Милая заложница - Конни Мейсон

— У нас еще будет на это время. — Он отстранился, чтобы всмотреться в ее лицо. — Расскажи мне, что с тобой случилось. Этот человек вынудил тебя… Он тебя обидел, дочь моя?

Элспет покачала головой, зная, что отец спрашивает, сохранила ли она невинность. Она надеялась, что небеса простят ей маленькую ложь, призванную пощадить его чувства.

— Мак-Ларен не причинил мне вреда.

Роб подарил ей незабываемый восторг и любовь, к которой она всегда стремилась.

Отец разжал объятия и жестом пригласил Элспет присесть. Она с облегчением опустилась на сундук.

— Значит, ты все еще можешь выйти замуж за Лахлана Драммонда?

— Нет, за Драммонда я не выйду. После того что я о нем узнала, это невозможно.

Элспет рассказала отцу о том, что Роб обвиняет ее бывшего жениха в изнасиловании его жены, из-за чего та покончила с собой.

— До меня доходили эти слухи. Драммонд все отрицает.

— Но я верю Мак-Ларену, — ответила Элспет. — Лахлан Драммонд совсем не тот, за кого ты его принимаешь. Ты не сможешь принудить меня к браку с ним. Прошу тебя, даже не пытайся.

— Я твой отец, девушка. — В голосе Алистера прозвучали властные нотки. — Если я велю тебе выйти за него замуж, ты это сделаешь.

Элспет тщетно пыталась побороть охватившую ее дрожь. Она с самого начала противилась этому замужеству, но родители добились ее согласия лаской и уговорами. Ее отец всегда и во всем ей потакал и совершенно не походил на человека, способного принудить ее к такому союзу.

— Мы с лордом Драммондом дали друг другу торжественное обещание, и… — Должно быть, Алистер Стюарт наконец заметил, что его дочь бьет крупная дрожь. Он налил в рог вина и сунул сосуд в ее трясущиеся пальцы. — Ну хорошо, я постараюсь что-нибудь предпринять.

Элспет схватила его за руку и прижалась к ней губами. От облегчения у нее даже закружилась голова.

— Спасибо, отец. А теперь… Я знаю, что ты не одобряешь мою способность видеть, но я должна тебе рассказать. Дар вновь посетил меня.

Стюарт покачал головой.

— О, дочь моя…

— Пожалуйста, выслушай меня. Это видение мне уже показывали не меньше полудюжины раз, но я не понимала, что оно означает. Теперь его значение наконец-то обрело смысл. Я смело могу утверждать, что тебе угрожает смертельная опасность, и прошу тебя мне поверить. — Она положила рог на стол, не обращая внимания на вино, с бульканьем полившееся на пол. На ковре образовалось кроваво-красное пятно. Элспет упала на колени перед отцом. — Если в тебе есть хоть немного отцовской любви, созови всех своих командиров. Пусть прикажут свернуть лагерь и с рассветом покинуть это место.

— Они уходят! Они снимают осаду! — закричал поднявшийся на стену Хэмиш.

Роб бросился бежать по мощеному двору, на ходу надевая пояс с мечом и нагрудник. Крик Хэмиша прозвучал так громко и так неожиданно, что Мак-Ларен выскочил из своей спальни, едва успев натянуть одежду и не заглянув к Элспет. Накануне вечером он осторожно вошел в ее комнату, но остановился, увидев в кровати неподвижные очертания ее тела. Роб решил, что после ужасного нервного срыва в зале ей лучше поспать, и не стал ее беспокоить.

— Посмотри сам! — снова закричал Хэмиш и еще раз поглядел в «глаз предков». — Это цвета Стюарта. Он уводит отсюда своих людей.

Роб взлетел на стену, перепрыгивая через две ступеньки.

— Погоди! Кто это с ним? — вдруг пробормотал Хэмиш, все еще глядя в оптическую трубу. — Это женщина!

— Там, где есть солдаты, всегда были и будут проститутки, — фыркнул Роб, выхватывая трубу из рук Хэмиша и поднося ее к глазу.

— Это не проститутка, — запоздало возразил Хэмиш. — Это наверняка какая-то благородная женщина.

Роб узнал плащ с капюшоном, и от дурного предчувствия у него оборвалось сердце. Женщина натянула поводья и, остановив лошадь, оглянулась на крепость. В центре мутноватой линзы совершенно отчетливо возникло ее лицо.

— Элспет, — прошептал Роб.

— Да, я так и подумал, но не хотел ничего тебе говорить, пока ты сам во всем не убедишься, — с глубоким вздохом подтвердил Хэмиш. — Весь этот дьявольский переполох, который она устроила вчера за ужином, наверное, был рассчитан на то, что мы ослабим бдительность. Но она не выходила ни в одни ворота. Все они наглухо заперты. Там и мышь не проскочит. Как же ей удалось сбежать?

Роб знал ответ на этот вопрос. Но ничего не мог сказать своему другу. Он доверил Элспет тайну, известную прежде только лэрдам замка, и она его предала, не преминув воспользоваться его доверчивостью. Она прошла по тайному проходу и теперь следовала за отцом, сидя верхом на кобыле, которую он купил для нее в Лохернхеде.

— Элспет! — закричал Роб.

Его голос эхом отразился от окружавших их горных пиков. Но на этот раз девушка не обернулась.

Роб вернут «глаз предков» Хэмишу и ринулся вниз по лестнице. Минуту спустя его появление во дворе ознаменовалось диким ревом. Это Роб звал своего конюха, требуя, чтобы тот как можно скорее оседлал его лошадь.

— Что ты делаешь? — удивился догнавший его Хэмиш. — Может, Стюарт и уходит, но люди Драммонда на месте. Если ты хоть нос высунешь за стены крепости без белого флага, они изрубят тебя на куски.

— Тогда принеси мне белый флаг.

Из конюшни привели лоснящегося гнедого жеребца с простым седлом на спине. Роб обрадовался тому, что парнишка-конюх понял: сейчас нет времени украшать лошадь броскими регалиями Мак-Ларенов.

— Ты не понимаешь, Роб. В отсутствие Стюарта Драммонда не остановит наличие белого флага. Кроме того, он и не подумает вступать с тобой в поединок, который ты, по твоему мнению, заслужил. Ведь ты больше не располагаешь тем, что заставило его с тобой считаться, — закричал Хэмиш, заслоняя Робу путь. Затем он понизил голос, и теперь его слышал только Мак-Ларен. — Подумай, Роб: ты не относишься к числу людей, которые могут поступать так, как им заблагорассудится. От тебя зависит судьба всего клана. Если бы девушка хотела с тобой остаться, она была бы сейчас здесь. Ты не можешь, рискуя жизнью, мчаться за ней, как влюбленный щенок.

— Наша дружба тебя ослепила, и ты стал слишком много себе позволять! — зарычал Роб. — Прочь с дороги!

Когда Хэмиш не двинулся с места, Роб размахнулся и ударил его по лицу. Его кулак с тошнотворным хрустом опустился на челюсть бедняги. Несмотря на массивное телосложение Хэмиша, его кости были довольно хрупкими. У него закружилась голова, и он попятился. Роб хотел было сесть на коня, но его оглушили. Кто-то сильно ударил его сзади по голове, использовав для этого какой-то тупой предмет. Удар пришелся в основание черепа, и Роб, покачнувшись, опустился на колени.

У него перед глазами вспыхнули искры. Прежде чем окончательно потерять сознание, он снова услышал голос Хэмиша:

— Смотри, что я натворил из-за тебя, Роб. Я разбил о твой дубовый череп «глаз предков».