Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

нужны. А эту засранку я оставлю мальчишке – пусть попробует ее спасти. – Дхакритт провел клинком по соску Найлы. – Но не думаю, что у него получится… кормить ребенка грудью.

– Ублюдок… – Найла отвернулась. На палубе скорчился Азур: он не шевелился, дверца в животе была открыта. Ясир, прикованный наручниками к перилам, сидел метрах в десяти от нее. Казалось, он не может открыть глаза. В ногах лежал рюкзак с Мияхарой, девочка молчала.

Дхакритт оголил всю грудь Найлы и медленно провел лезвием вокруг второго соска.

– Хорошо, капитан, – сказал он. – Очень красиво! – Облизал губы и положил нож на пол так, чтобы девушка не могла его достать. Потом заткнул ей нос рукой. – Открой рот, милая!

Найла задержала дыхание и попыталась вырваться, но в конце концов сдалась и разжала губы.

– Я – повелитель ядов, – прошипел Дхакритт ей на ухо. – И некоторые игры сводят меня с ума. – Он наклонился над девушкой, набрал слюну на кончик языка и пустил ее прямо в рот Найле.

Вкус ржавчины. Бхета. Гнили. Девушка попыталась сплюнуть, но отравитель стиснул ей челюсти. Глаза у Найлы выкатились из орбит, по щекам потекли слезы. В следующее мгновение веки опустились.

– Корабль, держи ее. – Дхакритт подождал несколько секунд. Только убедившись, что отравленная слюна подействовала, убрал руки. И пошарил в поисках ножа.

Вдруг отравитель дернулся.

Изо рта потекла темная струйка крови. Он пошатнулся и рухнул на пол, как туша тунца на палубу. Из почки торчал нож.

Найла попыталась сдвинуться с места, но не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Хотела привстать, оторвать затылок от пола. Ничего не вышло. Словно металл ее пригвоздил. Закатив глаза, она замерла в коконе ужаса.

Потом закричала, но изо рта вырвался лишь слабый стон. Посмотрела на небо и приказала себе успокоиться. Сосчитала до десяти, прокашлялась и, яростно ударив ладонью по полу, произнесла:

– Азур…

На палубу в сантиметрах от нее шлепнулся гигантский кусок мяса и отлетел за борт. Корабль накренился еще сильнее и на полметра глубже вошел в песчаную стену.

В бессильной ярости Найла закрыла глаза. А когда открыла их снова, увидела тень. Палуба кренилась, и казалось, что человек едва держится на ногах. Он шел к девушке, но качнулся и рухнул прямо на нее. Обнимая Найлу жесткими, измазанными в крови руками.

А потом безжизненным клубком железяк сполз к ее ногам.

Найла толкнула его носком (неизвестно, сколько времени ноги будут ее слушаться?).

– Вставай, пожалуйста. Вставай, ради всего святого!

Корабль съехал по склону еще немного.

Оторвав от пола голову, Азур протянул руку и вцепился в колени девушке, пытаясь приподнять свое неслушавшееся тело.

Мияхара завопила.

Корабль сотрясся всем своим существом. Корму засыпало песком, палуба накренилась. Медленно и неумолимо остов проваливался в недра песчаной стены, как нож в рассекаемую им плоть.

– Мне осталось немного, – пробормотала Найла в оглушительном грохоте. Она с трудом подбирала слова – значит, совсем скоро потеряет сознание. – Мое сердце. Возьми его. Не бросай меня здесь, умоляю.

Слепыми глазами Азур вглядывался в ее лицо, крепко вцепившись в бедра.

– Возьми, прошу тебя! Оно твое! – взмолилась она, чувствуя на груди его жесткие руки. – Только мое сердце сможет спасти нашу дочь. – Девушка закрыла глаза, переводя дыхание. – …Поклянись мне, Азур. Поклянись, что спасешься сам и спасешь Мияхару. Обещай всегда носить с собой мое сердце!

Механокардионик дотянулся до ее лица. Хотел что-то сказать, но Найла запечатала его губы поцелуем.

