Практически невиновна - Наталия Левитина

– Молодец, лейтенант. Эх, если б это все было правдой! – вздохнул Корочкин.

– Постойте! – воскликнул Митрофанов. – Я видел в бумагах Вепрецкого какой-то документ с упоминанием Красного Тракториста. Уж больно одиозное название.

– Какое? – переспросил Здоровякин. Даже в трудную минуту он не утратил своей дотошности.

– Одиозное, – пояснил Митрофанов. – Ну, такое прям…

– Поехали в деревню! – сказал Здоровякин. – Начнем обыскивать дома.

– А я смотаюсь в контору, пороюсь в бумагах, – сказал Митрофанов.

В сторону Красного Тракториста отправилась целая процессия автомашин: ехали Здоровякин, Евдокимов, майор Корочкин с тремя подчиненными. А Егор Митрофанов рванул в противоположном направлении.

Из окна гостиницы открывался чудесный вид на озеро. Озеро Ачаккуль славилось прозрачной водой, желтыми песчаными пляжами в обрамлении монументальных сосен и белых берез. Но сейчас, в конце апреля, песок был мокрым и серым, упавшая хвоя раскисла от ледяной влаги, дорожки под деревьями чернели из-под рыжих клочков прошлогодней листвы, водная гладь волновалась от прохладного весеннего ветра и покрывалась фиолетово-серой рябью. Утренние корочки льда на лужах напоминали о недавних мартовских вьюгах. Но вот уже несколько дней основательно припекало.

Недоступность летнего тепла и водных забав не лишала озеро привлекательности. Воздух, наполненный запахом леса, пьянил. Лучи солнца сияли в бесконечных вертикальных тоннелях, образованных стволами сосен. Птицы оптимистично кричали, радуясь неотвратимости весны.

…Гостиничный комплекс «Корона» приглашал насладиться загородной безмятежностью по европейским ценам. Одноместный номер обходился постояльцам в сотню условных единиц за ночь.

Алиса Горностай снимала коттедж люкс. Она смотрела в окно и ждала появления на парковке своей машины. Она с усмешкой думала о том, что они с Матвеем уместились бы и в более скромных апартаментах. Их интересовала одна кровать. Или кресло. Даже стул. Или квадратный метр пола. Все, что угодно, – любая поверхность, способная принять на себя комок из двух слившихся, вцепившихся друг в друга всеми клеточками тел.

Обаятельный нахал, подобранный две недели назад в супермаркете, исполнил самые несбыточные мечты Алисы. Она с удивлением вспоминала то время, когда в ее жизни не было Матвея. Та жизнь теперь казалась ей пресной, никчемной. Он все изменил. Алиса и не догадывалась, что способна на горячее чувство. Десятилетие в статусе официальной любовницы Боровикова, отработанные до автоматизма ритуалы постепенно вытравили из нее жажду романтики и любви.

Фактически она была «младшей женой» властного, удачливого мужика и приспособилась к его привычкам и желаниям. Что в ней осталось от нее самой? Что в ее сердце и душе принадлежало только ей? Была ли хоть одна мысль в ее голове, не связанная с Боровиковым? Нет. Монументальная личность вице-губернатора требовала от любовницы полного отказа от своего «я». Он плавил характер Алисы, подгоняя для удобства под собственные параметры. Он считал ее взбалмошной и своенравной, но она прекрасно знала, что ее взбалмошность и своенравие никогда не пересекут очерченных Боровиковым границ. Она привыкла быть тем, что он из нее вылепил…

Дежурные сдавленные стоны в финальной сцене, трехминутное молчание постфактум. Вечная необходимость изображать расслабленную истому и восхищение: «Вау, это было нечто!» А поглощаемые Боровиковым литры зеленого чая с жасмином? Его заклинило на этом напитке, когда, озабоченный здоровьем, он бросил курить. Сладковатый запах жасмина доводил ее до тошноты!

