Капитан Блад - Диана Удовиченко

– Я начинаю сердиться, – детским голоском проговорила она. – Ты плохой мальчик. Очень плохой. Тебя надо наказать…

В ней ничего уже не было ни от Насти, ни даже от Жасмин. Лицо исказилось, покраснело, кожа на губах полопалась, из-под нее сочилась кровь, блуждающий взгляд был мутным. Дану вспомнились хорошенькие горожанки Равенсбурга, которые на глазах превращались в дьявольские отродья. Он предпринял еще одну попытку увещевания:

– Настя. Пожалуйста. Приди в себя, ты сможешь…

«Берегись!» – проорал Акула.

Девушка взвизгнула, с места крутанула сальто, приземлившись за спиной Дана. Схватила за волосы, оттянула голову назад, стала пригибать к полу. Стоя почти на мостике, Дан увидел над собой страшное лицо подруги и тянущуюся от ее рта личинку. Твари не хватило какой-то секунды. Дан саданул Насте кулаком в солнечное сплетение, изо всей силы дернулся, оставив в пальцах подруги хороший клок черных волос, упал на спину. Личинка вывалилась изо рта, шмякнулась совсем рядом. Дан откатился, выстрелил несколько раз, разбив червя на ошметки.

– Ты меня очень обидел, – сообщила Настя, отшвыривая волосы.

«Тварь! Можно я ее обижу? – взмолился Блад. – Лазером или плазмой? Она еще хуже Жасмин. Да она хуже арга паршивого, скажу я тебе!»

Паразит, не сумевший реализовать инстинкт размножения, стал утихать. Настя немного успокоилась, перестала бросаться на друга.

«Действуй, пока не поздно», – посоветовал Блад.

Дан подошел к подруге и снова врезал в челюсть. На этот раз сработало: Настя немного постояла, шатаясь, закатила глаза и рухнула на подставленные руки. Дан бережно уложил ее в кровать.

«И что дальше? – осведомился Акула. – Сколько еще ты продержишься?»

Дан промолчал. Для того, чтобы паразит отрастил новую личинку, потребуется некоторое время. Как будет потом – он не знал.

Настя плохо помнила, что с ней происходило сегодня. Было такое чувство, что она очнулась после тяжелого кошмара, разбитая и больная. Ей очень хотелось бы верить, что это именно так.

«Нет, подруга, – тихо возразила Жасмин. – Это был первый приступ. Мы отключились и напали на Акулу. Но вот чем дело кончилось, уже не помню».

Значит, паразиту все же удалось подчинить ее разум. Настя подскочила, затрясла спавшего рядом Дана:

– Данилка, Данилка, с тобой все в порядке? Что я сделала?

– Все норм, Насть, – сонно ответил друг. – Отдыхай.

Она облегченно выдохнула: кажется, Данилке удалось не заразиться. Ну конечно, он справился. Только вот надолго ли?..

Нельзя заразить Данилку. И жить ей нельзя. Она только обуза для друга. Но как причинить ему такое горе? И она ведь обещала…

Паразит словно подслушал ее мысли. А может, действительно подслушал. Зашевелился в груди. Позвоночник пронзило острой болью. Настя замерла, представляя уродливую тварь, запустившую щупальца между ее позвонков, присосавшуюся к плоти и тянущую, тянущую соки…

«Тьфу, подруга, прекрати, – взмолилась Жасмин. – И так тошно».

Существо, росшее внутри, пыталось убить ее разум. Выбрасывало что-то в кровь, от чего немели руки, мысли текли вяло, путались, разбегались. «Эрготамин, – подумала Настя. – Паразит опьяняет мозг алкалоидом».

Она старалась держаться. Изо всех сил цеплялась за сознание. Боролась с паразитом, сопротивлялась его воздействию. Но, видимо, тварь стала слишком сильна.

Паразит не отключал разум, он видоизменял его, подстраивал под свои цели. Настя ловила себя на том, что иногда думает не как человек и даже не как животное – как совершенно другое, чуждое ее природе, существо. Это было даже не мышление, образы, картинки, идущие откуда-то посылы, короткие, резкие, как приказы. Тогда в ней исчезали чувства, эмоции, оставался лишь холодный чужой разум.

Что, если сознание отключится? Если она уснет? Паразит не сумеет ею управлять. Тогда она, по крайней мере, умрет тихо и спокойно, не нанесет Данилке вреда.

«И как ты собираешься это осуществить?» – поинтересовалась Жасмин.

Настя не знала. Она улеглась на спину, закрыла глаза, полностью расслабилась, постаралась ни о чем не думать. Только тогда ощутила, насколько устала. Забытье волнами накатывало на измученный разум. Сигналы усилились, но девушка уже не обращала на них внимания. Становилось все легче, свободнее… Ее уносило куда-то, растворяло в сладкой дреме. Посылы стали еще резче, требовательнее. Кто-то словно бы впадал в панику, не ощущая Настиного сознания.

Она вздохнула и полностью погрузилась в сладкий сон. Дыхание делалось все тише, слабее, пульс едва бился.

Дан проснулся, посмотрел на подругу. В первое мгновение ему показалось, что Настя умерла: дыхание не вздымало грудь, а прикоснувшись к щеке, он ощутил холод. Но потом, приникнув ухом к груди, почувствовал слабое сердцебиение.

Настя была в коме.

– Кэп, у нас проблемы – просто зашибись! – в дом заглянул Дитрих фон Валленштайн. – Там какая-то солдатня аргов мочит! Я так думаю, перемочит и за нас возьмется. Неизвестно, устоит силовая защита или нет.

Дан завернул Настю в одеяло, подхватил на руки, побежал к склепу. В пределах лагеря это была единственная относительно безопасная территория. Если за ограждение прорвутся солдаты, девушка хотя бы будет защищена от выстрелов.

«Непобедимый» приземлился в нескольких километрах от места, названного неизвестным доносчиком. Высланные вперед роботы-разведчики подтвердили: по указанным координатам действительно находится лагерь – несколько обшарпанных домиков, возле которых удалось зафиксировать группу людей. Среди них был и Блад, компьютер опознал его по внешности.

Лагерь защищало силовое поле, вокруг плотным кольцом сидели арги. Едва увидев их на голограмме, Сенкевич понял: расчет Гранта не оправдался. Арги успели выбрать вожака: стая вновь стала сплоченной. Звери не отводили хищных взглядов от лагеря и явно собирались держать осаду столько, сколько потребуется.

«Может, ну их? – без особой надежды спросил Сенкевич. – Очевидно же: сами передохнут».

«Во-первых, я должен уничтожить аргов, согласно межпланетным законам. Во-вторых, необходимо предоставить Корпорации доказательства гибели Блада с экипажем», – в который уже раз повторил Грант.

Стальной лоб оставался в своем репертуаре. Можно было попытаться взять под контроль его сознание и поступить по-своему. Только вот как именно – Сенкевич не знал. Вернуться на землю, не выполнив задания? Его будут судить и утилизируют, как предателя. Плюнуть на все и отправиться пиратствовать, стать кем-то вроде пресловутого Блада? А как быть с целой оравой космодесантников, абсолютно преданных Корпорации? Да они уничтожат адмирала, как только поймут, что он стал изменником. К тому же Сенкевич предполагал, что в команде есть стукач, который докладывает все непосредственно Камацу. И наверняка на корабле такой не один.