Суеверия викторианской Англии - Наталья Харса

Несмотря на отвращение, которое многим внушают пауки, связанные с ними приметы были исключительно благожелательными. Согласно легенде, когда Дева Мария с младенцем Иисусом пряталась в пещере от солдат Ирода, паук соткал паутину у входа. Воины решили, что там давно уже никто не бывал, и прошли мимо. Англичане утверждали, что если положить паука в карман, вскоре заведутся деньги. Если он пробежит по платью женщины – это к обновке. Девушки с острова Джерси после помолвки пренебрегали уборкой, ведь каждая паутина, увиденная поутру, сулила поцелуй любимого! Близкие соседи пауков, тараканы, влияли на погоду. Убить таракана или жука – к дождю.

До введения современных стандартов гигиены блохи считались неизбежным злом. Поэты посвящали им стихи, а живописцы изображали прекрасных дев, занятых ловлей блох. Ситуация изменилась в XIX веке, когда люди наконец-то возлюбили чистоту. Не только врачи, но и суеверные старушки давали советы по избавлению от паразитов. В День святого Давида (1 марта) крестьянки опасались открывать окна и двери, ведь именно тогда дьявол оставляет на каждом пороге по мешку блох.

Божья коровка

В детском фольклоре почетное место занимали божьи коровки, их именовали «птичками Богородицы». Если в России дети просили коровку вернуться и принести им хлебца, то в Англии, наоборот, беспокоились, что у небесного создания, пока оно летает на земле, на небе могут случиться неприятности:

Иногда с помощью божьей коровки гадали, где искать жениха:

Конечно, это была только детская песенка и никто серьезно не приглядывался, куда именно летела коровка. Но как знать?

Особые «корпоративные» приметы водились у пасечников. Уход за пчелами был столь важен, что ответственный пчеловод скорее опоздал бы на свою свадьбу, чем упустил рой. Именно это происходит в романе Томаса Гарди «Под деревом зеленым», где Дик Дьюи заставляет свою невесту Фэнси изрядно поволноваться:

«– И надо же, чтобы мои пчелы вздумали роиться как раз сегодня! – продолжал Дик, охватывая своих слушателей выразительным взглядом, словно сетью. – Да и рой какой хороший: самый лучший рой за последние десять лет.

– Отличная примета, – изрекла умудренная годами миссис Пенни, – отличная примета.

– Да, с пчелами мешкать нельзя, – заметил дед Джеймс, – жениться можно когда хочешь, а пчелы по заказу не роятся».

Пчелы считались чувствительными созданиями, не терпели ругани и сквернословия, обращаться к ним следовало исключительно ласковым тоном. Раздражало их также присутствие распутниц или женщин во время менструации. Напротив, девственница могла без опаски пройти сквозь пчелиный рой. Пчелы были выше коммерческих интересов, так что запрещалось продавать их, а дозволялось только обменивать на что-либо. Но если продажи было не избежать, покупателю приходилось расплачиваться золотыми монетами, а не презренной медью или еще более презренными ассигнациями.

Если пчелы ни с того ни с сего начинали умирать, то и семье пасечника грозила беда. Если пчелиный рой опускался на высохшую ветвь, это предвещало смерть не только семье пасечника, но и тому, кто их увидит. С пчелами были связаны и менее зловещие приметы. Рыбаки с острова Мэн ловили первую увиденную в апреле пчелу чтобы она принесла им удачу и хороший улов. Пчела, залетевшая в дом, предвещала приход гостя. Кроме того, во сне человеческая душа могла покинуть тело, приняв облик пчелы. Чтобы умилостивить кормильцев, корнуолльцы натирали ульи цветами бузины. Мед предпочитали собирать 24 августа, в День святого Варфоломея, покровителя пчел.

Английский фольклор подчеркивает любознательность пчел, которых следовало извещать о всех значительных событиях как мирового, так и местного масштаба. Пчел поздравляли с праздниками, особенно с Рождеством. В Хартфордшире возле ульев распевали рождественские песенки, к примеру такого содержания:

Возникновение этой песни связано с тем, что из пчелиного воска изготавливали церковные свечи, включая и пасхальную свечу, символизирующую Воскресение Христа.

Когда умирал пасечник, вдова шла к ульям, трижды стучалась и сообщала пчелам о смерти мужа. Как правило, при этом употреблялась стандартная формула: «Пчелы, пчелы, ваш хозяин мертв, отныне вы должны работать на (имя нового пасечника)». В Уэльсе обходились без формальностей и говорили просто: «Его больше нет!» Если в ответ доносился гул, пчелы соглашались остаться на пасеке. Если они отвечали вдове молчанием, значит, замышляли в ближайшее время покинуть улей. Чтобы пчелы тоже носили траур по умершему, ульи обвязывали траурными лентами. С пчелами делились поминальным угощением – пирожками, сахаром, вином. Похоронные церемонии не обходились без курьезов. 13 сентября 1790 года в девонской газете «Аргус» появилась заметка об обычае поворачивать ульи в тот момент, когда гроб выносят из дома. Во время похорон зажиточного фермера у дома собралась толпа, и в самый ответственный момент кто-то выкрикнул: «Поверните ульи!» Слуга бросился выполнять поручение, но поскольку с местными обычаями он был незнаком, то все перепутал – не повернул, а перевернул улей. Наружу вырвались разозленные пчелы, которые принялись жалить собравшихся направо и налево.

Если пчелиный рой вылетал из улья с явным намерением покинуть пасеку, пасечник мог напомнить о своих правах, позвонив в колокол или, как в Уорикшире, постучав ключом по лопате. Растяпа, забывший про этот обычай, утрачивал право на рой. Зато фермер, проявивший смекалку, имел право следовать за своим роем даже по чужим землям.

Ряд суеверий был связан с растениями. Иногда их воздействие приписывалось месту, где они были сорваны. Например, строжайше запрещалось собирать цветы на кладбище и приносить домой, иначе в течение года кто-то из родных умрет. Дети опасались подбирать цветы, оброненные кем-то на улице. «Как подберешь цветы, так подберешь болезнь, как подберешь болезнь, так свалишься замертво» – грозила поговорка из Бэкингэмшира.