Сиреневый туман - Владимир Колычев

К счастью, охрана среагировала вовремя. Да и противопожарный щит, спасибо проверяющим органам, был полностью укомплектован. В общем, пожара не случилось. Но факт оставался фактом. Какие-то скоты пытались поджечь склады и мастерские…

Первым делом Серега вызвал к себе Жорика.

– Ну и какая сука могла это сделать? – спросил он.

– А хрен его знает… Может, Коновал?

– Ты думаешь?

– А что тут думать. Больше некому. Коновал конкретно развернулся. Заметь, его «бригада» уже совсем не та, с которой мы когда-то имели дело…

– Ну и мы ж вроде на месте не стоим. У нас тоже своя охранная бригада. Полтора десятка орлов. Лицензия на охранную деятельность, стволы на законном основании… Да нет, не должен был Коновал к нам сунуться. По крайней мере, сначала он должен был наехать, забить стрелку. А тогда уже красного петуха пускать…

– Вот именно, что не хочет Коновал с нами связываться. Поэтому и не наезжает. И от охраняемой территории держится подальше. Он же человек умный, на рожон старается не лезть… А может, вчера его на шизу пробило. Обкурился или нажрался. Ну и старое помянул. Решил по старой памяти «коктейлем Молотова» нас угостить…

– Хорошо, если так. А если он готовит почву для наезда?

– Все может быть, – не стал спорить Жорик. – Так или иначе, я всех людей поднял. Будем ждать гостей…

– Правильно, – кивнул Серега. – Хочешь мира – готовься к войне…

Войны не последовало. Коновал больше не давал о себе знать. Через месяц Серега и думать забыл об этом случае.

Вот тут-то Коновал и объявился. Он действовал в «лучших» традициях отечественных гангстеров. Забил Сереге стрелку. И не где-нибудь в кафе, а на городской свалке. И Серега принял вызов. Поставил под ружье всех своих орлов и «эскадрильей» из четырех машин «вылетел» на разборку.

Коновал разводил стрелку лично. К встрече с Серегой подготовился серьезно. Это выражалось в том, что вместе с ним к месту подтянулись два десятка качков. Смотрелись ребята внушительно. Широкие плечи, кожаные куртки, тяжелые боты. Бейсбольных бит не наблюдалось. Это могло означать, что под кожанами у братков ждут своего часа волыны. Но и Серега не ударил в грязь лицом. Его парни также в кожаных куртках. И дохляков среди них нет. «Ижевские» пистолеты достаточно серьезное оружие. А стрелять его ребята умели. Не зря он арендовал для них стрелковый тир.

– Какая честь… – Серега исподлобья рассматривал бандитского авторитета. Он говорил вроде бы серьезно, но на губах угадывалась пренебрежительная насмешка. – Какая честь, что меня хочет видеть сам Коновал.

Бывший учитель физкультуры смотрелся внушительно. Борцовская стать, тяжелый взгляд, в каждом движении скрытая угроза.

– Мне бы век тебя не видеть, – мрачно усмехнулся Коновал. – Но ты достал меня, мужик. До печенок достал…

Слово «мужик» в его устах прозвучало оскорбительно. Но Серега обижаться не мог. Если рассуждать здраво, то по блатным понятиям он как раз и входил в эту категорию. Он не мог считаться ни авторитетом, ни даже «пацаном».

Да, не стоило обижаться на это обращение. На той же зоне мужик мужику рознь. Есть уважаемые, авторитетные мужики, а есть придурки, которым и руку западло подать.

Он причислял себя к первой категории. А вот с Коновалом неясно. На зоне он не был, баланду не хлебал, ни за кем не смотрел. Он не вор, не блатной. И никто не возводил его в сан авторитета или хотя бы «жулика». Даже на козырного фраера он не тянет. Мужик мужиком. И весь его авторитет строится на его амбициях и ударной мощи его «бригады». Но ведь если смотреть на вещи с такой стороны, то и Серега кое-чего стоит. Не зря же Жорик натаскивал на братков свою охранную бригаду. Это сила, с которой Коновал должен считаться и считается. Не зря же он вызвал Серегу на разборку. Хотя это вроде бы и ниже его достоинства – сходиться на стрелке с коммерсантом.

– И чем же я тебя достал, если не секрет? – невозмутимо спросил Серега.

– Борзостью своей достал.

– И в чем же она выражается?

– А в том, что много на себя берешь… Думаешь, если кенты авторитетные есть, то все можно?

– Кто тебе такое сказал?

– Сам знаю… И вижу. – Коновал многозначительно обвел взглядом толпу за спиной Сереги. – Думаешь, они тебя спасут?

– Если б не думал, ты бы сейчас со мной по-другому разговаривал.

– Как?

– А каком кверху… Каком кверху я бы сейчас перед тобой стоял. А ты бы паяльную лампу разогревал… Короче, о чем базар? Если позвал, то говори. А вола водить передо мной не надо…

Какое-то время бандит молча рассматривал Серегу. Вернее, буравил его взглядом. Затем сказал, как обронил:

– Платить мне будешь.

– А это, интересно, с каких таких чижиков? – набычился Серега.

– А с таких… Я тебе, мужик, вольную дал. Промолчал, когда ты три мои точки под себя хапнул…

– Я ничего не хапал. Люди сами ко мне пришли…

– А ты и рад был, да?.. Это мои были люди, понял?

– Для тебя они не люди. Для тебя они лохи, с которых ты якобы имеешь право драть по три шкуры…

– А что, не имею таких прав? – полыхнул взглядом Коновал.

– Я не собираюсь читать тебе мораль. Скажу только, что ты имеешь право наезжать. А мы имеем право защищаться… И мы даем тебе откат…

– Не потянешь ты против меня, – презрительно скривился бандит. – Даже не пытайся… Дурака ты свалял, мужик. Сидел бы тихо да не вонял, тогда б я тебя и не трогал. А ты бучу поднял…

– Какую бучу?

– Растрепался, что мои пацаны хлам твой спалить хотели. На всю ивановскую растрезвонил, что, типа, спуску мне теперь не дашь…

Не было такого. Не гремел доспехами Серега, не точил меч на Коновала… Но не хотелось ему сейчас оправдываться перед бандитом. Во-первых, это будет расценено как проявление слабости. А во-вторых, Коновала не разубедишь.

– Волну ты поднял, мужик. Люди в отказ пошли, платить не хотят. Все вдруг крутыми стали. У всех своя охрана…

– Так ты на место решил меня поставить, да? Чтоб другим неповадно было?

– Соображаешь, мужик… Короче, сосунков своих ты можешь при себе оставить. А отстегивать мне будешь. Двадцать пять копеек с рубля – мои, это без вариантов.

– А ты сначала заработай этот рубль, – хищно усмехнулся Серега. – А потом уже дели…

– Ты не бузи, мужик. Сам на себя пеняй. Не надо было будить во мне зверя…

– А ты во мне зверя не буди. Я ведь если на принцип пойду…

– Чхать я хотел на твои принципы. И на тебя чхать хотел!

Это слова. Это всего лишь слова. На самом деле Коновал считается с ним. И если не боится, то хотя бы побаивается. Иначе бы он не распинался тут перед ним. Поставил бы условие и без всяких объяснений отчалил бы в своем направлении. И это в лучшем случае. А так мог бы дать команду своим церберам, и началась бы пальба. И не известно, чья бы сторона взяла верх.