Матвей налетел тайфуном. Алиса не была готова к подобному сокрушительному натиску. Он заставил ее дрожать, как в ознобе, визжать, уткнувшись в подушку, рыдать и кусаться. Он ее бил, швырял на пол, привязывал к кровати. Алиса не представляла себе таких острых ощущений, она о них только мечтала. Это был сюрприз, преподнесенный ее собственным далеко не юным телом. Сколько лет потрачено впустую! Каких неземных удовольствий она лишилась! Как бездарны, оказывается, были все ее сексуальные партнеры!

И теперь, глядя в окно, Алиса с грустью думала о том, что, избежав одной зависимости – от Боровикова, – она попала в другую. Теперь она зависела от Матвея, была пристегнута к нему коротким поводком и строгим ошейником. В его отсутствие она испытывала подобие наркотической ломки, каждая минута воспринималась как пытка. «Не могу без него», – шептала Алиса, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу.

В Швейцарии ждали миллионы. В сумочке лежал ее загранпаспорт с дееспособными визами. Авиабилет купить не проблема. Но и речи не шло о том, чтобы рвануть за границу одной. Все теряло смысл без Матвея. Без его ямочек, улыбки, умения доводить до экстаза.

Нет, она будет ждать. Будет ждать, пока он не сделает проклятые документы, чтобы вывезти за границу ребенка. Если план Матвея дал ей шанс сбежать от Боровикова, то Алиса для Матвея – единственный шанс обрести сына. Как иначе он сможет избавить ребенка от влияния этой распутной девицы?

Матвей посвятил подругу в семейную трагедию. Алиса почти рыдала, слушая его рассказ… Очаровательная победительница конкурса красоты, ослепительная блондинка, взятая Матвеем в жены, со временем превратилась в стопроцентную стерву. Во-первых, во время длительной командировки мужа она беззастенчиво забеременела. Матвей простил. Во-вторых, родив ребенка, Виктория записала его на имя генетического отца, какого-то никому не известного Кирилла Коробкина. Влюбленный, растоптанный, Матвей снес и это оскорбление. Наградой ему стал малыш. Чужой ребенок, принятый на пороге роддома из рук жены, превратился для Матвея в драгоценное сокровище. Он стал его любимым и единственным сыном, хотя носил фамилию и отчество другого мужчины.

Со временем любовь к Виктории истерлась, поблекла и окончательно умерла. Но любовь к сыну разгоралась все сильнее. Жена чутко уловила изменения. Труженик супруг ее интересовал только как источник денег. Ребенок являлся рычагом управления мужем. Вечеринки, дискотеки, ночные клубы, беспорядочные связи – из этого состояла жизнь Виктории. Однажды она исчезла из города, прихватив Данилу, а также золото, бриллиантовые украшения и целую кучу баксов.

Начался новый, мрачный период в жизни семьи. Викторию тянуло в путешествия. Очевидно, местный материал был полностью отработан, хотелось новизны. Матвей несколько раз находил беспутную жену в других городах, вытаскивал из-под мужиков, увозил домой, отмывал, лечил от венерических болезней. Иногда она возвращалась сама – кончались деньги.

Попытка лишить бывшую жену родительских прав и отсудить себе сына бесславно провалилась. Мало того что официально Матвей не имел к Даниле Коробкину никакого отношения, так еще на суде Виктория приняла облик обиженного белокурого ангела. Было бессердечно сомневаться в ее материнской любви и отбирать у нее сына. Ребенок гарантировал Виктории твердое пожизненное содержание. Она ни за что не отдала бы его Матвею. Мальчишке суждено было скитаться по стране вслед за развратной матерью. И Матвей стал искать способы спасти ребенка. Он решил тайно увезти его за границу, устроить в элитную закрытую школу – в Англии или Швейцарии – и забыть о Виктории, как о страшном сне. Единственным человеком, способным помочь Матвею, была она, Алиса. И что же? Неужели она уедет в Швейцарию одна?