Связанные судьбой - Тесса Дэр

Пирс сделал глоток обжигающей жидкости. Его прислали сюда найти ответы на вопросы. Ходить вокруг да около ему уже надоело.

Надоело хитрить и вести тайные розыски. Он решил действовать напрямик.

– Сэр Вернон, вы давно женаты?

Тот нахмурился, вспоминая.

– Думаю, в этом августе будет двадцать три года. – Посчитал на пальцах. – Нет, двадцать четыре. – Засмеялся. – Если миледи вдруг поинтересуется, я ответил правильно с первого раза. Без колебаний.

– Ну конечно.

– Я не в ладах с цифрами, но помню во всех подробностях вечер, когда мы познакомились. Это было на маскараде. Она нарядилась кошкой. К юбкам приладила хвост. Маленькие черные ушки на макушке. Лиф платья оторочен мехом. – Приподняв бровь, сэр Вернон откинулся на спинку кресла и положил ноги в сапогах на стол. – Я охотник, Гренвилл. Любитель спорта во всех проявлениях. В один момент мне стало понятно, что придется устроить настоящую охоту на Элену, но в итоге она все равно станет моей.

Какая прелестная история!

Пирс выпрямился в кресле.

– Мы ведь друзья, я прав?

– Надеюсь, да.

– Тогда, думаю, вы позволите мне сугубо личный вопрос. Ответ, конечно, останется между нами. Обещаю.

Сэр Вернон приподнял бокал, словно приглашая задать вопрос.

– Вы любитель спорта, как сами сказали. За двадцать три года вам не приходило в голову поискать какую-нибудь другую добычу? Погоняться еще за кем-нибудь?

Улыбка на лице хозяина дома увяла. Он опустил ноги на пол, поставил бокал на стол.

– Я понимаю, о чем именно ты спрашиваешь, Гренвилл.

– Отлично. – Так даже проще.

– Мы мужчины. И понимаем друг друга.

– Думаю, да.

– Тогда давай перейдем к сути дела. – Сэр Вернон окинул его тяжелым взглядом. – Ты просто испугался.

От неожиданности Пирс потерял дар речи.

– Я… Вы…

– Не стыдись этого, Гренвилл. И не нужно извиняться. Накануне свадьбы я чувствовал то же самое. Провел бессонную ночь, уверенный в том, что совершаю ошибку. Утром боялся, что меня стошнит прямо на облачение викария. – Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Но скажу тебе правду, как перед Богом. Стоило мне увидеть, как Элена идет по проходу, все мои сомнения улетучились.

– Улетучились?

– Исчезли. – Сэр Вернон смотрел на Пирса торжественно, прямо в глаза. – И с того дня я ни разу не взглянул в сторону других женщин. Ладно, буду честным до конца. Я все-таки мужчина. Бывало такое, что и смотрел. Но я никогда не ощущал постоянную потребность в этом. Мне никогда не хотелось испытать соблазн и сбиться с пути. Даже в мыслях не было.

Пирс внимательно разглядывал своего собеседника.

Большинство людей чрезвычайно плохие лжецы. Он уже давно научился отличать правду от вранья, если только вызывавший сомнение человек не был виртуозным обманщиком. Но будь он проклят, если не поверил в то, что сэр Вернон Паркхерст сказал ему правду. Этот человек был предан своей жене. Значит, Пирс узнал меньше, чем предполагал.

Бессмыслица какая-то! Эта безумная трата денег. Странные поездки с остановками в жалких домишках и на сельских постоялых дворах. Что может стоять за этим, если не любовница или незаконный ребенок?

Какой-нибудь другой агент наверняка найдет причину. Потому что Пирс сейчас в тупике.

Поднявшись из кресла, сэр Вернон обошел стол и от всей души хлопнул его по спине.

– Все будет прекрасно, Гренвилл. Небольшие сомнения для жениха – это нормально, но не обманывайся. Ты на самом деле беспокоишься не о том, что она недостаточно хороша для тебя. Ты беспокоишься о том, что сам недостаточно хорош для нее.

Пирс поднес бокал к губами и опустошил его одним глотком.

– И никогда не будешь достаточно хорош, тебе же это известно, – усмехнувшись, продолжил сэр Вернон. – По какой-то необъяснимой причине женщины все равно любят нас. Мне иногда даже кажется, они любят нас, чтобы мы стали лучше.

Хлопнув Пирса еще раз по спине, хозяин дома вышел из комнаты, оставив Гренвилла с пустым бокалом, с головой, полной мыслей, и с сердцем, преисполненным сожалений.

Он посмотрел на диванчик под окном. Вспомнил, как Шарлотта прижималась к его груди и, уткнувшись лицом в его сорочку, смеялась до слез. Вспомнил, как наблюдал за ее улыбкой, когда она разговаривала с Рейфом. Вспомнил, как занимался с ней любовью на поляне, залитой солнцем.

Потом в памяти всплыла та самая «алялютя», и Пирс подумал о том, какого высокого мнения эта девушка была о нем.

А сегодня, наверное, он скатился до уровня каких-нибудь олухов, которые даже моются редко.

Кого он пытается обмануть? Его место намного ниже тех олухов.

Вот дьявол! Надо же быть таким дураком. Запредельным дураком! У него в постели лежала добрая, прелестная, обнаженная девушка, которая поклялась любить его вечно. И в ту минуту, когда она заснула, ему вздумалось пойти и поиграть со спичками. Только для того, чтобы доказать ей, что она ошибалась на его счет?

И теперь – лишь благодаря сэру Вернону – стало абсолютно ясно, что Пирс не просто идиот, но еще и откровенный мерзавец.

Конечно, Шарлотта была не права.

Не права любая женщина! Так должно быть, иначе человечество уже давно бы вымерло. Если бы им удалось узнать о мерзких мыслях, которые крутятся в мужских головах, и темных желаниях, скрывающихся в их сердцах… Они и близко не подпустили бы к себе ни одного мужчину.

Хотя существует немало шансов на то, что это справедливо и для женщин. У Шарлотты, без сомнения, есть какие-нибудь недостатки или уязвимые места, но она скорее проглотит гвозди, чем кому-то их откроет. Хотя для его чувств это не имело никакого значения. Он любит ее не за совершенства, а за то, что она была самой собой.

О господи!

Он любит ее.

Он любит ее!

Ну конечно! Она понимала его. Тянулась к нему, не обращая внимания на то, что он отталкивал ее столько раз. Нашла путь к его сердцу, и если сейчас уйдет от него, Пирс ощутит внутреннюю пустоту острее, чем прежде.

Разумеется, понять это он смог только после того, как спалил ее комнату. И унизил Шарлотту в присутствии нескольких человек. И стал причиной того, что самая близкая подруга отвергла ее. И испытал сожаление по поводу несбывшихся желаний этой мечтательной девушки.

Проклятье!

Пирс оперся руками о стол и резко встал. Он человек действия. И не может сидеть просто так и ничего не предпринимать.

Абсолютно заслуженно он упал до уровня грязного ничтожества. Каким-то образом, цепляясь когтями и клыками, ему придется выкарабкиваться наверх. Умолять Шарлотту о прощении, признаться в своем истинном чувстве к ней.