Остров победы - Сергей Донской

Крутанувшись волчком, Скиф запустил руки под халат чеченца и стиснул теплую телепающуюся мошонку.

– Хххх… – Запнувшийся на последнем слоге Заиров выронил нож, но даже не заметил этого. Все его мысли сосредоточились на ошеломляющей боли, сконцентрировавшейся между ног. – Х-х…

– Ну ты! – бессмысленно произнес охранник, ловя непослушными руками такой же непослушный пистолет.

– Стреляй! – пискнул Бабич, вжимаясь спиной в кресло.

Бледный как полотно Заиров сделал слабую попытку освободиться от стальных пальцев, терзающих его плоть, но мышцы не повиновались.

Не ослабляя хватки, Скиф уперся головой в живот Заирова и, толкая его перед собой, заставил пятиться к двери, возле которой суетился охранник. Это было странное, в чем-то даже комическое зрелище, однако присутствующим было не до смеха. Бабич, на которого никто не обращал внимания, инстинктивно поджал согнутые в коленях ноги.

Охранник вскинул пистолет, его взмокший палец нащупал спусковой крючок, но выстрел не прозвучал. Прикрываясь живым щитом, Скиф оставался неуязвимым для пуль. Обмирающий от шока, ничего не соображающий Заиров перебирал ногами все быстрее и быстрее, валясь спиной на растерявшегося охранника. Столкновение было неминуемо, и оно состоялось. Припечатанный к стене, парень автоматически спустил курок. Выстрел в упор был не громче хлопка в ладоши. Пуля пронзила хозяйское тело, засев внутри. Скиф в последний раз стиснул пальцы, услышав звук, напоминающий омерзительный хруст, с которым лопнула змеиная голова в кулаке Рината Асадуллина. Эх, Ринат, Ринат…

Заиров еще не успел растянуться на ковре, когда сомкнутые в замок кулаки Скифа врезались в висок охранника. Справа налево – у-ух! Слева направо – гах-х! За Рината… за Аню… еще раз за Рината… еще раз за Аню…

Голова парня моталась из стороны в сторону, словно неживая. При последнем ударе из его рта полетели брызги крови, окропившие стену. Без труда завладев пистолетом, Скиф завершил дело тремя выстрелами в упор, не сводя взгляда с округлившихся глаз врага.

– Мама, – прошептал тот.

– Ты о чужих матерях много думал? – Отшвырнув тело охранника, Скиф аккуратно положил пистолет на пол и последовательно запер все три замка, установленные на бронированной двери. Наклонился. Поднял пистолет. Сунул его за пояс рукояткой вверх. Тщательно вытер ладони о джинсы. Вернулся на середину комнаты и нагнулся за ножом.

Наблюдавший за ним Бабич издал нечто вроде блеяния, в котором угадывалась мольба сохранить ему жизнь.

Покосившись на него, Скиф вставил острие клинка в замочную скважину наручников. Цепь сковывала его движения, поэтому пришлось слегка повозиться. Высвободив из стальных браслетов руки, помеченные отпечатками красных полос, Скиф бегло растер затекшие запястья и подошел к контрольному щиту.

– Что уставился, морда твоя олигархическая? Страшно?

– Я оказался тут совершенно случайно, – пролепетал Бабич. Ему хотелось немедленно вскочить с кресла и вытянуться по стойке «смирно», однако ноги не повиновались хозяину. Владелец контрольного пакета акций «Сибалюминия», чье состояние оценивалось в полтора миллиарда долларов, превратился в беспомощного паралитика, пускающего под себя прерывистые горячие струйки. – Заиров похитил меня, требовал выкуп, – мямлил он, неотрывно следя за действиями страшного человека, расправившегося с двумя вооруженными противниками с такой легкостью, словно они были не грозными чеченцами, а жалкими пигмеями. – Я страдал, я мучался…

– Считай, отмучался, – заверил его Скиф, блокируя входы и выходы командного пункта. – Как ты недавно выразился? Проблему можно устранить цивилизованным способом?

