Ловцы книг - Макс Фрай

Рассмеялась, развернулась и пошла, не оглядываясь. Почти сразу свернула за угол, но Ловцы ещё долго смотрели ей вслед.

• Что мы знаем об этой книге?

Что в двадцать втором году, когда писать книги стало бессмысленно, потому что нет смысла писать по-русски, и вообще ни в каких человеческих делах смысла явственно больше нет, мне захотелось написать идеальную (с моей точки зрения) книгу – просто так, в подарок себе. О том, что мне интересно и нравится. Вот, к примеру, о Вильнюсе и о Лейне, о Грас-Кане и бескрайних степях Улимхайя, о Тёнси, в конце концов. О себе и своих друзьях, как мы с ними отлично проводим время, когда встречаемся, или снимся, или заново придумываем друг друга, потому что забыли, но не можем перестать вспоминать. И о том, насколько мы вместе даже в разлуке, когда между нами не просто тысячи километров, а реки текущего в разные стороны времени, неслучившиеся события и недосягаемые миры. И о том, какие мы у нашего неизъяснимого Автора получились отличные. Как круто в любых обстоятельствах нами быть.

• Что мы знаем об этой книге?

Что вместо чёткого плана повествования, или хотя бы подобия фабулы у меня был список того, что я люблю. Как в детской книжке, которую Ловцы на пляже в Фано цитировали: собаку, слоненка, древних воинов, прохладные звезды, лошадиные лица (а ещё котят и бабушку, баранки и варёную колбасу)[30]. Потому что писать о том, что любишь (о тех, кого любишь), – счастье. А эта книга мне только ради него и нужна.

(Впрочем, список того, что я очень люблю, рос гораздо быстрей, чем писалась книга, потому что росло моё сердце, и в него помещалось всё больше, в конце концов, туда поместился весь мир. Так что для дела мой список теперь бесполезен: бесконечность не может быть планом. Но хорошо, что он был.)

• Что мы знаем об этой книге?

Что у меня не было намерения открывать здесь какие-то тайны, пересказывать человеческими словами то, что за пределами любых языков. Дело даже не в том, что секреты не стоит выбалтывать, просто дурная это работа, как ни старайся, никто ни черта не поймёт. И вдруг мои тайны сами себя начали рассказывать. Сбивчиво, с пятого на десятое – ну, как смогли. Это конечно полное безобразие. Мы так не договаривались! Но эта книга, как уже было неоднократно сказано выше, сама себя пишет. Поди ей запрети.

• Что мы знаем об этой книге?

Что я только сейчас начинаю (примерно) догадываться, что за история тут будет рассказана. Не факт, что мне хватит сил довести её до нужного (ей, заразе!) финала, но ничего не поделаешь, она уже началась. Мы попались! И я, и читатели (те, кто умеет, как жители Лейна, с полной самоотдачей, словно бы настоящую жизнь проживая, читать). Теперь нам придётся прямо в процессе дорасти до этой истории, стать теми, в кого она помещается, чьим вниманием дополнительно утверждается, чьими силами овеществляется. Иначе нельзя.

• Что мы знаем об этой книге?

Что вот прямо сейчас, когда мы приближаемся к завершению первой трети, она кажется мне самой трудной и удивительной в моей – нашей с вами – жизни игрой.

Лейн,

Вторая весна

–го года Этера

– Так и знала! – сказала Дилани Ана (Надя, она уже в Лейне сейчас). – Так и знала, что вернусь и своими глазами увижу, как Туче с тобой отлично. Поэтому заранее подыскала себе утешение. Какое смогла.

– Это рыба? – неуверенно спросил Тэко Машши, разглядывая плюшевую акулу. – Из ТХ-19?

– Да. Специальная рыба для сладкого сна. Не зря сходила в командировку! Такое сокровище принесла. Она прекрасная. Но, к сожалению, не мяукает. И не сопит мне в ухо. И не попискивает во сне.

Кот Туча спрыгнул с колен Тэко Машши и залез на диван, где сидела Дилани Ана с акулой. Боднул в плечо, ввинтился в щель между её спиной и спинкой дивана, подвинул хозяйку на край, устроился, заурчал. Дескать, не переживай, дорогая, ты тоже вполне ничего.

– У Тучи огромное сердце, – улыбнулся ей Тэко Машши. – Кучу народу может вместить. И тебя, и меня, и, к примеру, Кано Лой Орни. Он почти каждый день заходит, формально ко мне, но ясно, что к Туче, они теперь большие друзья. Кот его натурально спас, когда Там Кин погиб в Шигестори, а Кано Лой Орни стал первым, кто это понял… Ты чего? Ты не знала? Ох, конечно не знала. Ты же только вернулась. Прости.

– Да не за что извиняться. Это же не ты его порешил. А я всё равно узнала бы. Не сейчас, так чуть позже, не от тебя, так от других… Ладно. Это большое горе, но как есть, так есть. Жалко, что я не успела с ним помириться.

– А вы были в ссоре? – удивился Тэко Машши. – Не представляю, как ты с кем-то ссоришься! Думал, это не твоё амплуа.

– Не моё, – согласилась Дилани Ана. – Я тогда заступилась за Ланари Киру, переводчика «Города Грязи». Там Кин на него так орал, что лучше бы дрался. Как будто он не дома, а в Шигестори. Вообще выражений не выбирал. Справедливости ради, перевод действительно так себе, я бы такой завернула на переделку, будь это мой отдел. Но нельзя называть такими словами живых людей! Короче, я влезла, и Там Кин заткнулся, скажем так, почти вовремя. Взял себя в руки и даже свои слова отменил. Но со мной перестал здороваться. Только зыркал при встрече, как на врага. А я не лезла, не первый год его знаю, нет смысла пытаться мириться, пока он не остыл.

– Ничего, – утешил её Тэко Машши. – Помиритесь. Когда он – она! – научится говорить.

– Что? – переспросила Дилани Ана. – Я чего-то не понимаю? С кем мы помиримся? Кто научится говорить?

– Там Кин после смерти решил снова родиться в Лейне. Причём в тот же день, не откладывая. Дочкой Сарелики Та Митори. В каком-то смысле, своей собственной дочкой. Очень нас всех удивил.

– А так можно было? – изумилась Дилани Ана.

– Получается, да. Говорят, он даже не первый, бывало такое в старые времена. Но я прежде ни о чём подобном не слышал. Когда Сарелика Та Митори начала объяснять, что случилось, я сперва подумал, она свихнулась от горя. Но нет, СаТаМи в полном порядке, а её дочка – совершенно точно Там Кин.