Дети судьбы - Джеффри Арчер

— Да, — ответила она. — Он, должно быть, выпал из рукава вашего пальто, я нашла его на полу.

— Спасибо, — сказал Флетчер. Он повернулся, чтобы уйти, не ожидая, что Логан всё ещё стоит у бара. Он застыл, увидев, с кем тот разговаривает.

* * *

Нат крепко спал.

La Dévaluation Française[48]— три простых слова на ленте телетайпа вызвали панику.

Через тридцать секунд у кровати Ната зазвонил телефон и Нат сразу же приказал Адриану:

— Как можно скорее избавьтесь от франков.

Он выслушал вопрос и ответил:

— Доллары.

Нат не мог вспомнить дня за последние десять лет, когда бы он утром не побрился. На этот раз он не побрился.

Когда он вышел из ванной, Су Лин уже проснулась.

— Что случилось? — спросила она, протирая глаза.

— Французы девальвировали франк на семь процентов.

— Это хорошо или плохо?

— Это зависит от того, сколько у нас франков. Я оценю положение, как только доберусь до компьютера.

— Через несколько лет у тебя будет компьютер на письменном столе, так что тебе не нужно будет бежать в контору, — сказала Су Лин, опускаясь обратно на подушки, так как будильник около кровати показывал 5:45.

Нат поднял трубку. Адриан всё ещё был на проводе.

— Довольно трудно избавиться от франков; почти никто, кроме французского правительства, их не покупает, а оно не сможет долго поддерживать курс.

— Продолжайте продавать. Покупайте иены, германские марки и швейцарские франки, но ничего больше. Я приеду через пятнадцать минут. Стивен уже там?

— Нет, но он едет сюда. У меня отняло немало времени узнать, в чьей он постели.

Нат положил трубку, поцеловал жену и побежал к двери.

— Ты — без галстука, — сказала Су Лин.

— К вечеру я, наверно, буду и без рубашки, — ответил Нат.

Когда они переехали из Бостона в Манхэттен, Су Лин нашла квартиру неподалёку от Уолл-стрит. После того как Нат получил очередную премию, она изящно обставила четыре комнаты, так что Нат смог приглашать на ужин своих коллег и даже некоторых клиентов. На стенах висело несколько картин.

Когда Нат ушёл, Су Лин снова заснула.

Нат не стал ждать лифта, а сбежал по лестнице, прыгая через одну или две ступеньки. В обычный день он встал бы в шесть часов, позвонил в контору и спросил, каково положение. Затем он принял бы душ, побрился и оделся к половине седьмого. Пока Су Лин готовила завтрак, он почитал бы «Уолл-стрит Джорнэл» и вышел из дому примерно в семь часов. Даже в проливной дождь он прошёл бы пешком пять кварталов до работы, по дороге купив газету «Нью-Йорк Таймс». Он начал бы чтение с финансового раздела, и, если бы заголовок привлёк его внимание, Нат прочёл бы статью на ходу и сидел бы у себя за столом в семь двадцать. Но «Нью-Йорк Таймс» сообщит о девальвации французского франка лишь на следующее утро, а к тому времени для всех банковских служащих это будет уже древняя история.

Выйдя на улицу, Нат схватил первое попавшееся такси, вынул из бумажника десятидолларовую бумажку и сказал:

— Мне нужно быть там вчера вечером.

Таксист сразу тронулся с места и через пять минут остановился у конторы Ната. Нат вбежал в здание и ворвался в первый свободный лифт. В лифте было полно маклеров, говоривших в полный голос. Нат не узнал ничего нового, кроме того, что французское Министерство финансов объявило о девальвации в десять часов утра по центральноевропейскому времени. Он ругался про себя каждый раз, как лифт останавливался: это случилось семь раз, пока он добрался до одиннадцатого этажа.

Стивен и Адриан были на своих местах.

— Какие последние новости? — спросил он, сбрасывая пальто.

— Всё идёт ко дну, — сказал Стивен. — Французы девальвировали франк на семь процентов, но рынки считают, что это слишком мало и слишком поздно.

Нат посмотрел на свой экран.

— А другие валюты?

— Фунт, лира и песета опускаются. Доллар поднимается, иена и швейцарский франк стоят твёрдо, а марка подскакивает.

Нат продолжал смотреть на экран, следя, как цифры каждую секунду двигаются вверх и вниз.

— Постарайтесь купить побольше иен, — сказал он, увидев, что фунт опустился ещё на один пункт.

— Сколько купить? — спросил Стивен.

— Десять миллионов по 2068.

— И продавайте все фунты и лиры, потому что они, того гляди, девальвируются, — сказал Нат.

— Какой курс?

— Плевать, какой курс, продавайте, — сказал Нат, — и переходите на доллары. Бушует ураган, все попытаются найти пристанище в Нью-Йорке.

Нат сам себе удивлялся, как спокойно он себя чувствует среди шума и проклятий, звучавших вокруг.

— Мы израсходовали все лиры, — сказал Адриан, — и нам предлагают иены по курсу 2027.

— Покупайте, — прокричал Нат, глядя на экран.

— У меня больше нет гульденов, — крикнул Адриан.

— Переведи их все в швейцарские франки.

— Ты хочешь продать все наши германские марки? — спросил Стивен.

— Нет.

— Хочешь их купить?

— Нет. Они стоят твёрдо и не движутся ни вниз, ни вверх.

Через двадцать минут он перестал принимать решения, и ему осталось только смотреть на экран и подсчитывать, какой нанесён ущерб. По мере того как все валюты продолжали опускаться, Нат понял, что другие пострадали больше его. Это его мало утешало.

Если бы только французы подождали до середины дня — обычное время объявлять девальвацию, — он в это время был бы уже у себя за столом.

— Проклятые французы! — выругался Адриан.

— Умные французы! — отозвался Нат. — Девальвировали франк, когда мы спали.

* * *

На следующее утро, когда Флетчер в поезде по пути на работу прочёл в газете «Нью-Йорк Таймс» о девальвации французского франка, это его нисколько не взволновало. Сообщалось, что несколько банков потерпели серьёзные убытки, и два или три банка даже известили Комиссию по ценным бумагам и биржам о своей неплатёжеспособности. Флетчер перевернул страницу и прочёл краткую биографию человека, который, по всей вероятности, будет баллотироваться против Джералда Форда на пост президента Соединённых Штатов. Флетчер почти ничего не знал об этом Джимми Картере, кроме того, что он был губернатором Джорджии и владельцем большой арахисовой фермы. Он подумал о собственных политических амбициях, которые отложил на будущее, пока укрепляет своё положение в фирме «Александер, Дюпон и Белл».