Песнь крови - Энтони Райан

* * *

Сестра Шерин была та самая молодая женщина, которая ассистировала аспекту в выложенной плиткой аудитории. Когда Ваэлин ее нашел, она накладывала повязки на живот раненого в одной из палат западного крыла. Кожа у раненого имела нездоровый сероватый оттенок, тело блестело от пота, однако дыхание у него, похоже, выровнялось, и он, по-видимому, больше не страдал от боли.

– Он выживет? – спросил у нее Ваэлин.

– Думаю, да.

Сестра Шерин зафиксировала повязку зажимом и принялась мыть руки в тазике.

– Хотя служение в ордене приучает к мысли, что смерть зачастую опровергает наши ожидания. Возьмите это, – она кивнула на кучку окровавленной одежды, лежащую в углу. – Это надо постирать. Надо же ему будет во что-то одеться, когда он покинет больницу. Прачечная в южном крыле.

– Прачечная?

– Ну да.

Она смотрела на него с чуть заметной улыбкой. Ваэлин помимо собственной воли обратил внимание на ее внешность. Сестра Шерин была стройная, темные кудри собраны в хвост на затылке, лицо по-девичьи миловидное, но в глазах стояло нечто, говорящее о богатом не по годам жизненном опыте. Ее губы отчетливо выговорили:

– Прачечная.

Ваэлину было не по себе от ее присутствия, его слишком сильно занимал изгиб ее скул и форма ее губ, блеск ее глаз, удовольствие от разговора с нею. Он поспешно собрал одежду и отправился разыскивать прачечную. Ваэлин с облегчением обнаружил, что самому ему это стирать не придется, и, после прохладного приема, оказанного сестрой Шерин, был несколько ошеломлен бурным приветствием братьев и сестер, что находились в заполненной паром прачечной.

– Брат Ваэлин! – пророкотал огромный человек, похожий на медведя, с волосатой грудью, покрытой капельками пота. Он хлопнул Ваэлина по спине – будто молотом огрел. – Десять лет жду, когда же кто-нибудь из братьев Шестого ордена пожалует к нам сюда, и вот наконец один из них явился, да не кто-нибудь, а самый знаменитый из их сынов!

– Я очень рад, что пришел сюда, брат, – заверил его Ваэлин. – Мне бы вот одежду постирать…

– Об чем речь!

Одежду тотчас вырвали у него из рук и швырнули в одну из огромных каменных ванн, над которыми трудились прачки.

– Сейчас сделаем! Иди сюда, давай знакомиться со всеми.

Медведь оказался не простым братом, а мастером. Звали его Гарин, и когда он не дежурил в прачечной, то обучал послушников всяким подробностям насчет костей.

– Костей, мастер?

– Да, мой мальчик. Как они устроены, как они работают, как они соединяются вместе. И как их чинить. Я на своем веку столько вывихнутых рук вправил, что уже и счет им потерял. Тут весь секрет – в запястье. Я тебя научу, если только руку тебе не сломаю.

Он расхохотался, и его хохот без труда заполнил просторную прачечную.

Остальные братья и сестры столпились вокруг, приветствуя Ваэлина, на него сыпались многочисленные имена, вокруг мелькали лица, и все они были как-то подозрительно рады его видеть и при этом осыпали его градом вопросов.

– А скажи, брат, – спросил один из братьев, худой человек по имени Курлис, – правда ли, что мечи ваши делаются из звездного серебра?

– Это легенда, брат, – сказал ему Ваэлин, вовремя спохватившись, что тайну мастера Джестина следует хранить. – Наши мечи очень хорошей работы, но они из обычной стали.

– А вас что, правда заставляют жить в глуши? – спросила молодая сестричка, пухлая девушка по имени Хенна.

– Всего десять дней. Это одно из наших испытаний.

– А вас выгоняют, если вы не выдержите испытания, да?

– Если останешься в живых – то да, выгоняют.

Это сказала сестра Шерин, которая стояла в дверях, скрестив руки на груди.

– Ведь я права, да, брат? Многие из ваших братьев умирают во время испытаний? Мальчишки всего одиннадцати лет от роду?

– Суровая жизнь требует сурового учения, – ответил Ваэлин. – Наши испытания готовят нас к роли защитников Веры и Королевства.

Она вскинула бровь.

– Что ж, если мастеру Гарину вы здесь больше не нужны, нам нужно помыть пол в учебном классе.

И Ваэлин вымыл пол в учебном классе. Потом он вымыл полы во всех палатах западного крыла. Когда он управился, Шерин усадила его кипятить смесь чистого спирта с водой и промывать в ней инструменты, которые аспект использовала, оперируя рану того молодого человека. Шерин объяснила ему, что это убивает заразу. Оставшуюся часть дня Ваэлин провел в подобных же занятиях, отчищая, моя и протирая. Руки у него были жесткие, но вскоре он обнаружил, что от этой работы они начали шелушиться, и кожа покраснела от мыла и горячей воды к тому времени, как сестра Шерин сказала, что он может идти ужинать.

– А когда меня будут учить целительству? – спросил Ваэлин. Она находилась в учебном классе и раскладывала разнообразные инструменты на белой салфетке. Ваэлин потратил добрых два часа на то, чтобы как следует их начистить, и теперь они ярко блестели в свете, падающем в окно.

– Учить вас ничему не будут, – ответила она, не поднимая глаз. – Вы будете работать. А если я сочту, что вы не будете мешать, я позволю вам понаблюдать, когда я буду кого-нибудь лечить.

В голове у Ваэлина возникло сразу несколько ответов. Некоторые были едкие, некоторые остроумные, но любой из них заставил бы его выглядеть капризным ребенком.

– Как вам угодно, сестра. В котором часу я вам понадоблюсь?

– Мы беремся за работу в пятом часу.

Она демонстративно принюхалась.

– Но прежде, чем взяться за работу, вам следует хорошенько вымыться. Заодно это поможет вам избавиться от вашего естественного запаха, довольно ядреного, надо заметить. У вас в Шестом ордене, что, вообще не моются?

– Мы каждые три дня плаваем в реке. Она очень холодная, даже летом.

Шерин ничего не сказала и уложила на салфетку странный предмет: две параллельных лопасти, соединенных винтом.

– А это что? – спросил Ваэлин.

– Реберный расширитель. Он помогает добраться до сердца.

– До сердца?!

– Иногда, если сердце остановилось, его можно заставить биться снова с помощью осторожного массажа.

Он посмотрел на ее руки, на тонкие пальцы, совершающие точные, выверенные движения.

– И вы это умеете?

Она покачала головой.

– До подобного искусства мне еще расти и расти. Наша аспект это умеет, она почти все умеет.

– Когда-нибудь она и вас научит.

Она посмотрела на него опасливо.

– Ступайте есть, брат.

– А вы не пойдете?

– Я ем позже остальных. У меня еще есть работа здесь.