– Нет, не трать последние силы. – Найла закатила глаза, пытаясь увидеть его руки. У Азура с собой не было ничего острого. А полость с сердцами пуста. Весь в брызгах чужой крови, механокардионик все ниже и ниже склонялся над Найлой, почти потеряв сознание. Без сердец он мог жить, только пока работали условные рефлексы металла, а они отключатся через пару секунд.

– Девять ударов! – сердито пробормотала Найла. Столько ей осталось. Как раз хватит, чтобы умереть и возродиться снова. В его теле.

Семь…

– Любимый, я умоля…

Найла не договорила. Слегка прикрыла веки. Глаза заблестели с благодарностью.

Азур скривил губы, силясь улыбнуться, щеки порозовели.

Три…

Механокардионик поднялся, испачкав все руки кровью. И, выполняя свой долг, запрокинул голову назад.

Листы железа душераздирающе заскрежетали.

Корабль вдруг сорвался с места и сломя голову ринулся в преисподнюю.

Ясир рухнул на песок, съехал вниз, попытался встать на четвереньки. Снова упал – под ногами оказалась человеческая кость, берцовая, наверное. Мальчик отшвырнул ее как можно дальше.

Нужно было торопиться.

Великая волна медленно осыпалась.

Огромная металлическая рука подняла его с гребня и аккуратно положила на сдутую шину. Прямо перед своим носом он увидел сидевшую в рюкзаке Мияхару, которая хмуро уставилась на него, шмыгая носом.

Порывы ветра поднимали вихри песка, которые быстро уносились вдаль как движущиеся мишени.

– У-хо-дим, – произнес Азур на человеческом языке, направляясь к кораблю на вершине дюны.

Лестница болталась на ветру. Но по ней по-прежнему можно было спуститься.

Ясир полез первым. Металлический корпус корабля скрежетал и скрипел на все лады. В воздухе пахло гнильем.

Быстрыми шагами, сгибаясь под порывами ветра, они пошли по основной палубе. Преодолели половину пути и остановились передохнуть на пару секунд рядом с лестницей, ведущей вниз. Идти было опасно: один неверный шаг – и корабль, застывший на хребте дюны, накренится на нос и заскользит вниз.

На ветру трепетали два прозрачных силуэта Внутренних, поглощенных битвой и окутанных шершавым облаком песка. Один из них, залитый темной кровью, вцепился во флагшток и, как бумага, с треском разорвался надвое.

До самого горизонта простиралась пустыня – ровная как доска. Она была покрыта странными пятнами, не похожими на затопленные корабли или деревушки. На пепле прежнего мира вырос новый, непорочный. У самого гребня Волны высотой метров восемьсот-девятьсот, зарывшись в песке рядом с Настырным, стояло судно. Сейчас там виднелся лишь ржавый обломок, от которого вниз по склону и дальше по равнине тянулся прямой белоснежный след – мили две, не меньше, скользил корабль, прежде чем смог остановиться.

– Черт подери, ты видел? – закричал Ясир.

– Нам светит то же самое, если не поторопимся, – отозвался Азур.

Мальчик с недоумением посмотрел на механокардионика.

– Хочешь сказать, что мы должны сидеть здесь и ждать, пока ветер развеет Волну? – Эта идея так возмутила Ясира, что он осмелился предложить. – Может, нам попробовать съехать вниз? У меня очень хорошо получается…

– Всему свое время. Кто-нибудь из нас потом встанет за штурвал.

Ясир нахмурился.

– Я думал, ты умрешь, жестяной человек.

– Я тоже так думал. Еще бы чуть-чуть, и… – Он хотел показать жестом, как близко подбиралась смерть, но на большом и указательном пальцах не хватало фаланг, а обрубки были острее лезвий.

– Этими пальцами ты доставал сердце капитана?

Азур промолчал, сжал руки в кулаки и потащил Ясира вниз по лестнице.

Что-то не так. Непонятно. Нелогично. Неправильно.

Азур вцепился в телеграф обеими руками, пытаясь дать команду двигателям. Но рычаг не работал, приборы молчали.

Ударив кулаком по штурвалу, механокардионик сделал