Зашифрованная жизнь - Сергей Соболев

Въехали на огороженный кирпичной стеной участок, не маленький, но и не так чтоб большой – соток двенадцать. Внутри ограды – вытянутый в длину двухэтажный коттедж, а также еще пара каких-то строений: по-видимому, гараж и хозпостройка. Света в окнах коттеджа не видно; возможно, они – окна – закрыты жалюзи или ставнями.

– Приехали, – сказал Вадим. – Здесь переночуем!

Они вышли из машины. Вадим открыл багажник, достал две дорожные сумки, свою и Козаковой. Выяснилось, что в коттедже есть несколько раздельных входов. Подошли к торцу здания, поднялись на невысокое крылечко. Вадим достал из кармана куртки связку ключей, отпер нижний замок, затем открыл верхний. Щелкнул выключателем – в коридоре зажегся свет.

– Ну? Чего застыла на пороге? Проходи.

Анна сняла в коридоре верхнюю одежду. Разулась. Первым делом достала из сумки пакет с комнатными тапками. Вадим устроил ей небольшую экскурсию по этой автономной зоне коттеджа. Планировка такая же, как в типовой трехкомнатной квартире. Кухня, ванная комната, туалет и три жилых помещения, три комнаты. Двери комнат оборудованы замками.

Вадим выдвинул один из ящиков кухонного гарнитура, взял связку ключей.

– Пойдем, Анна, покажу комнату! Думал, Иван сам тебе все покажет… Это ведь его территория.

– Что? – удивилась Козакова. – Вы хотите сказать, что это вот жилье…

– Здесь проживает Иван! Во всяком случае, он квартировал тут последние три месяца. Очень удобно, знаешь ли! Считай, что пригород Киева…

– Вот здесь проживает Иван?! Последние три месяца, вы сказали?

– А чему ты так удивляешься?

Вадим поочередно отпер ключами замки всех дверей. Открыв одну из них, он включил верхний свет. Внимательно посмотрел на молодую женщину.

– У тебя что, Анна, есть какие-то сомнения на этот счет? Может, ты располагаешь какими-то другими сведениями о местопребывании твоего мужа?

– В смысле? Не поняла.

– Где, по-твоему, Иван находился все это время?

– Хм… В том-то и дело, что я ровным счетом ничего об этом не знала!

– Теперь будешь знать.

– Но… Но почему Иван ни разу не позвонил мне? Да и приехать мог бы… И не раз! Тут ведь не так далеко до Белгорода! И я смогла бы здесь его навестить, если бы знала…

– Так карты легли, Анна. Приедет Иван и сам тебе все объяснит. Эта комната тебя устроит?

Анна осмотрелась. Комната как комната: евроремонт, чисто, аккуратно. Хорошая мебель – итальянская или испанская. Двуспальная кровать, шкаф для одежды, плазменный телевизор… Что-то вроде спальни.

Она сдвинула в сторону дверку шкафа-купе. На полочках, в пакетах, разложено мужское белье. Все новенькое, не ношенное. Три упаковки с мужскими сорочками. А еще спортивный костюм Nike… У Ивана – такой же.

На одной из полок обнаружился темно-синий простеганный форменный свитер. Точно такой был и у Ивана; он захватил его с собой в поездку. Козакова взяла свитер, поднесла к лицу… Пахнет мужским парфюмом. «Армани Блэк Код»… Знакомый аромат – Иван взял в дорогу дезодорант и мужские духи этой марки.

Она подошла к кровати, включила светильник, взяла с прикроватной тумбочки фотографию в рамочке. На фото запечатлены… они с Иваном. Снимок сделан в июле этого года, в Белгороде. Щелкнулись на фоне салатово-белой пятиэтажки, в которой они приобрели – по ипотеке – новое жилье. Фотографировал их, помнится, коллега из охранной фирмы «Белогорье». Вернее, бывший коллега…

Анна не помнила, чтобы Иван брал с собой какие-либо фотоснимки. Наоборот, он сказал, что – с учетом специфики такого рода поездок – не следует брать с собой какие-либо фотографии или видеозаписи. Как сюда попал этот снимок? Еще один вопрос, на который она не знает точного ответа.

– Ну что, осмотрелась? – спросил Вадим. – Располагайся. Можешь принять душ. Кстати, я запер входную дверь. Телефона здесь нет, так что тебя никто не потревожит. Отсыпайся. Если захочешь перекусить или чего-нибудь выпить, еда, соки и минералка в холодильнике.

Анна задумчиво покивала. Ее сотовый Вадим куда-то тоже прибрал. Что они задумали? Зачем привезли ее сюда? С какой целью Вадим возил ее в бориспольский аэропорт? Вся она сейчас была как туго сжатая пружина. Давление на нее оказывается в эти последние дни нешуточное. Но хуже всего было то, что она пока что находится в полном неведении, каковы планы этих людей. И какое именно место в их планах занимает Иван и она сама.

Вадим вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Анна подошла к закрытому сборчатыми гардинами окну. Они, эти занавеси, выглядели несколько старомодными и не совсем соответствовали интерьеру. Потянув за крученый шелковый шнур, она раскрыла «занавес». Нет никакого окна – кирпичная стена…

Задумчиво покрутив в пальцах кончик шнура, она задернула шторы. Кто-то прячется за условным занавесом, она в этом была уверена. Какие-то люди, имен которых и целей которых она не знает, пытаются, действуя закулисными методами, продвинуть ее, Козакову, по сложной, затейливой траектории с одной позиции на другую.

Некие игроки вдруг стали спешно двигать фигуры. Позиция на доске противоречивая, стратегически сложная, обоюдоострая, как говорят шахматисты. Сама партия, похоже, близится к финалу. Обе стороны атакуют наиболее уязвимые позиции. Достаточно одного хода – ошибочного или, наоборот, сильного, выигрывающего, если не сказать, гениального, которого никто, кроме самого гроссмейстера, не видит и не предполагает – и исход всей этой партии будет решен.

Ровно в то самое время, когда на площадке возле терминала «С» припарковался вишневый внедорожник, на посадку в бориспольском аэропорту заходил частный борт. А именно, канадский «CL-604» «Челленджер», частный самолет, арендуемый некоей малоизвестной фирмой, занимающейся чартерными авиаперевозками (приписка на Каймановых островах).

Стоит уточнить, что пролет этого борта над воздушным пространством суверенного государства Украина и посадка в Борисполе были согласованы лишь несколько часов назад. Авиадиспетчеры приняли «Челленджер», когда он вышел из зоны ответственности турецких коллег над Черным морем. В отношении этого рейса – как и некоторых других рейсов – действует особый порядок. Это своеобразный самолет-призрак. Он есть, он летит на выделенном высотном эшелоне и согласованным с диспетчером службы «Украэрорух» курсом. Его отметку можно увидеть на экранах радаров. Но в отчетной документации это никак не будет отражено. Следы этого рейса найти будет нелегко… Действуя именно по схожей – и отлаженной! – технологии, подобные этому «самолеты-невидимки», у которых с легкостью меняются бортовые номера, арендаторы и национальная принадлежность, переместили по воздуху несколько сотен, если не тысяч, подозрительных лиц, в те страны, где созданы условия, где с задержанными можно спокойно, без спешки, имея под рукой все необходимое, пообщаться на разные интересные спецслужбам темы…

Это темное закулисье; это обратная сторона событий, изнанка их, тайная их сущность, грязная и кровавая их подоплека, о которой ходит много слухов. Политики не любят говорить на эту тему. А спецслужбы, по обыкновению, отказываются комментировать «слухи».