Рубиновое кольцо - Элизабет Лоуэлл

– Боже, надеюсь, это не из-за ребенка! – Фейт выскочила из кровати и принялась искать свою одежду.

Уокер надел свои трусы ценой в миллион долларов и схватил нож. Зажав его в зубах, он потянулся к своим джинсам. Когда он надел штаны, Фейт уже вылетела из двери. Он кинулся за ней.

– Мел? – кричала Фейт. – Мел, где ты? Что случилось?

Мысль о Банди Энджеле и о головорезе из России подстегнула Уокера. Он летел как на крыльях. На полпути в холл он догнал Фейт и дернул ее за руку.

– Что?.. – возмутилась она.

– Побудь здесь, пока я не выясню, что произошло, – сказал он.

– Но…

– Никаких «но». Это может быть засадой. Будь здесь.

– А ты как?

Но она говорила уже с его спиной. Уокер спустился по лестнице так тихо, словно призрак. Фейт видела, как он вынул нож, а ножны сунул в карман. Неожиданно взгляд ее привлекли шрамы на его спине. Она не знала, что ее сильнее потрясло – нож или эти былые раны.

В животе Фейт все перевернулось. Она побежала в спальню, достала из сумочки баллончик с перцем и понеслась вниз, стараясь ступать как можно тише.

Сколько ни прислушивался Уокер, нигде не было никакого крика, никакого намека на схватку. Он все еще был осторожен и чувствовал, что Фейт идет за ним. Уокер оглянулся и посмотрел на нее убийственным взглядом. Она выдержала его.

Он привлек ее к себе и тихо сказал:

– Сладкая моя, если ты будешь на меня вот так смотреть, ты не сможешь сесть неделю на свою попку.

Она уткнулась ему в ухо и так же тихо ответила:

– Если ты будешь смотреть на меня вот так, сладкий мой, ты не увидишь меня больше.

Они тихо скользнули на нижний этаж и стали вместе прислушиваться.

Уокер прошел мимо библиотеки и стремительно направился в заднюю часть дома. Фейт шла за ним по пятам. Дверь кухни оказалась приоткрыта. Он подвинул Фейт к той стороне двери, где были петли, а сам придвинулся к щели.

– …мертвый! – кричала Мел. Фейт вздрогнула.

– Нет, он… нет, дорогая, – бормотал Джефф. – Видишь? Он дышит.

– Ты уверен?

Уокер приоткрыл дверь кухни, чтобы заглянуть внутрь. Мел и Джефф в пижамах сидели на полу возле Бумера. В прибывающем свете дня Уокер увидел Бумера, который распластался на линолеуме, как толстый мягкий коврик.

– Я уверен, – успокаивая, сказал Джефф. – Дай мне твою руку. Чувствуешь, как дышит? Глубоко. С ним все нормально. – Но в голосе Джеффа было какое-то волнение, которое он не мог скрыть.

– Почему же он не проснулся, когда я споткнулась об него?

Длинно выдохнув, Уокер вложил нож в ножны и засунул его за пояс джинсов.

– Что случилось? – спросил он, входя на кухню. Джефф вздрогнул от неожиданности.

– Бумер, – просто сказала Мел, со слезами на глазах глядя на собаку. – Он не просыпается.

Когда Уокер присел рядом с собакой, вошла в кухню и Фейт.

– Что случилось, Мел? – спросила Фейт, опускаясь на колени рядом с подругой. – Мне показалось, ты кричала.

– Я захотела есть и пошла в кухню за крекерами, – рассказывала Мел, не отрывая глаз от собаки. – Я была сонная и не заметила Бумера. Я, должно быть, завизжала, когда споткнулась о него.

– Я прибежал сюда на ее крик, – сказал Джефф, поглаживая Мел по плечу так же, как она гладила Бумера по голове. – Ты упала?

Она покачала головой.

– Ты уверена? – настаивал он. – С тобой и малышом все в порядке?

– Я схватилась за стол, чтобы не упасть, – призналась Мел. – Так почему же он не просыпается?

Уокер ощупал собаку осторожно и нежно.

– Никакой крови. Никаких шишек или сломанных костей, ничего не чувствую. Пульс ровный, устойчивый, разве что слегка замедленный. Как и дыхание. Кажется, все хорошо, но лучше вызвать ветеринара.

Уокер встал и спокойно предложил Джеффу выйти. Тот колебался, глядя на свою невесту, прежде чем подняться.

– Побудь с Мел, – попросил Уокер Фейт.

Она кивнула.

Как только дверь кухни закрылась за Джеффом, Уокер тихо спросил его:

– Вы давно делали обработку поместья ядохимикатами?

Джефф покачал головой:

– Мы ее не делали.

Уокер хмыкнул.

– Где здесь телефон?

– В библиотеке. Я покажу.

– Я думаю, Бумера накачали снотворным, – сказал Уокер.

Джефф остановился в дверном проеме библиотеки. Уокер смотрел сквозь него.

– И я, кажется, знаю почему.

Он подошел к стене, где еще вечером висела огромная картина – портрет Черного Джека Монтегю, которая теперь стояла, прислоненная к деревянной панели. Сейф был полуоткрыт.

Бумаги и старая семейная Библия валялись на полу.

С ручки сейфа свисала пара маленьких наушников, которые, вероятно, забыли грабители. Тонкие провода тянулись от наушников к маленькой резиновой присоске на стальном боку сейфа.

Арчер пользовался таким набором точно так же, чтобы взломать чей-то сейф. К его оправданию, это случалось редко.

– Вызови шерифа, – сказал Уокер, взглянув на сейф. – Похоже, тебя обчистили.

Ветеринар приехал и уехал, а патрульные так и не появились. Так что сам шериф Боб Ли Шартелл собственной персоной топал по ступенькам задней лестницы особняка Руби-Байю. Сопровождал его уполномоченный Гарольд Бунда.

К этому времени все, кроме старшего Монтегю, умылись и оделись. Дэвис все еще не вылезал из постели. Джефф не настаивал. Не нужно обладать обостренным обонянием, чтобы не уловить запах алкоголя, исходивший от отца.

К счастью, Тига тоже не вышла. Ее монологи только добавили бы сплетен.

Ветеринар вернул к жизни Бумера, вколов в него что-то такое, от чего пес не слишком уверенно залаял, когда представители закона постучали в дверь черного хода.

– Тихо, Бумер, – оборвал его Джефф. – Разбудишь всех в доме.

Уокер посмотрел на Джеффа. Несмотря на дорогие брюки и свежевыглаженную рубашку, он выглядел потускневшим.

Уокер думал о том, что все события, которые произошли этим утром: и вопль Мэл, и полумертвая собака, и кража со взломом, – это не самое лучшее начало дня. Но главное, о чем размышлял Уокер, были украденные драгоценности, работа Фейт, которую нельзя будет восстановить в точности. Несмотря на это, она не беспокоилась о себе, а хлопотала о подруге.

Бумер снова гавкнул и попробовал встать на ноги.

– Стой, – приказал Уокер, при этом его голос был таким же спокойным, как и рука, которая прижимала голову собаки к полу. Он натянул на пса одеяло, укрывая его до щей. – Успокойся, мальчик. Сейчас тебе надо поспать.