Тупик - Айрис Джоансен

— Настоящий театр и сейчас кажется нам волшебством.

— И все это вы узнали из статьи того миланского репортера?

— Нет, я успел кое-что найти. Вы говорили, что нуждаетесь в информации. Я не посмел ослушаться.

— Да ладно вам! Ведь и самому было интересно.

— Сдаюсь.

— Удивительно, что поток огненной лавы не уничтожил театр.

— Это одна из непостижимых вещей, случившихся в тот день. Потоком пригнало столько грязи, что она прикрыла театр как щит. Театр мог бы остаться нетронутым, если бы не жадность тех, кто пришел после. Король Фердинанд расплавил бесценные бронзовые фрагменты ради того, чтобы сделать из них подсвечники.

— Я думала, что до античности вам нет никакого дела.

— Почему? Я отношусь к памятникам с большим уважением. И ненавижу глупость и стремление к разрушению.

— Могла Цира быть в театре во время извержения вулкана?

— Да. Есть упоминание о том, что в этот момент актеры проводили репетицию дневного представления.

— А что они играли?

— Никто не знает. Может быть, это выяснится в ходе дальнейших раскопок.

— А вдруг Цира действительно похоронена там?

— Хотите сказать, что факты следуют за воображением? Это возможно. Кто знает? Археологи постоянно открывают что-то новое.

— Новое о мертвом мире. Но он не кажется мертвым, правда? Пока мы ехали сюда из аэропорта Неаполя, я думала: если закрыть глаза, можно представить себе, какой здесь была жизнь до извержения. Интересно, чем был для них тот день…

— Я тоже думал об этом. Рассказать вам?

— Еще одно исследование?

— Да, началось с этого, но трудно сохранять хладнокровие, если ты находишься там, где это произошло. — Его негромкий голос доносился из темноты. — Был ясный день, ярко светило солнце. Земля чуть подрагивала, однако беспокоиться было не о чем. Везувий всегда ворчит. Колодцы в сельской местности высохли, но ведь был август. Словом, и тут ничего неожиданного.

День стоял жаркий, но здесь, в Геркулануме, было прохладнее, потому что город находится на мысу, вдающемся в море. Праздновали день рождения императора, и люди собрались в город, чтобы полюбоваться зрелищами в честь этого события. Форум был битком набит уличными торговцами, акробатами и жонглерами. Рабы несли знатных дам в носилках. Общественные бани были открыты; мужчины раздевались, готовясь к купанию. В палестре шли соревнования атлетов, и победителей должны были увенчать лаврами. Это были юноши, обнаженные, загорелые и гордые своим искусством. Мозаичники гранили свои полированные камни и стекло, пекари пекли хлеб и лепешки, друзья Циры — актеры, а может быть, и сама Цира репетировали представление, которое должно было состояться в лучшем театре Римской империи… — Он сделал паузу. — Могу рассказать еще кое-что. Хотите послушать?

— Нет. — У Джейн подкатил комок к горлу; она отчетливо представила то утро, его тепло, его запахи и звуки. — Не сейчас.

— Вы говорили, что хотите почувствовать вкус ее времени.

— Уже почувствовала, — срывающимся голосом ответила Джейн. — Невозможно представить, что все это исчезло в мгновение ока.

— Нет, возможно. Мы давно научились делать это сами, без вмешательства природы. Вспомните Хиросиму. И это был скорее рев, чем мгновение ока. В сообщениях об извержении говорится, что сама земля издала вопль, похожий на рев гигантского быка. Повсюду стоял едкий серный дым, а над горой поднялось грибовидное облако.

— И люди бросали все и бежали прочь.

— Тот, кто успел это сделать. Времени у них было мало.

Нет воздуха. Нет времени. Внезапно Джейн стало трудно дышать.

— Я хочу выйти отсюда. Далеко еще до тоннеля, который якобы ведет к фойе театра?

— Он прямо перед нами. — Тревор осветил ее лицо. — Вы неважно выглядите. Хотите вернуться?

— Нет, пойдемте. Покажите его мне. Ради этого мы и спустились.

— Нет, не ради этого. Вы хотели увидеть театр. Это не давало вам покоя.

— Вполне естественно, что я хотела видеть место, где женщина, похожая на меня…

— Передо мной можете не оправдываться. Вы хотели быть здесь. Я привел вас. Теперь вы хотите домой. Я отведу вас домой. Но вы еще не видели главные раскопки. Я могу отвести вас туда. К ним ведет следующий тоннель.

Она покачала головой.

— Я вернусь домой, когда увижу, где именно вы с Зонтагом поставили гроб.

Тревор тяжело вздохнул.

— Вот упрямая! — Он посветил фонариком под ноги и взял ее за руку. — Идемте. Мы только взглянем на это место и сразу уйдем. Там не на что смотреть. Мы отгородили вход от воровского тоннеля, чтобы никто не наткнулся на него раньше времени. — Он повел ее вперед. — Может быть, жаркий и дымный тоннель из вашего сна все же лучше, чем этот. Тут одна грязь, влага и плесень.

— Но зато вы знаете, куда идете. Вы не потерялись и не упираетесь раз за разом в тупики.

— Да, я знаю, куда иду. Со мной вы в безопасности.

Внезапно до Джейн дошло, что это так и есть. Голос Тревора был таким же уверенным, как и его рука, а темнота больше не душила ее и даже казалась знакомой. Она ощущала странное чувство. Хотелось отстраниться и в то же время прижаться к нему. Но Джейн не делала ни того, ни другого. Просто позволяла Тревору вести ее сквозь тьму.

«Делай то, ради чего ты отправилась сюда. Посмотри на тоннель, где Тревор устроил ловушку, увидишь вомиторий, а потом возвращайся в виллу на Виа Спаньола».

* * *

— Вы уверены, что все еще хотите посмотреть вомиторий? — спросил Тревор, шедший впереди. — По-моему, для одного вечера достаточно.

— Не обращайтесь со мной как с больной, Тревор. Конечно, хочу. Ничего особенно страшного внизу нет. Вы были правы, мы не смогли подобраться вплотную к тоннелю, ведущему к фойе.

— И в вомитории тоже особенно не на что смотреть. Так что давайте оставим его на потом.

— Нет, я должна знать, что меня ждет. — Господи, как она устала от этой непроглядной тьмы! Воры, прокапывавшие ходы в недрах земли и не знавшие, что их ждет за следующим поворотом, должны были испытывать ужас. — Вы говорили, что за долгие годы многие из тоннелей обвалились. С этим тоннелем случилось то же самое?

— Пока я изучал его, пару раз утыкался в тупики. Не бойтесь, стены вокруг вомитория крепкие. Я бы не повел вас туда, если бы там было опасно. — Тревор остановился. — Тут нужно повернуть. Конечно, если вы еще не передумали.

Джейн не хотелось идти дальше. Хотелось вернуться на виллу и забраться в кровать. Хотелось света. Здесь она чувствовала себя так, словно погребена заживо.

Как Цира, заживо погребенная рухнувшими камнями?

— Джейн?