Французский шелк - Сандра Браун

— Единственный выход? — крикнула Клэр. — Ты могла бы обратиться ко мне.

— С протянутой рукой? Признав, что я банкрот?

— Черт побери, Ясмин, я вот уже несколько месяцев как в курсе твоих финансовых проблем.

— Великолепно. — Ясмин плюхнулась на край кровати, враждебная и гордая.

Клэр смягчила тон:

— Здесь нечего стыдиться. У тебя просто произошел перерасход средств, вот и все. С каждым это бывает. И я с удовольствием ссужу тебе денег, пока дела твои не поправятся.

— У тебя я попрошу денег в самую последнюю очередь.

— Почему?

— Потому что ты и так одна тянешь это предприятие. Постой, не торопись возражать мне. Я говорю правду, Клэр. Этот каталог — твое детище, ты создала его, ты его мозг и будущее.

— А в тебе — его красота. Моя скромная маленькая фирма такой бы и осталась, если бы не твой вклад в нее.

Ясмин поморщилась, словно не соглашаясь с Клэр.

— На этот раз удача мне изменила — дела мои здорово пошатнулись. Пожалуй, я была чересчур беспечна. Я потеряла контроль над своими деньгами, доверила их «советчикам», которые меня же и обобрали в итоге, промотав добрую половину вверенных им капиталов.

— Ты сама швыряла деньги на совершенно нелепые цели — взять, к примеру, ту тысячедолларовую взятку Джексону Уайлду. Ясмин подняла руки в знак капитуляции:

— Сдаюсь, виновата. Как бы то ни было, я оказалась на нуле. Вот почему я надеялась выкарабкаться, продав свои акции.

Клэр покачала головой:

— Я никогда не допущу открытого акционирования. Если ты настаиваешь на продаже своей доли, я выкуплю ее.

— И поставишь меня в полную зависимость.

— Я об этом и не помышляла. Речь идет о самосохранении. Ты знаешь, как я щепетильна во всем, что касается моего бизнеса.

— Знаю, знаю, — раздраженно сказала Ясмин. — Господи, неужели ты думаешь, мне было так легко решиться на этот разговор с нашим толстогубым юристом? Никогда бы на это не пошла, если бы не крайние обстоятельства. Я уже продала свою последнюю шубу и все сколь-нибудь ценные украшения. Акции во «Французском шелке» — единственное, что у меня осталось.

— Ты можешь отдать мне их под залог.

— Я сказала нет, разве не ясно?

— Не понимаю…

Ясмин вскочила с кровати.

— Что ты заладила одно и то же! Я не возьму у тебя в долг, но я продам тебе эти чертовы акции. Довольна? Теперь мы можем покончить с этим вопросом? Я получу немного наличности, и компания будет спасена. Аллилуйя и аминь! И все, больше я ничего не хочу об этом слышать, потому что у меня в жизни уже назрел совсем иной кризис.

— Но это все равно не оправдывает твоих действий за моей спиной и вопреки моим желаниям. У каждого из нас есть проблемы. Меня, к примеру, обвиняют в убийстве.

— Кто — Кассиди? — фыркнула Ясмин. — У него против тебя ничего нет.

— Они установили идентичность волокон с коврика в моей машине найденным в номере Уайлда. Ясмин, казалось, была очень удивлена.

— И когда это он» установили?

— После того как провели обыск во «Французском шелке».

— Что?!

— Да. В твоей комнате, кстати, нашли целый склад шаманской атрибутики, в том числе и куклу, похожую на Уайлда.

— Но это же была шутка!

— То же самое я сказала и Кассиди. Но ему эта шутка не показалась забавной.

— Да, он и впрямь целый день ходит мрачнее тучи.

— Кассиди считает, что в ночь убийства Джексона Уайлда я была в его номере. И все из-за этих волокон с коврика.

— А они не установили, сколько машин в Нью-Орлеане с такими же ковриками? Десятки, если не сотни, так ведь?

— Уверена, что это единственный довод, благодаря которому Кассиди не арестовал меня тут же, на месте. Он сказал, что хороший адвокат непременно воспользовался бы такой статистикой и привел бы на суде целый список потенциальных убийц. — Клэр подошла к балконным дверям. — Я боюсь, Ясмин.

— Чепуха. Ты же никогда ничего не боялась. Во всяком случае, сколько я тебя знаю.

— А сейчас боюсь.

— Кого — Кассиди?

— Он всего лишь часть проблемы. Больше всего я боюсь, что теряю контроль над ситуацией. Это самое ужасное чувство — когда ты становишься невластна над собственной судьбой.

— Успокойся, Клэр. Кассиди вовсе не собирается отправлять тебя в тюрьму.

— О, не думай, он отправит, — невесело рассмеялась Клэр. — Когда он будет уверен в том, что у него достаточно фактов для вынесения обвинения, он обязательно арестует меня.

— До или после того, как трахнет? Клэр с застывшим на лице изумлением взглянула на Ясмин. Та лишь пожала плечами.

— Он так хочет тебя, что явно страдает от этого и готов в любую минуту наброситься на тебя.

— Чтобы прочитать мне очередную нотацию.

— Ну да. — Ясмин покачала головой. — Он видит тебя уже в постели, причем в его объятиях. — И прежде чем Клэр успела возразить, продолжила:

— Послушай, первый мужчина был у меня в тринадцать лет. А когда у тебя такой ранний опыт, вырабатывается особое чутье на все эти вещи. Поэтому меня не проведешь — я знаю, когда мужчина хочет женщину. И знаю, когда женщина готова отдаться. Так вот: вы уже оба достигли такого предела. Стоит ему появиться в комнате, и ты загораешься… и наоборот. Сексуальные токи ведь очень сильны — от них даже воздух накаляется.

— Кассиди старается набрать очков на этом деле. Успех повысит его шансы занять место окружного прокурора. И токи, которые, как ты почувствовала, исходят от него, — всего лишь враждебность и злость, но никак не сексуальное влечение, — возразила Клэр. — Как только обнаружится хоть одно доказательство моего присутствия в той комнате, у Джексона Уайлда, он сделает все, что в его силах, чтобы обвинить меня в убийстве.

— Но мы же знаем, что ты невиновна, не так ли? Несколько секунд они напряженно смотрели друг другу в глаза. У Клэр так бешено колотилось сердце, что его удары отдавались в голове. Она чувствовала себя как в дурном сне. Наконец она нарушила паузу:

— Я выпишу чек на четверть стоимости твоих акций. Таким образом ты получишь некоторую наличность, сохраняя при этом свое полноправное партнерство во «Французском шелке». Если тебе представится возможность, выкупишь свою долю обратно за ту же сумму.

— Спасибо, — без улыбки произнесла Ясмин.

— Отблагодаришь меня тем, что больше не будешь вести переговоры за моей спиной.

Пропала авторучка.

Кассиди обнаружил пропажу, одеваясь к ужину. Авторучку — подарок родителей по случаю окончания юридического факультета — он клал обычно в левый нагрудный карман пиджака и редко когда расставался с ней.