Нефритовая луна - Вирджиния Браун

Удивленная, она обернулась и увидела, что перед алтарем остались одни мужчины. Иден отвели в расположенную неподалеку хижину, где другие женщины готовили обернутые листьями лепешки к выпечке.

И снова ожидание. И снова женщины обращались с ней почтительно, словно она и в самом деле была богиней Луны, которой притворялась. Иден было интересно, что они станут делать, если она велит им уйти, но она подозревала, что это вызовет лишь новые проблемы. Нет, она подождет. Она целиком и полностью доверится Стиву.

— Принесите тутивах, — проговорил Стив, — и вареных кур для жертвоприношения.

Пока мужчины ходили за лепешками и завернутым в листья тестом, испеченным в огромных печах, Стив вытащил небольшой шар из кварца, который попросил у Юм Кина. Его называли саастун, что значило «чистый камень», он был маленьким и абсолютно прозрачным. Этот шар имел огромное значение в различных ритуалах и церемониях. Если бы у Стива был собственный шар, это, несомненно, произвело бы на индейцев гораздо большее впечатление.

Вернулись мужчины с тутивахом и курами, и Стив приказал пронести наполненные закой тринадцать мисок — по числу Повелителей Дня — перед собравшимися. На церемонию не пустили женщин, и это, конечно же, было Стиву только на руку, так как значительно облегчало его действия. Возложив буханки тутиваха и вареных кур на алтарь, Стив окунул саастун в миску с балке. Последние два дня он почти ничего не ел, а только пил огромное количество балке, чтобы вызвать видения, которые, как подразумевалось, у него должны быть. Чувствуя легкое головокружение, Стив поднял саастун и описал им в воздухе большой круг. После чего поднес шар к глазам, чтобы смотреть сквозь него, когда он обращался к алтарю.

— О, облака, — нараспев затянул он, — придите и даруйте жизнь этой деревне. Заклинаю вас… О бог дождя, Отец Чак, прими в дар этот хлеб и это мясо, даруй нам свое благословение… подари этим полям дождь, вознагради тяжкий труд этих людей… позволь жизни снова бить здесь ключом… О, облака, внемлите моим мольбам и даруйте дождь этим полям. Я обладаю могуществом Ицамна, властелина жизни, моего покровителя, и мы повелеваем вам послать на нас дождь… Заклинаю вас моей силой и силой Повелителя Солнца, Юм Кина, оросите живительной влагой эти поля, верните жизнь людям… Богиня Луны, Иш-Чель, отдает тебе себя, Отец Чак, чтобы эти люди смогли выжить… Пошли же дождь, который увлажнит почву и даст посевам взойти, и мы даруем тебе благословение Иш-Чель.

Неплохое представление, подумалось Стиву, и, похоже, оно произвело на окружающих нужный эффект. Конечно, сам дождь поразил бы их прямо в сердце. Чтож, Стив и так довольно долго откладывал проведение ритуала, надеясь, что гроза вот-вот начнется, но — не получилось.

Опустив саастун, он сделал знак, чтобы к алтарю привели Иден. При виде ее смятения ободряюще кивнул. Стив надеялся, что нервы у нее выдержат. Ведь если богиня Луны будет кричать и сопротивляться, когда ее будут приносить в жертву — а подразумевается, что она бессмертна, — это будет не очень-то правдоподобно. Как жаль, что у Стива не было возможности объяснить Иден ее роль во всем этом, но он надеялся, что у нее хватит здравого смысла делать так, как он скажет. Ведь от этого ритуала зависит вся их дальнейшая судьба.

Возглавляя процессию, Стив медленно шагал по направлению к священному колодцу, расположенному близ деревни. Иден шла позади него, окруженная индейскими мужчинами. Подол ее длинного балахона волочился по грязи. Стив нахмурился. Этот наряд был не самым удобным, и он может сильно затруднить Иден движение. Но если Стив начнет просить индейцев действовать вопреки традиции и переодеть Иден, из этого тоже ничего хорошего не выйдет. Придется приспосабливаться к тому, что есть, и не требовать каких-то изменений. Стив благодарил небо за то, что ему довелось присутствовать на нескольких таких церемониях, а иначе он просто не знал бы, что делать. Интересное сочетание древних языческих и христианских обычаев в местных ритуалах было поистине захватывающим.

Когда они приблизились к отвесному склону воронки, Стив повернулся к Иден. Она подняла на него глаза, свои огромные голубые глаза, полные безотчетного доверия. Стиву стало не по себе. Ведь это, возможно, их последний шанс на спасение. Ничего более впечатляющего Стив предложить не мог, особенно когда узнал, что Юм Кин держал жителей деревни в благоговейном страхе, и все уважали его как великого шамана, умеющего ходить по углям. Вряд ли Стив смог бы превзойти этого кудесника, разве что летать бы научился. А значит, ему придется смотреть, как они будут вырезать у Иден сердце…

«Ну вот, начинается самое главное», — подумал Стив, поднимая саастун к небесам. Солнце уже стояло высоко над горизонтом, и Стив решил, что будет тянуть с завершением ритуала так долго, как только сможет. Так Иден придется меньше страдать, если до этого дойдет.

— О, облака!.. — громко пропел он. — Мы принесли вам жертву, умоляя послать на эту землю дождь. Теперь мы предлагаем Ах Канцикналю богиню Луны, во имя Чака, чтобы он решил нашу дальнейшую судьбу…

Он опустил глаза и посмотрел прямо на Иден. И увидел, что надежда в ее глазах постепенно сменяется ужасом. Она, видимо, начала понимать Суть происходящего. Стив не мог рисковать и прямо сказать ей все, что ему хотелось, поэтому он лишь тихо проговорил:

— Помни о тех словах, что тебе говорили, Иш-Чель, и жизнь снова возродится.

Иден беззвучно шевелила губами, в ее глазах читалась боль. Но она не проронила ни звука, не издала ни стона, а лишь выше подняла подбородок. У Стива вдруг навернулись на глаза слезы, когда он увидел столь трогательную отвагу этой хрупкой женщины, и это новое для него чувство буквально громом поразило Стива.

Когда он снова заговорил, голос его был хриплым:

— Если богиня останется жива, Отец Чак благословит нас долгожданным дождем.

Это был единственный способ сказать ей, что нельзя сдаваться, и Стив надеялся, что она поняла. Отступив на самый край обрыва, Стив поднял вверх руку, чтобы остановить мужчин, обступивших Иден.

— Предложить Ах Канцикналю этот величайший дар — лишь мое право, — проговорил он, и индейцы тут же отпустили ее и отошли.

Стив взял Иден за руки и подвел на самый край воронки. На глубине в пятьдесят футов темнела мутная вода. Сверху, с освещенной яркими лучами солнца полянки, она казалась непроницаемой и безмятежной. Воздух уже успел нагреться, и было очень жарко, однако Стив почувствовал, как дрожит Иден, когда легонько прижал ее к себе. Ее спина касалась его груди, а мягкие волосы легко щекотали щеки. И Стив осмелился шепнуть ей напоследок:

— Шевели руками и ногами без остановки.

И толкнул ее вниз, в простирающуюся под ногами бездну.

Вода мгновенно сошлась над ее головой. Иден чувствовала, как известковый вкус наполняет рот и нос, и изо всех сил начала грести к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. С лица стекала вода, смешанная со слезами, глаза застилала пелена, и все, что Иден видела вокруг, — это белесые стены из известняка, отвесно поднимающиеся вверх. Где-то высоко над ней воздух наполняли лучи солнца.