Путь силы. Первый пояс - Михаил Игнатов

Находился я на ложе, подобном тому, на котором сейчас лежит сестра...

Бег мыслей, которые от расплывчатых мечтаний о путешествиях и полётах в небе перешли к настоящей жизни, вдруг споткнулся, замер на миг, а затем рванул так, что обогнал бы и стаю испуганных обезьян в лесах.

Что значит сейчас лежит? Что случилось во время тренировки на площадке медитации? Сколько времени прошло? Где мои родные и почему я вижу здесь только Каори? Но задать не успел ни один из них. Дух начала первой:

— Скажите, шэн, когда я давала вам зелье, разве обещала, что оно в один миг вознесёт вас к вершине ранга?

Я твёрдо понимал — провинился, да и смех из голоса Каори исчез напрочь, словно мне он там почудился, но единственное, что сумел из себя выдавить:

— Э-э-э, нет, уважаемый дух...

— Разве я говорила вам, что нужно рвать жилы, сжигать меридианы, разрушать тело, только ради того, чтобы найти лазейку в возвышении и выиграть сейчас, но проиграть потом?

Из всего этого я услышал только самое важное для себя:

— Сжёг меридианы?

Каори молчала, заставив меня забыть, что нужно дышать, наконец возмущённо вскинула голову:

— Как бы я смогла посмотреть в глаза мудрецам семьи, случись такое с гостем Павильона, с шэном, что пользуется главной площадкой медитации?

— Нет?

— Нет! Но мне понадобилось два дня на то, чтобы привести вас в порядок. И не будь у вас тела, благословлённого Небом, всё могло бы закончиться для вас совсем плохо. Больше того, я теперь знаю, что это один из ваших любимых трюков, шэн, — ухватить столько силы, сколько только влезет до тех пор, пока не истечёте кровью. Не знаю, кто вас учил, шэн, не знаю, чему вас там вообще сейчас учат, но так нельзя. Рано или поздно вы достигнете пределов своего тела или же ваша удача закончится.

Я хмыкнул и сел на ложе, откинув с себя ткань. Всё на месте и всё цело. А на мне просторный халат.

— Каори, думаю глупо сравнивать наши знания с теми, которыми владели те, кого мы сейчас с придыханием называем Древними. Вы, жившая с ними бок о бок, знающая то же самое, что и они, не хотите стать моим учителем и поделиться своей мудростью?

Дух даже отступила на шаг, впервые показав такую сильную эмоцию, покачала головой:

— Нет. Нет. Даже если бы я хотела, то не рискнула бы хоть в чём-то направить вас. Тем более на таком низком ранге, о котором я и не знаю ничего.

— Ничего не знаете?

— А что я могу знать о Воинах? Я мало имела дела с детьми.

Это... Было... Обидно. Но я справился с собой и не позволил дрогнуть улыбке:

— Хорошо. Тогда что насчёт советов? Простых советов, чтобы я не повторял таких глупых ошибок. Разве другие шэны ничего не спрашивали у вас?

— Вы первый, кто это делает.

— Хм, а те гости, что приходили ранеными?

— Мой долг помочь, а не учить.

— Хорошо. А со мной? Простые советы?

— Ну, — голос духа был неуверен. — Можно попробовать.

Миг я собирался с мыслями:

— Почему Круговорот так тяжело даётся мне? Это связано с моим низким талантом в возвышении?

— Шэн! — Каори закрыла руками лицо, голос её звучал глухо. — Уже один этот вопрос заставляет меня разрываться между желанием помочь вам и пониманием, что любой ответ может лишь навредить. Не зря учителями могли стать единицы из тысяч желающих.

— Что не так?

— А что должен ответить учитель на вопрос ученика — бездарь он или нет?

— Правду?

— Зачем она ему? При желании, упорстве учителя, ученику всегда можно найти свой талант или склонность, отыскать то, что принесёт радость и цель в жизни. Одно моё неверное слово и вы свернёте с пути, который был только ваш. И пойдёте по пути, что выбрала для вас я. Но кто сказал, что он будет верным и успешным?

Торопясь, боясь, что ещё одна фраза и дух уйдёт, снова оставив меня в неизвестности, я сообщил самое важное:

— Мой путь прост — стать сильным, настолько сильным, чтобы справиться со всем, что встанет у меня на пути или поднимет руку на мою семью. А значит это путь сражений и битв. Вы сами говорили, Каори, что в мире по-прежнему сражаются. Мне кажется, это и есть путь всех Стражей. А я теперь один из них.

— Хорошо, — дух опустила руки и позволила увидеть лицо, на которое возвращалась улыбка. — Во многом ваши слова верны, шэн. Но не ждите многого от меня. То, что вы называете Круговоротом, это техника для боя. Она используется, чтобы восстановить силу во время сражения. Заново наполнить средоточие за спинами собратьев. Подумайте, что в следующий раз меня и Павильона рядом не окажется.

Я кивнул, сдерживая улыбку, спросил следующее:

— У нас пишут, что гибель Императора и его семьи обрушила на Империю Тысячи Сект Указ Смерти.

— Верно.

Затаив дыхание спросил:

— А что такое Указы?

Вот только улыбка духа сразу сказала мне, что ответ мне не понравится:

— А вот об этом я с вами говорить не буду.

— Почему?

Но все уговоры ничего не дали. Мне даже стало казаться, что это был именно тот вопрос, который изменил всё. Вопрос-ошибка, не будь которого и я мог бы получить ещё несколько хороших советов.

— Могу я попасть в библиотеку?

— Библиотеку?

— Хранилище книг, знаний, записей.

— Шэн боится — дух не знает, что такое библиотека?

Я на миг закатил глаза, позволив себе лишь такое проявление чувств.

— Так могу я войти в неё?

— Боюсь, что нет, шэн Леград. Она есть только на территории семьи, а вам туда путь закрыт. Здесь же была гостевая библиотека, но она... пострадала. Да и не было там ничего о возвышении: развлекательные книги для скучающих больных.

— Хорошо, — повторил я в очередной раз. — А получить совет по знакам Древних, что мы рисуем в обращениях? Ты можешь мне перевести их?

— Как может бедный дух вмешиваться в общение идущего с Небом и давать ему свою трактовку языку?

— Свою трактовку?

Но нет. Дух лишь улыбалась, отказываясь продолжать отвечать. Всё, что было связано с возвышением или талантами, знаниями и возможностями, словно попало под запрет Указа. Хотя над Каори не было ни одного ограничения. Или... Я просто их не видел.

Примиряло меня со своей ошибкой и с ограничениями в возвышении множество других полезных вещей, которые я узнавал у духа на площадке медитации день за днём. Она никогда не отвечала подолгу, всегда находя повод уйти, а скорее даже исчезнуть, едва разговор затягивался и этим напоминая мне всех тех, кто так же начинал юлить под Указами, пытаясь обойти их ограничения.