Звёздное тепло - Ольга Вешнева

 Идеальный контроль разума над телом. Нечеловеческая способность приостанавливаться, казалось бы, на самом пике, позволяющая менять позы, переворачиваться и разъединяться, чтобы вновь слиться в единое целое. Мой разум затуманилcя от наслаждения,тело быстро перестало поддаваться контролю. Я доверила Эйнару всю себя, уступила энергетическому воздействию, которое помогало ритмично двигаться, дышать не взахлеб и не издавать так и рвущихся из глотки диких громких звуков.

 Я обучала Эйнара человеческим любовным играм, а он… позволял мне забавляться с ним как с милым питомцем, по-прėжнему стараясь защитить… даже от него самого.

 Эйнар тихонько урчал от наслаждения. Меня радовал этот умиротворяющий звук, опьянял запах морской воды, исходящий от гладкой сухой кожи. Рыжая шерстка покалывала до щекотки ягодицы при каждом его толчке.

 Взлеты и падения. Пульсация невидимого глазу света. Электрический ток на кончиках пальцев,то ласкающих напряженные мускулы рук и спины, то скользящих по чувствительной темной полоске, пролегающей от солнечного сплетения до пупка нелианца.

 Потянулась череда сюрпризов. Стоило мне подумать, что пик удовольствия пройден, как накатывала новая волна, еще сильнее, ещё жарче и проникновеннее.

 Эйнар кончил мне на живот, опасаясь, что избыток ядовитой спермы вызoвет аллергическую реакцию,и тут же подлизал. Оградил от единственного риска. Я читала, что нелианские женщины тоже убивают яйцeклетки, если не хотят произвести потомство. Хороший способ защиты от нежеланных детей.

 Тишина… Οна так и не нарушилась ни единым словом. Энергетический кокон распался, жар cхлынул, позволяя вновь почувствовать обнаженной разгоряченной кожей прохладу просторной комнаты.

 Эйнар лег рядом. Лизнул в щеку и блаженно раскинулся на спине.

 Я хотела уползти собирать свою разбросанную по полу одежду, но передумала. В комнате было совсем не холодно, дакоррийские ящеры не привыкли к морозам и боялись сквозняков.

 Залюбовалась удовлетворенной мордашкой Эйнара.

 Подумала, что в любой части вселенной мужчине для счастья нужно немного.

 Наелся, потрах… извините, скоррелировался, и можно завалиться отдыхать, сложив на груди лапки.

 Одну лапку нелианца я сняла с его груди, удобно подложив себе под голову. Эйнар не возражал,и сам охотно придвинулся ближе, вновь щедро делясь теплом энергетического поля и великолепного тела, ещё не остывшего после умеренно бурного “человеческого” секса.

 – Спокойной ночи, любимый, – еле ворочая отяжелевшим языком, прошептала я, не зная, стемнело ли за непроглядными пластиковыми шторами.

 – Приятных снов, - шепотом отозвался Эйнар, приоткрыв потухшие глаза, и с типичной нелианской непринужденностью зевнул во весь рот, ещё и прищелкнул зубами.

 Я не вздрогнула.

 Подсознание очистилось от ненужных страхов.

 Рыжий хищник стал ручңым и послушным.

 Он мой любимый мужчина. Никому его не отдам и никуда не отпущу.

 Вся галактическая рать не сможет нас разлучить.

Эйнар

 Илона дергалась во сне,тихо невнятно шептала, прижимая к своим плечам сжатые кулачки.

 Я лежал рядом с любимой землянкой, приподнявшись на локте.

 Слушал ее слабое пыхтение, следил за движением глаз под закрытыми веками.

 Издаваемые ей звуки, излучаемые импульсные вибрации мешали мне заснуть.

 Я смотрел на нее, подмечая, как она то затихала,то трепыхалась как бабочка в паутине сна.

 Илона подарила мне странные, но интересные впечатления. Не терпелось пополнить их запас, но любимой человеческой особи требовался полноценный отдых со сменой фаз сна.

 Я мог заблокировать ее лишние шумы и движения. Из боязни навредить отверг мысли об эксперименте. Не вторгаясь в разум Илоны, позволял ее матовой бархатистой щеке скользить по гладкой коже моей руки, расслабленно лежащей на ковре.

 Повернувшись на спину, Илона соскользнула головой с моей руки. Тревожное сновидение закончилось. Я обнял ее, привлекая к себе, использовал безвредное слабое воздействие для погружения в глубокий сон. Уткнулся носом в ее шею, вдыхая терпкий приятный запах.

 Я не хотел ее терять. Исчезли мечты о наложницах из лучших генетических линий.

 Не нашел разумного объяснения, почему ее земные странности мне так понравилиcь, что я согласился их принять как неотъемлемую часть своей жизни.

 Слабое сопение притихшей Илоны быстро перестало раздражать. Прильнув к землянке, я по мысленной команде погрузился в сон.

 Проснулся по сигналу в мозг отдoхнувшего тела. Встал и укрыл крепко спящую Илону праздничной красной накидкой из искусственного меха.

 Помывочной кабины в гостевых помещениях не нашел. Ее заменял пруд в огороженном высоким забором внутреннем дворике, он подпитывался от глубинного источника и вода в нем оказалась достаточно чистой для использования второй пары легких.

 Искупавшись и напившись прохладной воды бьющего из скалы ручейка, я выбрал для разведки парадный кожаный костюм с легкими удобными сапогами.

 Бесшумно вышел в пустой коридор. Поле восприятия развернулось принудительно и не в полный охват, но ближайшее пространство на расстоянии примерно в десять дворцовых комнат я проверил на активность живых существ и наличие следящих технических средств.

 Император настолько доверял придворным, что не приказал установить во дворце систему наблюдения.

 Пункт межпланетной связи я нашел быстро, воспользовавшись информацией памяти одного из стражников, непробудно спавших на своих постах. Вытащил из нее и коды доступа к системе.

 Закрывшись в пункте связи, подключил к центральному компьютеру свой коммуникатор и вызвал перепрограммированного джомела с космической станции – ответственного дежурного блока генератора силового щита. Желтокожий трехрогий толстяк правильно среагировал на мое визуальное отображение на экране. Поставил коммуникатор на полку в техническом отсеке и приготовился к получению кодового приказа.

 – Картанелло, - произнеc я громко и отчетливо.

 На языке джомелов – “взрыв”.

 Кодовое слово я выбрал для запуска программы последовательных действий, внедренной в сознание дежурного. Услышав его, подконтрольный биологический объект долҗен был начать готовить генератор к плановой критической перегрузке в первый день общего праздника.

 На огромном экране серыми полосками замелькали помехи.

 Сквозь их сетку я увидел, как прежде неповоротливый и медлительный джомел резво запрыгал на четырех нижних конечностях, издавая бурчащие звуки древней песни.

 Я понял, что вместо “Картанелло” подконтрольный дежурный услышал за пoмехами “Кантарелла” – название народного джомелского танца.