Обреченные обжечься - Anne Dar

Когда я увидела её издалека, меня перекосило. Пандора, Джек, Ева и Айрис замерли, в радостном исступлении глядя на неё, идущую в нашу сторону, но всё ещё не замечающую нас. Они буквально превратились в окаменевших от радости и страха истуканов, из-за чего я могла не переживать о том, что они могут обратить на меня своё внимание. Стоя позади всех, я уперлась руками в бока и, слегка пригнувшись вперёд, выдохнула из своих неожиданно слипшихся лёгких весь имеющийся в них воздух, после чего сильно зажмурилась. Не помогло. Стало только хуже. Оторвав взгляд от кафельной плитки под ногами, я вновь посмотрела на шагающую прямо к нам, в зал ожидания, женщину. Литая копия моей матери. Литая копия меня. Она уверенным шагом приближалась к нам, но, скользнув по нам взглядом, никак не отреагировала, что буквально задело Пандору за живое – она сразу же глухо воскликнула и прижала обе ладони к губам. Белла нас не узнавала, но я узнала бы её одну из миллионов людей… Словно призрак мамы…

Она была в практически идентичном тому образе, в котором мама когда-то умерла. Такая же белоснежная блузка с коротким рукавом, такие же чёрные брюки и туфли на невысоком широком каблуке, и, что самое удивительное, точь-в-точь такая же причёска: длинное каре с крупными локонами.

Не смотря на боль в глазах, я не могла оторвать своего взгляда.

…Слишком похожа на маму, слишком похожа на меня, слишком-слишком-слишком…

Белла была не одна. Она вела на поводке огромного, пушистого пса чёрного окраса. Я знала эту породу собак, потому что всё детство мечтала завести себе огромного пса, но родители не были в восторге от моей затеи и, в итоге, мне осталось только изучать каталоги с фотографиями и названиями огромных пород собак. Многие годы я клянчила у них ньюфаундленда, но в итоге мама, не меньше меня обожавшая собак, незадолго до своей смерти решилась только на мелкого бигля. Она слишком сильно переживала кончину нашей таксы-инвалидки, потому долго тянула с обретением нового пса и отдавала предпочтение котам, которых, из-за их привычки пропадать однажды и навсегда, ни разу не приходилось хоронить под кустами за домом. И вот теперь, наблюдая за тем, как Белла ведёт перед собой устрашающе большого, невероятно пушистого и неописуемо чёрного ньюфаундленда, я старалась не думать о том, что это для меня уже слишком. Я изо всех сил боролась с внезапно поднявшимся внутри меня порывом резко развернуться и зашагать в противоположную сторону, чтобы только не видеть живой НЕ Маму. Ещё никогда я так остро не понимала своего отца. И как же он выдерживал, все эти годы видя меня перед своими глазами? Как не сошёл с ума от нашей схожести? Как теперь не сойти с ума мне?..

Она шла не к нам. Нас она будто не замечала. Она направлялась к мужчине в чёрном костюме, который мгновенно перехватил из её рук поводок и большой чемодан шоколадного цвета. Это был “тот самый” Майкл и, судя по тому, как он держался, он и вправду был её помощником, как и представился при первой нашей встрече.

Секунда, и Майкл указывает пальцем в нашу сторону, ещё секунда, и Белла бросает на нас взгляд, но я успеваю от него увернуться за спиной Джека.

О чём я только думала, когда шла сюда?!..

Я не готова была увидеть маму живой и одновременно признать, что она окончательно и бесповоротно мертва! Её больше нет! “Это Белла – это Белла – это Белла…” – словно мантру твердило моё подсознание и, к моему удивлению, это начинало работать, хотя с самовнушением у меня всегда было не всё в порядке.

Я начала считать. Прошло тридцать семь секунд с момента, когда Белла бросила на нас свой первый взгляд, и вот она уже остановилась всего в паре шагов от нас.

– Вы, должно быть, моя семья? – она попыталась улыбнуться.

В этот момент в мои уши словно залили раскалённое железо. Я больше никогда не должна была услышать этот голос! Никогда…

– Изабелла, – дрожащим голосом, слегка отстранив руку ото рта, произнесла Пандора.

– Да, я Изабелла Палмер, – вновь раздалась невыносимая звуковая волна для моих барабанных перепонок. – Дело в том, что я… Майкл вам ведь уже говорил, что я не помню? Я не уверена в том, что мы с вами вообще когда-то были знакомы, поэтому нам необходимо будет сделать анализ ДНК, чтобы мы с вами могли убедиться…

Ей не дали договорить. Пандора набросилась на свою дочь с силой львицы, желающей пожрать свою добычу или как минимум переломить ей хребет, и за ней мгновенно бросился остальной прайд. Айрис, Джек и даже Ева – они обняли её со всех сторон, буквально душа в своих объятьях. Все, за исключением радостно смеющейся Евы, наперебой говорили о том, как долго они этого ждали, как они счастливы, как теперь всё будет хорошо и как они соскучились… Только я превратилась в застывшую статую, чувствуя себя самозванкой, ложью проникшей на чужой праздник. Пандора вновь обрела дочь, Джек обрёл мать, Ева обрела свекровь, Айрис обрела лучшую подругу, а я её потеряла… Потеряла лучшую подругу. Я вдруг неожиданно, словно гром среди ясного неба, получила осознание того, что Белла никогда больше не сможет стать для меня той, кем была прежде. Она не сможет стать моим воздухом. Она меня уже душит. Её стопроцентная схожесть с моей мамой меня душит. Я похоронила её. Похоронила их вместе. А теперь одна из них вернулась. Та, которая не была моей мамой.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие, но Белла, озадаченная попытками незнакомых ей людей задушить её, внезапно обратила на меня свой взгляд. Как только у неё появилась форточка для того, чтобы иметь возможность заговорить, она, сделав полшага по направлению в мою сторону, вдруг ошарашенно произнесла:

– Надо же… Ты точная копия меня… – она явно не верила своим глазам. – Ты – моя дочь?..

В моё сердце вонзился кинжал, остриё которого мгновенно вылезло где-то возле моей хрустнувшей лопатки.

– Нет, – холодно произнесла я. – Я не твоя дочь.

С этими словами я протянула ей свою руку. Её рука неожиданно оказалась одной температуры с моей. Такая же ледяная и такая же белоснежная от волнения, однако немного слабее моей. Услышав от меня о том, что я не её дочь, Белла заметно расстроилась, хотя и попыталась это скрыть. Мне тоже было больно от того, что передо мной стояла не моя мать. Кажется, в эту самую секунду мы проживали одинаковые эмоции.

Мы пожимали руки друг друга достаточно долго, а я так и не смогла представиться. Я словно превратилась в огромный ледяной айсберг, в безэмоциональное существо, которому было наплевать на всё вокруг происходящее.

Я так долго ожидала возвращения Беллы, что не заметила, как начала врать самой себе: я давно уже не желала вновь пожать ей руку. Это была ложь, в которой я не хотела признаваться самой себе. Лицемерка. Мне нужна была мама, а не Белла. Если не будет первой, присутствие второй в моей жизни будет просто невыносимым. И не только в моей. Однако я ещё не готова признать тот факт, что Белле не место в моей жизни – я пока ещё готова продолжать бороться с собой. Ещё чуть-чуть…

Нет, я буду бороться. До конца. Не смотря на то, что заранее знаю о своём поражении. Как всегда…