Властелин ее сердца - Моника Маккарти

По договоренности обе стороны оставили оружие у дверей. И хотя вытаскивать меч в церкви было святотатством, Клиффорд настоял на том, чтобы оружие в церковь не вносили, не слишком тонко намекая на то, как шесть лет назад Брюс убил Джона Комина Красного прямо в церкви. Этот варварский акт стал началом претензии Брюса на трон и в то же время поводом для отлучения его от церкви.

Робби не возражал – ему не нужно было оружия, если переговоры примут дурной оборот. Кроме того, пока он держит у себя Розалин, у него есть все, чтобы выиграть эту битву.

Они поменялись ролями. Робби больше не был пленником, выполняющим приказы своего тюремщика, или мятежником, поддерживающим короля в изгнании. На этот раз Робби держал в руках все козыри, и Клиффорд это знал.

Бойд мечтал о дне, когда он заставит этого напыщенного ублюдка подчиниться. Пропади пропадом эти англичане и их проклятое высокомерие! Слишком много лет они обращались с шотландцами, как с рабами, в их собственном королевстве; как с непокорными подданными и грубыми мятежниками. Увидеть немного смирения на лице английского лорда – особенно Клиффорда! – Робби жаждал долгое время.

Очень скоро английский король будет вынужден признать Шотландию независимой, но пока Робби удовлетворит уступчивость Клиффорда.

Звук шагов по плиточному полу отзывался эхом под высокими сводами одного из крупнейших аббатств в Шотландии. Оно построено в форме креста Святого Иоанна[12], толстые каменные стены и колонны поднимаются на высоту более сорока футов и украшены яркой цветной росписью, дополняли это великолепие тысячи маленьких кусочков окрашенного стекла, тщательно вырезанные и вставленные в свинцовую оправу, заполняющую огромные арочные окна, которых не менее пятидесяти.

Это было внушительное зрелище. Повергающее в благоговейный трепет. Современное чудо архитектуры. Место, где хотелось задрать голову и осматриваться вокруг, узнавая некоторых святых и сцены из Библии.

Но взгляд Робби был направлен прямо вперед – на одного человека.

Лорд Роберт Клиффорд выглядел почти так же, как в последний раз, когда они встречались лицом к лицу. Его светлые волосы слегка потемнели, на лице появилось несколько новых шрамов и весил он на несколько фунтов больше благодаря развитым мускулам, но его аристократические черты, холодные глаза и сверкающая кольчуга, поверх которой был надет безукоризненно чистый плащ с красной полосой и сине-желтыми клетками его герба, были те же.

Только одно изменилось. На этот раз Робби заметил его сходство с сестрой.

Когда их глаза встретились, Робби почувствовал себя так, будто ему нанесли удар в солнечное сплетение. Господи, у брата и сестры глаза были совершенно одинакового цвета. Можно было подумать, что Робби смотрит в глаза Розалин.

Вот дерьмо! Он вынужден был отвести взгляд. Крепко сжав челюсти, Бойд остановился в нескольких футах от Клиффорда.

Двое мужчин молча разглядывали друг друга. Они ждали этого момента очень долго. Многое изменилось – между ними стояли шесть лет войны, но они оба отлично помнили, что случилось в их последнюю встречу. Робби до сих пор слышал вынесенный приговор: «Посадите его в яму».

Он был так сильно удивлен. Может быть, именно это разозлило его больше всего. На самом деле он позволил себе доверять Клиффорду. Он мог убить его людей, защищая своего друга, но этого не сделал. Бойд ожидал справедливости – или, по меньшей мере, видимости ее.

При этих воспоминаниях кровь бросилась ему в голову и горячая злоба разлилась по всему телу. Злоба, но не ненависть, которая обычно охватывала его при упоминании Клиффорда. Ненависть стала такой же привычной для Робби, как и доспехи, которые он носил.

По справедливости, он должен был бы хотеть нанести удар кулаком по этому ряду совершенных ровных зубов и обхватить шею этого ублюдка, пока в его легких не закончится воздух. Предательство Клиффорда стоило смерти многим товарищам Робби, включая Томаса, и оставалось всего несколько часов до того момента, когда он покончил бы со всеми остальными. Клиффорд был гвоздем в заднице Робби, символом его ненависти к англичанам в течение долгого времени.

Но сейчас он не испытывал такого желания. Что, черт возьми, происходит с ним?

Тем не менее они не обменялись рукопожатием, и напряженность, повисшая в воздухе, стала почти осязаемой.

Бойд понимал, что является предметом такого же пристального внимания, но холодные глаза – холодные зеленые глаза, будь они прокляты! – не выдавали и намека на то, о чем думал Клиффорд. В этом он был не похож на сестру, хотя в настоящий момент Робби хотел бы, чтобы это было не так. Выразительные глаза Розалин выдавали все ее мысли…

Проклятье! Он должен перестать думать о ней. Но, казалось, что только это он и может делать. «Любить тебя». Господи, ну какого дьявола она сказала это? Он не хотел, чтобы она любила его, и, услышав ее слова, вынужден был признать то, что хотел бы проигнорировать.

Бойд отреагировал плохо и жалел о своих резких словах. Но она застала его врасплох. И что, черт возьми, он должен был делать? На свете было мало таких непреодолимых вещей, как сестра английского барона – английского наместника ни много ни мало – и шотландский мятежник, сражающийся за Брюса. Дьявол, взобраться на самую высокую скалу хребта Квиллинз зимой с завязанными сзади руками может оказаться более легким.

Лучше для них обоих будет расстаться как можно скорее.

Имея эту цель в виду, Налетчик нарушил молчание.

– Клиффорд, – сказал он резким тоном. – Поскольку ты настаивал на этой встрече, полагаю, ты хочешь мне что-то сообщить.

Ледяное спокойствие Клиффорда дало трещину.

– Черт возьми, я действительно хочу кое-что сказать! Поджог домов, убийство людей и кража их вещей тебе недостаточны, ты еще похитил мою сестру и сына? Что ты за варвар?

Робби почувствовал вспышку знакомой ярости.

– Такой варвар, который держит в заложницах твою сестру. Так что на твоем месте я выбирал бы слова. Должен ли я напомнить тебе о клетках, где графиня Бьюкен и четырнадцатилетняя девочка провели несколько лет своей жизни благодаря твоему королю? Если хочешь говорить о варварах, тебе следует получше присмотреться к своему окружению. – Рыцарь покраснел, и из этого Робби понял, что его выстрел попал в цель. – Твои сестра и сын были моими заложниками – и с ними обращались со всевозможной предупредительностью. Слишком большой предупредительностью, похоже, раз это помогло твоему сыну бежать. Что касается налетов, здесь ты должен винить только себя. Мой посланец приехал к тебе с условием, от которого ты отказался.

– Я бы не назвал две тысячи фунтов условием. Я называю это проклятым грабежом.

– Называй это, как тебе угодно, но это – цена мира и возвращения твоей сестры. Две тысячи фунтов – жалкие гроши по сравнению с тем богатством, которое англичане похитили из моей страны.