ему врача надо, а не стирать, – заорала уже Татьяна. – Где у вас тут врач?

– Я лучше вас знаю, что ему надо! Убирайтесь вон!

Тетка подпрыгнула к печке и схватила ухват. Милицией не грозила. Мы ей тоже. Представитель питерского МВД лежал без сознания, местный, насколько мы знали, должен был уже напиться. Мы предпочли ретироваться.

Вернувшись в гостиницу, мы спросили у администратора, как можно вызвать врача. Она ответила, что фельдшер давно пьян и вообще он мало что соображает, есть медсестра, но у нее трое детей, и вообще на ней весь дом, ей некогда по вызовам бегать, а к знахарке обладательница Андрюши уже обращалась. То есть было сделано все, что можно.

– Где остальные наши мужчины?

Администратор развела руками.

– Вы можете выяснить, их разобрали по домам или нет? Мы не собираемся их отбирать. Нам знать нужно, что с ними все в порядке.

Правда, с Андрюшей было совсем не все в порядке…

Администратор пообещала выяснить. Почему она раньше этого не сделала? Или это невозможно? Мужчин надежно запрятали до тех пор, пока мы отсюда не уедем?

Мы вернулись в наш с Татьяной номер, и я опять позвонила Ивану Захаровичу. Он только усмехался, потом предложил позвонить Андрюшиному начальству, с которым у меня прекрасные отношения. Я позвонила.

Выслушав меня, начальство надолго замолчало.

– Юля, а чего делать-то? – спросило наконец.

– Присылайте группу и врача. Врача обязательно. Мы не сможем сами вызволить Андрея у этой бабы. И свяжитесь со «старшими братьями». Их сотрудники тоже могут быть разобраны по домам. Я не могу пока это выяснить.

– А американец?

– Неизвестно где.

– Ну, ему-то полезно будет в нашей глубинке пожить, – сказало Андрюшино начальство. – Может, больше никогда к нам не приедет.

– Может, никогда не уедет, – заметила я.

Милицейское начальство рассмеялось и сказало, что будет решать вопрос с вызволением своего сотрудника из плена.

Когда мы собирались сходить перекусить еще разок перед отходом ко сну, внизу раздались мужские голоса. Вскоре к нам в номер постучали. На пороге стоял Олег из ФСБ, у него за спиной маячили два товарища.

– Слава Богу! – воскликнули мы хором с Татьяной.

– Вы нас потеряли? – расплылся в улыбке Олег и зашел без приглашения. Двое других кивнули и ушли к себе в номер.

Я сказала, что мы думали об их местонахождении. Олег вначале открыл рот, потом долго смеялся.

– Нет, мы работали, – наконец серьезно сказал он. – И у нас есть работа на завтра для вас.

Я всем своим видом выразила готовность трудиться и сотрудничать с ФСБ.

– Завтра ты, Юля, и ты, Павел, отправляетесь на зону. Таня, извини, но ты…

– Я все понимаю, – ответила моя подруга.

– Снимать будете метеоритный кратер, – снова заговорил Олег.

– Но…

– Юля, официальная версия – метеорит. Вам позволят снять воронку, то есть кратер, – тут же исправился Олег, – перед телекамерами выступит специалист, который расскажет много интересного для ваших телезрителей.

– Олег, я не могу пойти на подлог! Тогда лучше не снимать ничего!