Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими - Микки Нокс

я представляюсь Шерон Йоханссон, двадцатипятилетней вдовой. Но однажды я говорю, что мне двадцать три.

Его зовут Роберто Хосе Пуэнте, и ему всего лишь девятнадцать. Он только что приехал в Штаты из Мексики и хочет закрепиться в стране. С ним я иногда чувствую себя девочкой, а иногда – дряхлой старухой. Вскоре мы женимся, но спустя совсем немного времени Роберто начинает закатывать сцены, диктовать, что я должна делать и, в конце концов, отвешивает мне пощечину.

– Кому ты врешь? Ты старая и глупая, и все равно никого, кроме меня, больше не найдешь. Кто на такое польстится? Сколько тебе на самом деле? Сорок или, может, пятьдесят? – Он говорит еще что-то, но я уже не слышу.

Конечно, я понимаю, что не выгляжу на двадцать, но его слова как будто разламывают меня. Наверное, лучше бы он меня ударил.

На следующий же день я подаю на развод. Для Роберто это означает депортацию, и, естественно, он начинает умолять меня о прощении. Муженек выглядит жалко и уродливо в этой роли. Какое-то время я наслаждаюсь своей властью: то дарю ему надежду на то, что он получит гражданство, то отнимаю ее.

Содержать дом в Сан-Франциско мне больше не по карману, и я решаю переехать в Сакраменто. В здании, где когда-то располагался бордель, конкурировавший с нашим, открылся дом престарелых – пансионат, находящийся на социальном обеспечении. Это большое старинное здание с резными арками построено в начале ХХ века. В нем есть просторная гостиная и восемь спален. Я устраиваюсь туда медсестрой, решив начать все сначала.

Однажды я захожу в кафе неподалеку. Это обычная закусочная с красными кожаными диванами, где традиционно подают дешевые бургеры. Удивительно, что подобное заведение продолжает существовать буквально в паре кварталов от Капитолия, в котором сидит губернатор штата со своей командой. Это прибежище бедных пенсионеров и бродяг, у которых не всегда есть где переночевать, но имеется пара долларов на горячий кофе и яблочный пирог. Я завожу знакомство с владельцем кафе, приятного вида мужчиной лет тридцати, а потом он даже предлагает мне ставку официантки.

– Вам ведь нужны деньги, это видно. Вы так похожи на мою маму, что мне хочется вам чем-нибудь помочь, – говорит мне этот мужчина.

Я невольно бросаю взгляд в зеркало, установленное над барной стойкой. В нем отражается худощавая женщина неопределенного возраста с проступившей сединой. Хозяин кафе всего на несколько лет младше меня, но он решил, что я гожусь ему в матери.

Мужчины мне давно не интересны, да и вряд ли мне суждено еще раз выйти замуж. Отчего-то мне даже нравится, что я стала выглядеть старше своих лет. Люди относятся к моим словам серьезнее, проявляют больше почтения. Никто теперь не обвинит меня в том, что я падшая женщина или проститутка. Я крашу волосы в ровный седой цвет, покупаю старомодные очки в роговой оправе, кофты на пуговицах, классические брюки и юбки средней длины. Меня увлекают кошки, шитье и сад, в котором я начинаю выращивать помидоры. Поразительно, что даже мои ровесники видят во мне пожилую леди. Я захожу в гости к соседям с неизменной улыбкой на лице и приношу им свое коронное блюдо – баночку лимонного джема. Горьковатый джем – лучшая начинка для пирога. Однажды на вопрос о моем возрасте я отвечаю, что мне шестьдесят пять, и ни у кого не возникает сомнений в том, что я говорю правду. Все галантно заявляют, что я прекрасно сохранилась, а мне остается только принимать комплименты.

В кафе я знакомлюсь с пожилой женщиной по имени Рут, с которой мы время от времени встречаемся и с удовольствием обсуждаем, как было бы прекрасно открыть ресторан неподалеку. Однажды к нам за столик подсаживается неприятно пахнущий мужчина – то ли бродяга, то ли просто старик, давно не имевший дела с мылом и шампунем. Оказывается, он просит милостыню на углу F-стрит, что недалеко от моего дома.

– Если хотите, могу предложить вам комнату в пансионате, а взамен вы будете помогать мне по хозяйству, – говорю я ему.

Моя приятельница в ужасе смотрит на меня, но ее отношение меняется, когда буквально через несколько дней она видит на пороге моего дома свежевыбритого мужчину, в котором с трудом угадывается тот бродяга.

Уже спустя пару месяцев после моего появления пансионат как будто обретает вторую жизнь. Здесь находят приют бездомные, алкоголики и городские сумасшедшие. Эти люди никому не нужны. Один мужчина сбежал из дома престарелых, куда его отправили родственники, чтобы освободить комнату в доме. Другой оказался наркоманом, пристрастившимся к запрещенным препаратам после смерти матери, единственного близкого человека. Кто-то потерял работу, кто-то не справился с долгами. Пансионат – настоящий приют для потерянных душ. Резиденты отдают в счет оплаты проживания чеки социального обеспечения, а взамен получают кров и еду. Пансионат принимает всех желающих бесплатно, но только я решаю, кто здесь останется надолго, а кому нужно уехать на следующий же день.

Для того чтобы обналичивать чеки, постояльцы соглашаются сделать меня своим опекуном, поэтому вскоре обо мне узнают сотрудники социальной службы, а пансионат теперь считают приютом для бездомных, хотя соответствующих документов никто не оформлял. В свое время здание выкупил кто-то из бывших сотрудников Капитолия. Поначалу предполагалось организовать здесь частный пансионат для пожилых, но, когда я сюда устраиваюсь, это никому не нужное заведение, за которым просто нужно присматривать. Если я к тому же обеспечу владельцу хотя бы минимальную прибыль, то…

– …можете хоть трупы в саду закапывать, мне совершенно все равно, – говорит на прощание домовладелец, который через пару месяцев делает меня управляющей.

Когда мы пришли туда, первое, что бросилось в глаза, была коробка с котятами и еще одна – с бутылочками молока для них. Мы подумали, что это очень мило, а потом к нам вышла эта женщина. Она извинилась за животных и рассмеялась. У нее не было зубов, но она объяснила это тем, что недавно посетила стоматолога и теперь ждет новую челюсть. Она говорила об этом так весело, так искрометно шутила, что сразу же расположила нас к себе.

Джуди Паркер, социальный работник

Не стоит думать, что приют для бездомных похож на дешевый мотель, на углу которого торгуют наркотиками. Мой дом – это, пожалуй, главное украшение улицы. Возможно, кто-то сочтет внутреннее убранство старомодным, но оно выглядит уж точно лучше любых модных интерьеров со всеми этими ядовитыми цветами и дикими формами. Меня часто приглашают на благотворительные вечера, я выступаю на городских мероприятиях, а вскоре и Рут просит у меня разрешения поселиться в одной из пустующих