Жизнь прахом, земля пухом - Владимир Колычев

– Я вам не верю.

– Веришь ты или нет, но Чижова уже не вернуть, – усмехнулся Комов. – А знаешь, как он был убит? Мы его в Москву везли, а он бежать вздумал… Думаешь, из машины выпрыгнул? Нет, он в кусты попросился. Мы его отпустили… Только до кустов он не дошел… И ты можешь не дойти… Ты меня понимаешь?

Федот в упор смотрел на Порываева, он гипнотизировал его. Но парень устоял и перед этим натиском.

– Это угроза. Я буду жаловаться… Где адвокат?

– Завтра адвокат будет, – добродушным голосом сказал Степан. – И следователь будет. Следователь обвинение тебе предъявит, допрос начнет. А что адвокат?.. Ничем тебе адвокат не поможет. А мы можем тебе помочь… Есть у тебя вариант.

– У меня только один вариант, – отрезал Порываев. – Я ни в чем не виновен, и баста!

– А кто тебе говорит, что ты виновен? Никто тебе этого не говорит. Ты все на Чижова вали. Все и всех – и Загорцева, и Сечкину, и Скоробогатова, и Самогорова…

– Самогорова я не знаю…

– А Загорцева? А Скоробогатова?

– Этих знаю.

– Значит, и Самогорова знаешь… В общем, все на Чижова вали. И добавь обязательно, что ты отговаривал его, ну, чтобы отвести от себя обвинение…

– И дальше что? – заинтересованно спросил Порываев.

– А дальше мы уничтожим запись, которую нам перед смертью оставил Чижов. Но сначала мы составим протокол с твоими показаниями против него. Ему-то уже все равно, а тебе жить и жить… Ну так что, начнем?

– Что начнем?

– Допрос начнем. Ты хотел нам что-то сообщить насчет Чижова.

– Ничего я не хотел! И не убивал он никого… Вы что-то путаете, господа начальники!

– Путать будут тебя, недоумок! – набросился на Порываева Комов.

Но парень опять устоял перед его атакой. Снова потребовал адвоката и замолчал, на этот раз основательно.

* * *

Анжела Максимовна угнетенно повела рукой в сторону Сваткова, но, не дотянувшись до него, уронила ее, гулко стукнувшись костяшками пальцев о стол. Ей должно было быть больно, но она даже не поморщилась. Глаза широко распахнуты, рот раскрыт, лицо белое как мел. Она только что прослушала предсмертную запись Чижова.

– Вы что-то хотели? – спросил Сватков.

– Да, – обреченно кивнула она. – Сигарету…

– Вы курите?

– Нет, бросила… Раньше курила. А сейчас захотелось…

– Я вас понимаю.

Следователь протянул ей пачку «Мальборо»; она лихорадочно вытащила одну сигарету, он щелкнул зажигалкой. Табачный дым обжег ей горло, она закашлялась, но сигарету не затушила.

– Паша тоже бросил курить… Но, видно, его тоже прижало. Он тогда за сигаретами заехал, когда это случилось…

– Что случилось? – подхватил следователь.

– Протестую! – немедленно отреагировал адвокат. – Прошу задавать вопросы в полном объеме и по существу.

Но Анжела Максимовна не обратила на него внимания.

– То и случилось… Паша сигарет купил, собирался в машину сесть, а там Сергей. Он его ножом и ударил…

– Вы это видели?

– Нет, что вы, – всколыхнулась Скоробогатова.

– Тогда откуда это знаете?

– Анжела Максимовна, я прошу вас хорошо подумать, прежде чем усугублять, – начал было адвокат, но женщина отмахнулась от него.

– Сергей рассказывал, оттуда и знаю…

– Что еще он вам рассказывал?

– Все рассказывал… Как они Гену Загорцева убивали, как Пашу… Он почему-то решил, что я искала смерти Загорцева. Потом он сказал, что я хочу стать вдовой… Но это неправда!.. Да, мне очень нравился Геннадий Загорцев, я злилась на него, но и в мыслях не держала его убивать… Правда, однажды я сказала Сергею, что, если бы его не было, мне бы дышалось легче. И он решил, что это призыв к действию…

– Тогда зачем ему нужно было провоцировать вашего мужа? – спросил Сватков. – Зачем он устроил это шоу с участием ряженых омоновцев?

– Ему нужна была не только я. Ему нужно было подчинить себе и Пашу… И он его подчинил… Но Паша не хотел плясать под его дудку. К тому же он узнал, что я и Сергей… Да, мы были любовниками. Так уж вышло…

Анжела Максимовна сидела, опустив голову, и нервно теребила нижнюю пуговицу на жакете.

– Зачем Сергей Чижов убил гражданина Загорцева? – спросил следователь.

– Я же сказала, ему нужно было подчинить себе Пашу, то есть моего мужа. Он требовал у него деньги за выполненный заказ. Паша поступил глупо, растерявшись, он заплатил Сергею, что-то около пятисот тысяч, в рублях. Сергей зафиксировал факт передачи денег на пленку, чем еще сильней прижал Пашу… Паша понял, что влип очень плотно, стал выпивать. Закурил… А потом он уволил Сергея, сославшись на то, что больше не нуждается в услугах телохранителей. Сергей обозвал его лосем рогатым и рассказал, что спал со мной. А потом еще и потребовал расчет – полмиллиона евро. Сказал, что, пока он не получит этих денег, Паша будет его должником… И Паша, и я – все мы стали его заложниками…

– Почему Сергей Чижов убил вашего мужа?

– Потому что испугался. Паша сказал, что найдет на него управу, и Сергей испугался… И еще он решил, что меня легче держать под контролем. Он мне так и говорил: если сдам его, он скажет, что это я заказала ему мужа… Но это было неправдой…

– Но тем не менее вы знали, что вашего мужа убил Сергей Чижов.

– Да. Он позвонил мне в ту же ночь, под утро. Поздравляю, говорит, вдова. И все, больше ни слова. Но я поняла, что произошло…

– Почему вы не обратились в милицию?

– Я же сказала, что боялась… Мы были любовниками, и только одно это могло сделать меня соучастницей убийства. А потом он угрожал мне, что потянет меня за собой… Но я, честное слово, не просила его убить своего мужа. И Загорцева я тоже не заказывала…

– Где честное слово, а где плевела, разберет следствие… А пока у меня к вам очередной вопрос. Кто убил гражданина Самогорова?

– А вот этого я не знаю! – вскинулась Анжела Максимовна.

– Сергей Чижов говорил вам что-нибудь об этом?

– Нет. Даже не намекал… Честное слово, я не знаю, – заламывая руки, тряхнула головой женщина.

– Постарайтесь вспомнить, может, Чижов или Порываев угрожали Самогорову? Может, был у них какой-то конфликт…

– Нет, не знаю ничего.

– Возможно, у Чижова были какие-то отношения с его женой.

– С кем? С Мариной?.. Нет, не было ничего. Она не такая дура, как я, она бы шофера к себе не подпустила…

– И у Порываева не было с ней отношений?

– Ни любовных, ни уж тем более деловых…