Счастье у моря - Холли Мартин

– Я думала, у тебя шестой номер… – начала Уиллоу.

Дверь распахнулась еще шире. Показался Джейкоб в одном полотенце.

– Так и было, в смысле так и есть. Я просто зашла попросить сахара, – ответила Руби, нисколько не смутившись, хотя ее застали выходящей от парня утром, которому, очевидно, предшествовала ночь.

И сахара при ней не было. Уиллоу усмехнулась:

– Вечер, как я погляжу, удался. То есть комедия вам понравилась.

Руби сверкнула улыбкой, посмотрев на Джейкоба.

– Еще как понравилась!

Он тоже улыбнулся:

– До скорого, Руби!

– Кстати, Джейкоб, – сказала Уиллоу, – сегодня днем Эндрю собирается привести ко мне Поппи делать свечки. Сам он, я знаю, сейчас ужасно занят. Ты не побудешь при ней переводчиком?

Джейкоб нахмурился.

– Поппи здесь?

– Да. Мне кажется, твой брат вчера тоже слегка удивился. Они с Лотти приехали на несколько дней, и Эндрю пообещал, что сегодня сводит малышку куда-нибудь, но на самом деле ему, по-моему, совершенно не до этого, поэтому я вызвалась поделать с нею свечки. Ты не составишь нам компанию?

– Конечно. Она будет рада. Увидимся. – Джейкоб подмигнул Руби и закрыл дверь.

– Завтракать будешь? – спросила Уиллоу у подруги.

– Не откажусь. – Они стали спускаться по лестнице. – Кто такая Поппи?

– Племянница Джейкоба и Эндрю.

Руби ответила не сразу. То, что новый друг ничего не говорил ей о дочке своей сестры, немного покоробило Уиллоу.

– Почему Джейкоб должен работать при вас переводчиком?

– Поппи глухонемая, разговаривает только на языке жестов.

– О боже, ужасно! – воскликнула Руби.

Это покоробило Уиллоу еще сильнее.

– По-моему, Поппи не переживает из-за своей глухоты. Для нее ничего ужасного тут нет.

– Но как же! Не слышать ни музыки, ни человеческих голосов, ни пения птиц, ни детского смеха…

– Поппи никогда этого не слышала, поэтому не понимает, что теряет. Она производит впечатление вполне счастливой девочки.

– И все-таки семье должно быть страшно тяжело: и родителям, и Джейкобу.

– Да что ж тут такого страшно тяжелого? Ребенок здоровый, веселый, умненький, энергичный. К тому же, подозреваю, в их семье к этой проблеме давно привыкли: Эндрю ведь тоже глухой.

– Эндрю глухой? – удивленно переспросила Руби и в этот самый момент открыла дверь в общий зал паба.

Все взгляды устремились на вошедших, включая взгляды Лотти и Морган, которые завтракали вместе с Поппи. У Уиллоу внутри все заледенело. Эндрю старался никому не рассказывать о своей проблеме, но вышло так, что она случайно проболталась Руби (чтобы та не думала, будто глухота – это ужасно), а Руби, в свою очередь, случайно проболталась всему пабу. Да еще и как ни в чем не бывало повторила:

– Поверить не могу, что Эндрю глухой!

– Ш-ш-ш! – зашипела Уиллоу. – Молчи, ради бога! Иди возьми меню, а я пойду поздороваюсь с Лотти и Поппи.

– Это они? – спросила Руби, разглядывая их, как зверей в зоопарке.

Уиллоу поморщилась. Ее подруга была хорошим человеком, но чуткости иногда проявляла не больше, чем танк.

– Ты можешь просто пойти и сесть вон туда? Я сейчас приду.

Ни Лотти, ни Морган, похоже, не были рады Уиллоу, когда она приблизилась к их столику. Только Поппи энергично замахала ей.

– Доброе утро. Привет, Поппи.

Лотти перевела дочке приветствие. Уиллоу продолжила:

– Эндрю собирается отвести тебя сегодня в мою мастерскую. Я делаю свечки. Думаю, тебе будет интересно посмотреть.

Лотти слегка улыбнулась:

– Да, еще как!

Поппи, когда мама перевела ей слова Уиллоу, буквально подпрыгнула на стуле от восторга.

– Если я не ошибаюсь, вы сейчас на весь паб заявили, что Эндрю глухой? – произнесла Морган, сегодня явно нерасположенная разыгрывать дружелюбие.

Уиллоу смущенно покраснела. Вообще-то она надеялась, что они не слышали, хоть Руби и говорила громко.

– Я… э-э… только хотела объяснить своей подруге…

– Подозреваю, Эндрю просил вас никому об этом не говорить?

Морган была права: он действительно не хотел, чтобы кто-нибудь знал, и она, Уиллоу, обещала ему молчать. Господи, какой ужас!

Однако, окинув взглядом других посетителей паба, она не заметила никакого особенного интереса к их разговору. Если кто-то что-то и услышал, то это не произвело на людей такого впечатления, как новости о подарках или о ее отношениях с Эндрю. За столиками все разговаривали кто о чем, его имя вроде бы не упоминалось.

– Он в этом смысле очень чувствителен, и ему будет крайне неприятно узнать, что теперь все в курсе его проблемы, – продолжила Морган.

– Может, здесь он станет относиться к этому чуть спокойнее. Ведь здесь его дом, – сказала Лотти.

– Сомневаюсь. Он всю жизнь это скрывал, никому не говорил. Только Уиллоу доверился, а она его подвела.

Лотти возразила:

– Думаю, ты зря так остро реагируешь. Может, ему пора перестать стесняться своей проблемы.

– А я думаю, это решать ему. Не тебе и не Уиллоу.

Уиллоу не находила слов в свое оправдание. Это она, а не Морган должна была бы защищать Эндрю, как его девушка. А на деле выболтала его тайну всему пабу. Морган на ее месте не допустила бы такой оплошности.

– Пойду составлю подруге компанию за завтраком, – сказала Уиллоу, прокашлявшись. – До скорого, Поппи.

Поппи помахала. Уиллоу вернулась к Руби, которая из-за своего столика продолжала наблюдать за сестрой и племянницей Джейкоба с нескрываемым интересом.

– Боже, что я наделала! – сказала Уиллоу, садясь.

Для нее то, что Эндрю не слышит, большой проблемой не было, но для него-то было! И она не имела права посвящать в его тайну Руби. Он рассердится, причем справедливо!

– Я вот думаю, почему Джейкоб не рассказал мне о Поппи? – произнесла Руби.

– Наверное, предполагал, что ты отреагируешь неподобающим образом, – брякнула Уиллоу и тут же пожалела о своей резкости: подруга, строго говоря, действительно ни в чем не была виновата, ей просто не помешало бы проявить чуточку больше такта.

– А что в моей реакции неподобающего?

– Ты таращишься на нее, как на ненормальную.

– Ничего подобного! Господи, естественно, я не считаю ее ненормальной – зачем говорить такие ужасные вещи?! Просто до сих пор я вообще не слышала от Джейкоба ни о какой племяннице, а теперь вот выясняется, что бедная девочка глухая и Эндрю тоже глухой…