Волшебный поцелуй - Кэтлин Вудивисс

Внезапно Рейлин осознала, что человека, подобного Джеффри, очень трудно представить в качестве убийцы. Он не мог быть столь порочен. А это значит, что, сомневаясь в нем, она лишь расписалась в собственной глупости и маниакальной подозрительности!

Уже через несколько дней работы в ателье Рейлин увлеченно обсуждала с Фаррелом и Элизабет, какую ткань следует выбрать для того или иного наряда, из какого материала выполнить отделку. В какой-то степени горечь одиночества и постоянное чувство потери, преследовавшие ее ночами, компенсировались работой. Днем у нее не оставалось времени для грустных размышлений; никто не знал, как отчаянно она скучала по мужу, как больно ей становилось при мысли о том, что он ее забыл. Если бы Джеффри хотел с ней повидаться, то, конечно же, нашел бы время для того, чтобы появиться у Фаррела. Как ни печально было это сознавать, но факты говорили о скором конце их брака.

В пятницу после обеда в салон зашел не кто иной, как сам Густав Фридрих, надменный и самодовольный, как всегда. Как от назойливой мухи, он отмахнулся от привратника, пытавшегося спросить, что ему нужно. Прятаться Рейлин было уже поздно, поэтому она, закусив губу, углубилась в эскизы.

Элизабет обратила внимание Ива на появление немца, и тот, извинившись перед очередной заказчицей, подошел к Фридриху, загородив собой вход; однако немец уже успел разглядеть Рейлин в соседнем зале и явно намеревался пройти прямо к ней.

— Прошу прощения, мистер Фридрих, — ледяным тоном заявил Фаррел, — поскольку этот салон обслуживает исключительно дам, я должен выяснить цель вашего прихода; я также должен быть уверен, что вы не собираетесь вновь причинять беспокойство миссис Бирмингем. Не хотелось бы распугивать клиентов сценами насилия, но предупреждаю: если обстоятельства потребуют, я не остановлюсь ни перед чем.

Густав оскорбленно взглянул на Фаррела, который был намного выше него, а затем, поджав губы и наморщив нос, с сильным немецким акцентом произнес:

— Не вижу, почему мой визит вас так озаботил. Я желаю поговорить с фрау Бирмингем, за этим и пришел. А теперь, прошу вас, уйдите с дороги.

По мнению Фаррела, немец явно переступил границу дозволенного, и он решил не уступать ему, но, насколько это возможно, не прибегать к грубости.

— Миссис Бирмингем занята. Я не хочу, чтобы ей мешали, пока она не закончит работу.

— То, что я собираюсь сообщить фрау Бирмингем, не займет больше минуты. Прошу вас пропустить меня, — заявил Фридрих и, понизив голос, добавил: — Я пришел сюда не для того, чтобы оскорблять фрау Бирмингем или вас, но обязательно устрою сцену, если вы меня не пустите.

Фаррел готов был сам начать скандал, руки его так и тянулись схватить Фридриха за жирный загривок и выбросить вон, как щенка, но тут он подумал, что своими действиями только спровоцирует немца: что, если тот станет искать встречи с Рейлин после закрытия салона? Хотя Джеффри говорил, что установил наблюдение за домом Элизабет, Густав и его банда могли натворить немало бед до того, как женщинам придут на помощь.

Фаррел задумчиво поглядел в ту сторону, где работала его новая сотрудница. В непосредственной близости от нее находился крепкий мускулистый парень — один из тех, кого он недавно нанял вытирать пыль с полок и столов. Посчитав, что Рейлин находится под надежной охраной, Фаррел произнес:

— Я даю вам только одну минуту и по истечении этого срока прошу немедленно покинуть помещение.

С этими словами он отступил в сторону.

Рейлин к этому времени успела сообразить, что общаться с Фридрихом в ателье куда безопаснее, чем в ином месте и в иное время. Когда Фридрих оказался у ее стола, она нарочито медленно подняла взгляд, а затем как ни в чем не бывало продолжила рисовать, спросив как бы между прочим:

— Вы здесь по делу, мистер Фридрих, или просто так зашли?

— Только для того, чтобы узнать, как вам живется, фрау Бирмингем.

— Зачем вам это?

Немец растерялся и не сразу нашелся с ответом.

— Я хотел лишь выразить свое сочувствие по поводу того, что случилось с этой юной девушкой на плантации вашего мужа. Это ужасно, когда такое невинное создание убивают столь варварским способом. Разумеется, я также беспокоился о вас, думал, что и с вами может произойти беда, по после того как вы переехали в Чарлстон, могу лишь сказать, что вы правильно поступили, решив уйти от вашего мужа.

— Джеффри уверен, что вы имеете отношение к смерти Нелл. — Рейлин подняла глаза, чтобы увидеть реакцию посетителя: — Это так, мистер Фридрих?

Светлые глазки немца злобно сверкнули.

— Ваш муж, фрау Бирмингем, пытается обвинять других в собственных мерзких злодеяниях, но я тут ни при чем.

Рейлин откинулась на спинку стула и медленно произнесла:

— Честно говоря, я считаю, что ради своей выгоды вы не остановитесь даже перед убийством. Видите ли, я не забыла, что вы отдали Олни распоряжение пристрелить меня, когда доктор Кларенс отказался лечить вам плечо.

— О, но это только для того, чтобы заставить лекаря быть более сговорчивым. Разумеется, я бы ни за что не позволил ему убить вас.

— Если вы думаете, что я поверю в этот вздор, мистер Фридрих, должна вас разочаровать: я не так глупа, как вы полагаете.

Густав прижал шляпу к груди и умоляющим голосом произнес:

— Я честен перед вами, фрау Бирмингем, это было сказано только для того, чтобы вразумить врача. Ну как мне вас убедить?

Рейлин в ответ только пожала плечами:

— Лучше всего было бы, если бы вы вообще забыли о моем существовании.

— Ох-хо-хо! Вот этого я уж точно не смогу.

— Простите, но я не считаю нужным продолжать этот разговор и должна вернуться к работе, — без обиняков заявила Рейлин и взяла в руки перо. Склонившись над работой, она изо всех сил пыталась сосредоточиться. — Мистер Ив платит мне не за то, что я болтаю с посетителями.

— Тогда можно получить у вас разрешение навестить вас там, где вы живете, фрау Бирмингем?

Рейлин по-прежнему не поднимала головы.

— Не думаю, что вам следует это делать, мистер Фридрих.

— Но почему? — недоуменно спросил Фридрих. — Вы одиноки, фрау Бирмингем, и я тоже. Что плохого будет, если мы найдем друг в друге утешение?

Рейлин заставила себя вновь оторвать взгляд от наброска. Поставив локти на стол, она опустила подбородок на переплетенные пальцы и устало произнесла:

— Мистер Фридрих, я вынуждена напомнить вам, что являюсь замужней женщиной. С моей стороны было бы весьма неприлично принимать у себя мужчину, пока я ношу это кольцо.

Массивный обручальный перстень с бриллиантами блеснул на ее безымянном пальце. Пока Джеффри не потребовал вернуть его, у нее еще остается пусть призрачная, но надежда на будущее.