– Вы неправильно истолковали мои слова! – страстно воскликнул Бабич. – Я просто призывал Ахмета отпустить вас на свободу, клянусь!

– Темницы рухнут – и свобода нас встретит радостно у входа, – рассеянно пробормотал Скиф, берясь за рубильник. – Любишь поэзию, магнат?

– Да! – крикнул Бабич.

– А я нет. Врут они все, поэты. Какая, на хрен, свобода, когда люки задраены? – Рванув рычаг, Скиф прислушался к едва различимому гулу в недрах бункера, удовлетворенно кивнул и посмотрел на Бабича. – Господь мешкает с новым всемирным потопом, но это дело поправимое, верно?

– Да… Что?..

– Встань-ка, герой нового времени.

Ноги Бабича сами собой выпрямились, когда он увидел направленный на него пистолет.

– Я постоянно занимаюсь благотворительностью, – сказал он. – Об этом много пишут в прессе.

– В купленной тобой прессе, – уточнил Скиф. – Подойди к двери, меценат… Так, теперь попробуй открыть замки.

– Они не поворачиваются, – доложил Бабич после серии бесплодных попыток.

– Отлично. Держи…

На пол упали наручники.

– Зачем? – тупо спросил Бабич.

– Один браслет защелкни на руке, а второй – на дужке засова, – распорядился Скиф. – Угу… угу… Молодец.

Бабич, только теперь осознавший всю безвыходность своего положения, задергался, звеня цепью.

– Вы… Вы собираетесь меня застрелить?

Скиф посмотрел на пистолет, вернул его за пояс и с сожалением ответил:

– Патронов в обрез. Хотя, в принципе, на такого, как ты, целую обойму потратить не жалко. Только этого мало. Понимаешь, что я имею в виду, кот ученый?

– Нет, – честно признался Бабич. – Не понимаю.

– Это поправимо.

Скиф поднял нож, полюбовался тыльной стороной лезвия, ощетинившейся остро отточенными зазубринами из сверхпрочной стали.

– Не смей! – Бабич повис на цепи, болтаясь на ней, подобно уродливой елочной игрушке, не способной доставить радости ни взрослым, ни детям. – Немедленно освободи меня! Я британский подданный!

– Что ж тебе не сиделось на Пикадилли? – Приблизившись к двери, Скиф оттащил труп охранника подальше, осмотрел пустое пространство вокруг обмершего Бабича и произнес: – Несколько месяцев назад я оказался в точно таком же положении… – Оттянув штанину на голени, Скиф воткнул в нее нож, просунул острие наружу, снова проткнул, снова просунул. Получилось нечто вроде импровизированных ножен. Убедившись в их надежности, Скиф посмотрел Бабичу в глаза и закончил: – Мне посоветовали поступить, как поступает лиса, попавшая в капкан. Она отгрызает себе лапу.

– Нет! – Бабич ударился головой об дверь. – Нет! Нет! Нет!

– Да. Я навел справки. Это чистая правда.

– Отпустите меня!

– Потомки мне этого не простят. Счастливо оставаться, отец русской плутократии.

С этими словами Скиф повернулся к пленнику спиной и направился к контрольной панели. Ему было не до воплей Очень Важной Персоны, оглашающих комнату. Настало время позаботиться о своей собственной персоне.

* * *

Вентиляция в бункере Заирова работала исправно, Скиф отметил это с самого начала, не обнаружив на стенах ни единого следа плесени, как часто бывает в подземных строениях. Обесточивать ее пришлось методом проб и ошибок. Когда Скиф экспериментировал с выключателями, он случайно привел в действие аварийную сирену, но, поразмыслив, решил, что это очень даже кстати. Пусть бое-вики, отрезанные от внешнего мира, как следует попаникуют, прежде чем захлебнутся в стремительно прибывающей воде. «Террор» означает в переводе «ужас». Кому, как не террористам, прочувствовать это на своей шкуре? Кроме того, протяжное завывание сирены должно было заглушить шум, с которым предстояло выбираться Скифу.