Селфи с римским фонтаном - Наталья Солнцева

– Боже мой! Боже… вот, как все обернулось… Тогда это точно Дмитрий! Или его папаша. Журналист докопался до их финансовых махинаций… и они его убрали. А чуть позже и Злату! Чтобы закрыть ей рот…

Она говорила и говорила, словно эта ошеломительная догадка пробила брешь в плотине, и слова хлынули неудержимым потоком. Астра едва успевала следить за ходом ее мыслей.

– Теперь все ясно, как божий день! О-о! Сам папаша Евланов родом из Одессы. Он обожает Жванецкого и под хмельком переходит на одесский жаргон. Ради шутки, конечно. Вы бы слышали его анекдоты про…

Виолетта зажмурилась и закрыла себе рот двумя ладошками. Астра выдержала вежливую паузу.

– При чем тут Одесса? – осторожно осведомилась она.

Хотя отлично знала, при чем – не напрасно же она потратила время, выясняя обстоятельства смерти королевы немого кино Веры Холодной.

Женщина-«мышка» вздрогнула и будто очнулась.

– Господи! Злата говорила, что журналист ездил в Одессу, искал там какие-то свидетельства, связанные с Гражданской войной, с большевистским подпольем… Ну, сами понимаете, из-за этого его убивать не стали бы. Срок давности вышел, в живых никого не осталось…

– Есть вещи, не имеющие срока давности.

– Что, например?

Астра пожала плечами. Ее шаткие предположения смахивали на экстравагантные выдумки помешанной на мистике девицы.

– А я знаю! – запальчиво заявила хозяйка магазина. – Там, в Одессе, они и закрутили свою аферу! Это же город жуликов! Холодный мог выполнять задание редакции и попутно заполучить в руки компрометирующие Евлановых документы.

«Он был ушлый, пронырливый и напористый, умел идти напролом. Во всяком случае, имел такую репутацию…» – подумала Астра.

Сигарета, которую не докурила Виолетта, смятая, полетела в корзину для мусора.

Астра подумала: если там бумаги, то начнется пожар, и, вытянув шею, заглянула, не идет ли дым. Похоже, обошлось. Ей стоит немедленно поехать в офис газеты, где покойный журналист числился в штате…

* * *

– Посмотри, который час! – охладил ее пыл Карелин. – Люди давно разошлись по домам. Очнись, дорогая. Ау-у!

Астра, подобно сомнамбуле, вышла из магазина одежды, села в машину и уставилась в никуда. Она слушала и не слышала. Ее бессознательное взяло верх над сознанием и повело в дебри. Она брела на ощупь и не могла взять с собой еще кого-то, даже Матвея. Он не поймет – поднимет на смех, как всегда.

– Жаль, – сказала она через силу. – Сегодня уже поздно, а завтра может быть бесполезно.

– Что бесполезно?

– Кто-нибудь еще заплатит жизнью…

Он повернулся к ней, приложил ладонь к ее лбу:

– Ты в порядке?

– Я – да…

Он помолчал, выруливая на шоссе. Встречные машины слепили фарами. К лобовому стеклу прилип мокрый лист клена, сорванный ветром. Матвей включил дворники.

– Дождь пошел. Ты хоть заметила?

– Угу…

Он знал, что сейчас ее лучше не трогать. Пусть поварится в собственном соку, повитает в облаках и спустится на грешную землю.

«Вариться» помешала Марина Ивановна, которая ждала новостей. Ее звонок вывел Астру из оцепенения и вернул к нормальной жизни.

– Новости? Кое-что удалось выяснить… Нет, пока рано… У вашего сына есть загородный дом или дача?.. Уже проверили?.. Его там нет?.. Куда он мог бы податься, если бы захотел спрятаться от всех?.. Не знаете?.. А в банке у него была личная ячейка?.. Тоже не знаете?.. Как это узнать?.. Никак?..

– Не пугай бедную женщину, – улыбнулся Матвей, когда она сунула телефон в сумку. – Банкира тебе «за руку» не поймать. Во-первых, существует, банковская тайна. Во-вторых… хозяин – барин, если задумает что-нибудь хранить в ячейке, никто не найдет.

Астра на это ничего не сказала, она уже сама сообразила, что задавала Евлановой глупые вопросы. Но умные не пришли ей в голову.

– Поехали в Перловку, – решилась она. – Поглядим на дачу погибшего журналиста.

– Там никого нет. Об этой даче писали все газеты…

– Все равно поехали.

Дача Артура Холодного была той соломинкой, за которую схватилась утопающая в противоречивых версиях Астра. По дороге она поделилась с Матвеем своими мыслями:

– Смерть Веры Холодной до сих пор остается загадкой, как и судьба некоего Жоржа Делафара, француза, аристократа по происхождению, которого осенью 1918 года заслали в Одессу под псевдонимом Шарль. Он был агентом ЧК и, по некоторым данным, склонил знаменитую артистку к сотрудничеству. Оба были молоды, хороши собой, талантливы и неординарны: она играла в кино, он служил революции, писал стихи, с риском для жизни осуществлял тайную миссию – этакий «рыцарь плаща и кинжала». Чем не романтический герой?

– То есть между ними могли возникнуть чувства?

– Почему нет? Ее везде и всюду окружали поклонники, ей приписывали самые невероятные романы. По свидетельству очевидцев, она покоряла не только зрителей, но и всех мужчин, встречавшихся на ее пути. Не избежал этой участи и Делафар, я уверена. Ты же читал: сам Фрейденберг попал под ее влияние. Впрочем, нас интересует не он, а кинозвезда и разведчик. Вера Холодная обладала особым магнетизмом, удивительной способностью воздействовать на людей. Ее красота не имела себе равных и поражала даже женщин.

Фильмы с ее участием приносили бешеные прибыли, ее боготворили, она стала кумиром эпохи. Публика ломилась на сеансы, круша кинотеатры. При том, что в России было сколько угодно прелестных женщин и талантливых актрис, Вера затмила их всех. Эта «саксонская игрушка» и «мадонна из мрамора», которая не имела опыта игры в театре и не училась сценическому мастерству, на экране становилась непревзойденной. Запоминали только ее, шли смотреть на Веру Холодную. Объяснить это явление единственно внешностью было бы ошибкой. Другим красивым и знаменитым актрисам не удалось добиться и сотой доли ее успеха…

Матвей невозмутимо вел машину, изредка поглядывая на Астру. Она раскраснелась, ей стало жарко. По бокам дороги потянулись деревья, освещенные редкими фонарями.

– Мы что, приехали?

– Почти. Куда поворачивать?

По рельсам с грохотом промчалась пригородная электричка, сияя огнями окон, слившихся в сплошную полосу. Накрапывал мелкий дождик.

Астра назвала адрес, который нашла в Интернете.

– Не люблю ездить по незнакомым улицам в темноте… – ворчал Матвей. – Если не в яму угодишь, то колесо пробьешь.

– Тьфу, тьфу, тьфу! Этого еще не хватало! Останови, я спрошу у прохожих. Здесь каждый житель знает дачу, где убили московского журналиста.

Она оказалась права – первый же молодой человек с овчаркой на поводке подробно объяснил дорогу.

Указанный дом стоял темный, угрюмый, ни в одном окне не теплился огонек. Ворота и калитка были закрыты. Соседская собака заливалась оглушительным лаем, кидалась на забор.