В твоих сильных руках - Джилл Шелвис

— Я не хочу быть одна сегодня вечером.

— Тебе нужно принять душ и согреться.

— С тобой.

Он медленно раздел ее, потом взял на руки и отнес в душевую кабину.

Через минуту он шагнул вслед за ней и начал мыть ей голову и тело, быстро и тщательно.

Мэдди чувствовала, как он стоит за ней, сильный и возбужденный, но его прикосновения оставались нежными и умиротворяющими. И это было хорошо, потому что на нее снова накатила усталость.

Джекс выключил воду и завернул Мэдди в большое мягкое полотенце. Снова заклеил ее порезы, натянул на нее свою большую футболку и уложил в постель.

Она услышала, как он идет к двери.

— Джекс…

— Спи.

— Хорошо.

Он еще какое-то время ходил по дому. Зазвонил телефон, и Мэдди услышала, как он шепотом кому-то говорит, что она у него.

Она его.

Это правда, и она отдавала себе в этом отчет. Ее душа и сердце принадлежали ему…

Нет. Неправильно. Он держит дистанцию. Все еще.

Или это она держит его на расстоянии?

Боже, как она смущена и устала…

— Спи, — снова сказал Джекс, вернувшись в комнату.

Он погладил ее по руке, и Мэдди поймала его ладонь.

— Останься, — попросила она.

— Всегда готов.

Матрас прогнулся под весом Джекса, и Мэдди прижалась к его большому теплому телу. Их ноги сплелись, и это было так естественно, будто они спали вместе не один год. Его прикосновения врачевали ее раны как успокаивающий бальзам, но она чувствовала боль в сердце и хотела от него большего.

— Только этой ночью, — прошептала она, зарываясь в одеяло.

Только этой ночью.

Конечно, это еще одна ложь. Она полюбила Джекса, так же как полюбила сестер и отель. И вот она теряет их всех, одного за другим. Она почувствовала, как слезы жгут ей глаза, и, чтобы скрыть их, уткнулась лицом в шею Джексу.

Он гладил ее тело, нежно, но уверенно. Мэдди знала, что он просто пытается ее успокоить, но ей хотелось большего, и она прижалась к нему в предвкушении.

«Посмотри на меня. Почувствуй меня. Почувствуй нас».

Открыв глаза, Мэдди взглянула на Джекса. Она видела, как в его глазах отражается вся ее жизнь, биение ее сердца, и ее закружило в хороводе эмоций и красок — ничего подобного она прежде не ощущала.

— Я люблю тебя, — сказал Джекс просто и уверенно, и это больше было похоже на клятву, чем на признание. С этими словами он вошел в нее и стал двигаться внутри, снова закружив ее в безумном вихре…

Дважды Мэдди просыпалась от кошмаров и будила их обоих. Она задыхалась, ей казалось, что она попала в ловушку. Она вертелась и ворочалась, не находя себе места.

Джекс сразил бы ее демонов, если бы мог — она понимала это по тому, как он держал ее в объятиях, прижимал к себе. Был почти полдень, когда она окончательно проснулась и увидела, что Джекс смотрит на нее.

— Все пропало, — сказала она хриплым голосом. — Сегодня Рождество. И все пропало.

Подпирая голову одной рукой, другой Джекс придвинул Мэдди к себе.

— Да.

Закрыв глаза, она с трудом сглотнула и прижалась лицом к его груди, а рукой обвила за шею. Почувствовав, как слезы Мэдди текут по их коже, Джекс сочувственно вздохнул.

— Ты отстроишь отель заново, — пообещал он.

Она покачала головой.

— Есть страховка от пожара, — сказал Джекс.

Мэдди была поражена. Но не наличием страховки, а тем, что он всегда знал об отеле больше ее, хотя это была ее жизнь. В этом нет ни его, ни ее вины, она понимала это. Никто вообще не виноват, но от осознания этого Мэдди не стало легче.

Самое ужасное, что если даже они восстановят гостиничный комплекс, его все равно придется продать, потому что этого хотят сестры. Решает большинство.

Это расстраивало Мэдди.

Как и то, что если она уедет из города, то уедет и от Джекса. Она скатилась с постели и схватила одежду. Его одежду.

— Дай угадаю, — сказал Джекс. — Ты вспомнила, что сердишься на меня.

— Сержусь? Скорее уж я совершенно растеряна.

Она прошла к двери в его тренировочных штанах, ее смятение было написано у нее на лице.

— Мэдди. — Джекс поймал ее за руку, останавливая.

— Я хочу вызвать такси и поехать в больницу.

На скулах Джекса заиграли желваки.

— Я тебя отвезу.

Всю дорогу он молчал, но когда приехали и Мэдди собралась выходить из джипа, Джекс взял ее забинтованную руку, поднес к губам и поцеловал.

— Раньше ты боялась меня, и я могу это понять. Но теперь, похоже, ты боишься того, что чувствуешь ко мне. Что я чувствую к тебе. И этого я не понимаю. Совсем не понимаю, Мэдди.

Взгляд Джекса затуманился. Мэдди отрицательно помотала головой, и он, перетащив ее через консоль, посадил к себе на колени. Теперь они сидели нос к носу. Он старался не сделать ей больно, но тем не менее говорил твердо.

— Ты думаешь, что все теряешь, — произнес он, поглаживая ее руки. — Но это не так. У тебя есть силы остановить этот процесс, Мэдди. Не сдавайся. Сопротивляйся. Сопротивляйся и бери то, что тебе надо.

Запомните, всегда лучше быть умницей, чем тупицей.

Фиби Трегер

Мэдди сидела на пристани и смотрела, как солнце продолжает свой путь на небосклоне. Каждый вздох превращался в облачко пара. За спиной у нее находилась сгоревшая скорлупа ее мечты, перед ней — Тихий океан, сегодня бушующий и грозный, под стать буре у нее в душе.

Мэдди уронила голову на колени и зажмурилась. Она только что покинула госпиталь. По идее она должна была приготовить завтрак для сестер, а затем вернуться и забрать их. Но ей нужно было немного времени для себя, так что сперва она завернула на пристань. Она чувствовала себя опустошенной, измотанной, разбитой.

И печальной.

Чертовски печальной. И дело не в потере коттеджа и шмоток. С ней случались вещи и похуже.

Джекс любит ее. Ее. Он хочет, чтобы она боролась. И взяла то, что ей нужно.

Но это не так-то просто, только не для нее.

«Но могло бы быть», — шепнул внутренний голос. Мэдди сердито смахнула слезу и замерла, услышав чьи-то шаги. Кто-то шел к ней — осторожно, но не пытаясь подкрасться незаметно.

Джекс.

Мэдди почувствовала тяжесть его куртки на плечах, когда он укрыл ее, окутав теплой кожей и своим запахом.

Убийственная комбинация.