Наследница Магдалины - Элизабет Чедвик (Англия)

— Согласна.

— Клянешься ли ты впредь соблюдать суровый пост, умерщвляя свою грешную плоть и полностью отказаться от употребления в пищу мяса?

— Да.

— Дочь Света, а уверена ли ты, что более никогда уже не вступишь в плотскую связь с мужчиной?

— Уверена, более никогда, — прошептала, облизывая пересохшие губы Клер.

— Готова ли ты, дочь Света, полностью отречься от порочного мира, которым правит Князь Тьмы?

— Готова.

При этих словах присутствующие на церемонии перфекти стали нараспев читать отходные молитвы.

Позже епископ задавал ей вопросы совершенно иного толка, но Клер отвечала на них чисто машинально.

Завороженная зрелищем парящих под куполом золотых птиц, она уже уносилась в недоступные простым смертным высоты. Душа ее, став частичкой ласкового солнца, внимала волшебному пению божественной музыки сфер. Потом ей пришлось вслух отвергнуть Святую Троицу, признав, что Иисус был простым ангелом, а его земные страдания и смерть — чистейшей воды иллюзия. Она предала проклятию католическую церковь во главе с папой за ее продажность и преданность мирским интересам, трижды заверив Нисета в том, что будет твердо следовать по пути Совершенных.

Как только таинство посвящения свершилось, Нисет торжественно объявил крещенную Светом добрую катарку Клер из Ажене одной из «избранных». Отныне к ней обращались не иначе как «перфекти Клер».

Монсегюр, горы Арьежа, 1218 г.

Июль стоял в зените. Над цветущими лугами предгорий Пиренеев кружили мириады разноцветных бабочек. На вершине неприступной скалы в горячем мареве дрожали призрачные очертания Монсегюрской цитадели. По узкой тропе, поднимавшейся вверх, по крутому поросшему редким сосняком склону ехал конный рыцарь. Его боевую кольчугу покрывал бело-красный плащ тамплиера, стальной шлем болтался на луке седла. Люк де Безье с удовольствием вдыхал чистый горный воздух, напоенный ароматом хвои.

Вот и знакомая роща, в просветах смолистых стволов уже можно было разглядеть скромную прилепившуюся к краю горы хижину. У ее крыльца паслись лениво пощипывающие траву лошади.

Тамплиер спешился и, привязав верного Росина к растущей вблизи постройки яблоне, вошел в дом.

— Дядя Люк приехал, — обрадовалась поспешившая на руки рыцаря малышка Магда.

— Ой, какая ты тяжелая, — искренне удивился Люк, соскучившийся по дочери Брижит. — Как ты вымахала, прямо совсем взрослая, — добавил он, опуская девочку на пол. Прелестное златокудрое дитя боязливо потрогало стальную кольчугу рыцаря. Взгляд чистых светло-серых глаз горел неподдельным любопытством.

— Ты вовремя приехал, сынок, — приветствовал тамплиера сидевший за столом Кретьен. — Мы как раз собирались в Монсегюр.

Находившийся по правую руку от Кретьена седобородый Матье, учтиво поклонившись нежданному гостю, любовно погладил окованный медью переплет лежавшего на столе манускрипта.

Оторвавшаяся от стряпни Брижит обняла кузена, поцеловав его в небритую щеку.

— Присаживайся, Люк. Мы тут как раз собрались посидеть на дорожку, — промолвила двоюродная сестра. — Сегодня мы провожаем Магду на учение в Монсегюр.

Рыцарь, звеня кольчугой, присел на предложенный ему грубо сколоченный табурет и взял из рук Брижит деревянную чашку с разбавленным водой сухим вином.

— Думаю, отец и Матье будут ей хорошими наставниками, — заметил Люк, осушив чашу до дна.

— Несомненно, — ответила его кузина, садясь за стол рядом с ним. По правде говоря, ей было тяжело расставаться с дочкой. Но что поделаешь. Всем тем, чему когда-то учила Брижит мать, — навыками целительства и управлению магическим даром — Магда уже владела. Оставалось научить ее счету, грамоте и всей мудрости мира, сокрытой в книгах Матье.

— Уверен, наша девочка изберет праведный путь Света, — пророкотал певучим баритоном Кретьен.

— Тут я с тобой готова поспорить, дядя, — не согласилась Брижит, поправляя браслет, стягивающий широкий рукав платья. — Девочка сама разберется, какую именно дорогу выбрать ей в жизни. Ее род много древнее катарской веры, а вечная цепочка дочерей крови христовой не должна прерваться. Магде вовсе не обязательно скрываться от мира за высокими стенами. Ведь ее бабушка, да пребудет ее душа в Едином Свете, вела жизнь обычной земной женщины и даже была замужем за твоим братом.

— Знаю, знаю, — проворчал Кретьен. — Все вы — наследницы Магдалины — поклоняетесь живительным силам природы.

— К чему этот спор, — не выдержал теребивший седой ус ученый книжник. — У девочки сегодня праздник. Перед ней открывается широкая дорога знаний.

— Я счастлив, что дожил до этого дня, — улыбнулся своею чистой улыбкой кузен Брижит. — Маленькая Магда начинает большую жизнь. И это просто здорово, что в наши жестокие времена есть место для простых человеческих радостей.

Не обращая внимания на разговоры взрослых, возившаяся на полу с соломенной куклой Магда вцепилась в юбку Брижит.

— Мамочка, я буду очень по тебе скучать.

— Ничего, солнышко, я буду тебя часто навещать. К тому же с тобой остаются дядя Кретьен и дедушка Матье. С ними я за тебя спокойна.

Люк перевел взгляд на изуродованную руку Матье, покоившуюся на почерневшем от времени окладе древней рукописи.

— Я, в общем-то, к тебе, Матье. Магистр ордена интересуется, как у тебя дела с переводом доставленного из Святой Земли манускрипта?

Раскрыв книгу, старик аккуратно разгладил склеенный из папируса лист.

— Скоро закончу. Это коптский список непризнанного официальной церковью Евангелия от Марии. Вот послушайте. А вам, Брижит и Магда, это должно быть особенно интересно. Ведь это слова основательницы вашего Рода, историю которого я намерен вскорости написать.

Сощурившись, Матье стал разбирать выцветшие письмена.

— «Я, — сказала Мария, — нараспев прочитал он, — созерцала Господа в видении и сказала ему об этом. И ответил он: «Блаженна ты, ибо не дрогнула при виде меня. Ибо где Ум, там и Сокровище». Я сказала ему: «Господи, теперь скажи: тот, кто созерцает видение, он созерцает Душой или Духом?» И Спаситель ответил мне: «Не Духом и не Душою созерцают видения, а Умом, который между». Ну что вы об этом скажете? — обратился ученый грек к сидевшим за столом.

— У меня нет никакого сомнения, что такое могла сказать лишь основательница нашего рода, — промолвила после небольшой паузы Брижит.

— Ну что ж, пора в путь, — вернул их к действительности колоритный баритон Кретьена. — Сынок, ты поедешь с нами?

— Да нет, — тяжело вздохнул тамплиер, — сегодня же мне надо срочно отправляться в Тулузу. Важные известия для графа Раймона.

— Что-нибудь серьезное? — помрачнел отец Люка.

— Ерунда, — махнул рукою рыцарь.