Завещание Мадонны - Мария Жукова-Гладкова

– Что вы думаете делать с чертежами?

– Они на экспертизе. Немец получит половину от вырученной прибыли – за вычетом расходов, конечно. Но расходы мы с ним тоже делим пополам. Вальтер оказался умным малым и все прекрасно понял.

Иван Захарович раскатисто рассмеялся.

– А Алиса Румянцева? Что будет с ней? И вообще она-то зачем ввязалась в это дело?

– Точно на эти вопросы тебе ответит Виталя – после возвращения из Штатов. Пусть художница пока презентует свою выставку… Алиса хочет навсегда расстаться со своим законным супругом. Кстати, тебе, Юля, он тоже не очень подходит.

– Да я же не собираюсь за него замуж!

– И правильно. А вот Алиса сделала глупость. Но хочет ее исправить. Пусть исправляет. И подружка ее с подбитыми глазами хочет свою жизнь кардинально изменить. Пусть меняет. Люблю решительных женщин.

– Где сейчас находится Люба?

– Тоже уже в США. Здорово они в музее поработали, правда? И директрису обманули. Таким женщинам надо помогать. Но чего только не сделает женщина, чтобы устроить личную жизнь и чтобы отделаться от нелюбимого мужа?

Ивану Захаровичу опять стало смешно.

– Кто убил медсестру Елену Свешникову, которая тоже мечтала поменять свою жизнь, уехав в США?

– Вроде несчастный случай, – вздохнул Иван Захарович.

– Кто к ней залез?

– Два известных тебе братца, Юля. По заданию также известного тебе Артура Рубеновича. Он же получил заказ на картины Ярослава Морозова. Официально купить не смог, решил украсть. Галустьян вообще предпочитает действовать законным образом – если можно. Тут у него были деньги, но их не хватило. Тогда заказчики сами пожелали действовать незаконно…

– Что подумал Галустьян, узнав, что Елена Свешникова уничтожила картину? Вы же с ним беседовали?

– Беседовал. Тоже, скажу тебе, Юля, умный мужчина, как и Вальтер Кюнцель, но еще более сообразительный, чем немец. Просто на лету все схватывает. Правда, с Галустьяном мы и раньше пересекались и много слышали друг про друга. Мне не требовалось ему долго представляться.

– И что?

– Свешникову он посчитал сумасшедшей. Но когда выяснилось, что и Кейт Боланд испортила картину… Он долго мучился насчет того, что делать с картиной, которая была у него. Потом пошел тем же путем, что и Алиса Румянцева с подругой.

– А Алиса-то откуда узнала про план под слоем краски?

– Она застала Галустьяна за работой. Потом в Интернете просмотрела твои репортажи. У вас же на сайте можно посмотреть твои старые передачи. Сложила два и два. Она не знала, что может найти, но решила рискнуть. И подружка ее решила рискнуть. С подружкой Виталя побеседовал… Вот теперь будет говорить с Алисой. Ты же понимаешь, Юленька, что ее законный супруг не захочет ее отпускать? Не удастся ей от него скрыться. Без моей помощи.

– Алекс Циммерман действовал по заданию ЦРУ, МОССАДа, еще кого-то?

– В данном случае он работал исключительно на себя. Как ты понимаешь, на кону стоят большие деньги. Пусть картина и порезана, и подпорчена, но ведь все равно Леонардо да Винчи, и Алекс-то точно способен доказать, что она принадлежала его семье. И способен доказать, что это – Леонардо да Винчи, что, наверное, в данном деле самое главное, – Иван Захарович раскатисто рассмеялся.

– Кто заплатит Циммерману?

– Роберт Нистелрой. Они заранее договаривались, что Циммерман продаст ему картину. Ему самому она не нужна. Ему нужны деньги. Но цена, как ты можешь догадаться, упала – из-за состояния картины. Да и мои проценты за помощь в приобретении…

– Вы встречались с Алексом?

– А как же! Неплохо иметь своего человека в ЦРУ, тем более еврея русского происхождения. Со мной-то он скорее договорится, чем с придурковатыми американцами. До них элементарные вещи не доходят! А мы друг друга с полуслова можем понять – и немного развлечься, по ходу немного заработав.

Иван Захарович широко улыбнулся.

– А дочь Иванихиных? Законная дочь Аллы и Николая? Кто ее убил? Тоже два братца, одного из которых теперь уж точно не выпустят под залог? Кстати, зачем он полез в музей?

– За тем же, из-за чего Люба там поселилась. За картинами Ярослава Морозова. Алиса с Любой действовали отдельно от Галустьяна. Зачем им его-то было в дело посвящать? У них был свой план. А Галустьян по своим каналам выяснил, где еще могут быть картины Ярослава Морозова, – и полез за ними. То есть отправил своих постоянных сотрудников. Люба быстро сообразила, как действовать…

И доказать причастность Любы с Алисой к «работе» над картинами Ярослава Морозова нельзя… Молодцы женщины!

– Смерть Риммы Иванихиной к картинам не имеет никакого отношения, – спокойно продолжал Иван Захарович. – Там, кстати, районная прокуратура уже почти докопалась до сути. Съезди, сюжет сделаешь. И про криминал, и про личную жизнь. Что-то на тему «Советы любовницам».

– Каким любовницам?!

– Ты знаешь, что Римма Иванихина вела бурную личную жизнь? Тебе же вроде бы ее мать жаловалась.

– Ну… Но там же был Алекс Циммерман, который решил действовать через Катю Ломакину, старшую дочь Аллы Иванихиной…

– Алекс быстро понял, что Катя умнее и Кате нужны деньги – на лечение приемной матери. Римма же, со своей стороны, быстро захотела за Алекса замуж. Он же холостой в отличие от других ее любовников. Он сделал ноги. Но у Риммы были еще депутат и бизнесмен, у обоих – жены. Ты съезди в районную прокуратуру, там тебе все подробно расскажут. И к любовнику можешь съездить, к депутату, и к жене его. В милиции считают, что действовала жена. Но раз вначале руками задушили… Хотя докажут или нет – еще вопрос. Но нам-то до этого какое дело? Мы же вроде бы об искусстве говорим. О картинах…

Как я и предполагала, дело закончилось съемкой «для народа». Иван Захарович велел нам с Пашкой прибыть на место одной старой усадьбы в Ленинградской области. От усадьбы остался только один фундамент, поросший мхом. Вокруг уже вырос лес.

– Я – известный меценат, – начал речь перед телекамерой Иван Захарович, – и собираюсь пожертвовать родному городу сокровища, оставшиеся от русской аристократии, сбежавшей от революции семнадцатого года за рубеж.

Оказалось, что Иван Захарович уже прикупил в центре города особнячок, в котором и разместится новый музей. У меня сразу же появились подозрения насчет названия музея, но я не стала задавать соответствующих вопросов. Скоро и так узнаю.

Иван Захарович в своей речи уколол покупателя яиц Фаберже, который в свое время говорил о демонстрации коллекции народу. Но тот олигарх только говорил, а Иван Захарович музей откроет и на самом деле будет демонстрировать произведения искусства народу, а телевидение ему поможет отбиться от загребущих чиновничьих рук. Ни один чиновник и ни один депутат не получат ничего из нашего национального достояния! Все – народу!