Связующий - Антон Демченко

– Но ведь маркеры можно уничтожить… – протянул Морина, которому явно не понравилась идея бросить технику стоимостью в несколько миллионов кредов. – В конце концов, чёрт с ней с периферией, но, Ким, там ведь одних сервис-ботов больше тысячи штук на корабль!

– И ты предлагаешь мне перепрошить «мозги» двум тысячам дроидов? – насмешливо хмыкнул я. – Вот спасибо. Фил, я даже не уверен, что у меня хватит сил и времени на чистку вычислителей «бамок»! А их, в смысле беспилотников, «всего» пять сотен на два автомата.

Тут я немного преувеличил. Как раз с чисткой БМКМ проблем быть не должно. Снести программное обеспечение – минутное дело, а новое можно взять из тех «бамок», что я поставил на вооружение Горина. Благо они однотипные. Спасибо службе унификации Корпуса. А вот ремботы… с ними так просто не получится. На автоматах они совершенно другой конструкции, так что использовать ПО с ремонтников Горина не выйдет. А тратить время на адаптацию программного обеспечения… бр-р! Проще…

– А может, вычистить их до донышка и выставить на продажу как есть, то есть «пустыми»? – задумчиво произнёс Алекс. Говорят, умные люди мыслят схоже… или это говорят о дураках?

– Согласен. Больше половины стоимости в этом случае мы за них не выручим, но и это очень неплохие деньги, – кивнул я.

– Тогда осталось решить один вопрос. Где именно мы займёмся разборкой автоматов, – улыбнулся Фил. И куда только подевалась его вечная молчаливость, а? Стоило нам попасть в переплёт, как Морина превратился в чёртовски разговорчивого малого. Или он это от перспективы стать миллионером ошалел?

– Ким? – повернулся ко мне Алекс.

Морф развернул звёздные карты, и через несколько секунд я скинул обоим пилотам несколько возможных вариантов.

– А почему ты скомпоновал возможные варианты парами? – поинтересовался Роун.

– Из одной системы будем пытаться связаться с Жозе, благо активный межсистемный передатчик у меня есть, а в другой будет вестись разборка автомата. Какого именно, выбирать вам. Второй разберём на месте продажи.

– К чему такие сложности?

– Мне совсем не хочется, чтобы в случае неудачи к нам нагрянули охотники за головами и заставили бросить платформы, унося от них ноги, – ответил я. – Хватит и того, что системы я подобрал достаточно близкие, чтобы потерять минимум времени, добираясь до них.

– Что ж… – Роун чуть подумал, и мне на морф упало сообщение с координатами двух пустых систем. Я бы и сам их выбрал. – Работать будем здесь.

– А почему нельзя связаться с Жозе отсюда? – вдруг спросил Фил.

– Почему же, можно, – кивнул я. – Перед прыжком и попытаемся. Просто мне кажется, что одним сеансом связи дело не обойдётся.

– Решено. – Хлопнул ладонью по столешнице Алекс. – Становимся на трек, связываемся с Жозе, если получится, и… уходим из этой чёртовой системы.

Что ж, уходим так уходим. А я очень сильно надеюсь, что дар Жозе уже «лёг на дно», по выражению Фила, и попытки связаться с ним успехом не увенчаются.

Выставлять межсистемный передатчик в закрытый режим я не стал. Вместо этого мы с Горином аккуратно «присоседили» его к стационарному передатчику системы и, немного запудрив мозги интеллект-кластеру верхнего Информатория, организовали практически не обнаружимую линию связи. Одноразовую, правда. Ещё раз этот фокус не прокатит. Во-первых, сам кластер закроет «дыру», через которую идёт неучтённый трафик, а во-вторых, отследить местоположение абонента по повторяющемуся алгоритму не составит труда даже для обычных систем безопасности. Этот метод, вообще, подавался в учебке как способ экстренной связи.

Подготовив передатчик и сообщив об этом пилотам, я отправился в трюм Горина. Нужно прикинуть, в каком состоянии находятся мои запасы и составить список недостающего или заканчивающегося, с тем, чтобы пополнить их в какой-нибудь из систем, лежащих на нашем маршруте. Присутствовать при переговорах Фила с братом, если они состоятся, конечно, я не желал. Да и запись Горин всё равно сохранит. А потому, закончив с описью имеющихся запасов, не заходя в рубку, я ушёл в свою каюту. Думал посидеть, поразмышлять над своими дальнейшими планами, а вместо этого уснул, едва приземлившись в кресло.

Но и на этот раз выспаться не удалось. Очередной час истёк, а ощущение было такое, словно на секунду закрыл глаза. Правда, уставшее после всех недавних кульбитов тело, помещённое в кресло, успело основательно затечь. Я потянулся и, поднявшись на ноги, обвёл бездумным взглядом каюту, почти тут же наткнувшись на шкатулку, утащенную дроидом с «Пила Ардес». В мозгу молнией промчалось только одно слово, и я хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно! Топакана! Вот где я видел такие же пластины.

Впрочем, радость от накатившего воспоминания, как это часто бывает, тут же угасла, а в голову полезли мысли о насущном. А тут ещё и сообщение от Алекса пришло. Мол, пора отправляться, а капитана где-то носит. Я поморщился. Ну ещё бы. Эти двое… пилотов, понимаешь, пока в прыжке были, выспались, им-то что? А мне… ладно, вот уйдём из системы, тогда и сам спать завалюсь, часов на двадцать. И пусть только какая-нибудь сволочь попробует разбудить. Загрызу.

Как я и предполагал, найти Жозе по известным Филу идентам и адресам инфоров не удалось. Но по какому-то странному выверту логики, Морина только довольно улыбнулся.

– Если ушёл раньше, значит, о рейде крейсеров мог и не знать, – пояснил мне Алекс, когда я попытался аккуратно расспросить его о причинах столь широкой ухмылки на лице Фила. Странный вывод, но… чёрт его знает. Может, родственная кровь играет? Мне это понять сложно.

В отличие от прыжка внутрисистемного, когда энергия маршевого двигателя направляется на создание пространственного туннеля, большую часть времени межсистемного прыжка занимает выход с трека на прокол. В обычных условиях для облегчения этого процесса служат кольца переходов, установленные в каждой обитаемой звёздной системе. Именно они создают необходимое напряжение гравиполя, а экипажу корабля остаётся лишь настроить гравипривод на излучение по нужному «адресу» и, подав энергию на маршевый двигатель, ткнуться в точку напряжения, как иголке в ткань. А дальше, подхваченный гравиволной, корабль почти мгновенно окажется у точки финиша, открытие которой обеспечивает остаточный выплеск энергии того самого кольца перехода. Благодаря ему, переход осуществляется в разы быстрее, чем в случае, когда корабль вынужден сам создавать точку напряжения, насилуя свой гравипривод и заставляя работать маршевые двигатели на износ, а потом, оказавшись на финише, повторять процедуру, чтобы ещё раз «проколоть» пространство, теперь уже для выхода в трёхмерность. Нам было проще. Мощность двух автоматов, работающих в режиме резонанса, позволила довольно быстро создать прокол, но на выход из прыжка, тот самый финиш, все равно ушло втрое больше времени, чем при проходе через стационарное кольцо. С другой стороны, если бы мы двигались только на Горине, прыжок вышел бы куда как более протяжённым по времени. Тут уж не о трёх-четырёх сутках говорить пришлось бы, а о неделях работы маршевого двигателя. Быстрее достичь околосветовой скорости, на которой только и можно совершить прыжок, на Горине невозможно.