Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард - Федор Раззаков

Короче, с трудом, но мне удалось их уговорить…».

Действительно, заявление Высоцкого выглядело странно: сам вдохновил Говорухина на съемки фильма, все уши прожужжал о роли Жеглова и на тебе — расхотел сниматься. Неужели дело в том, что Высоцкий уже чувствовал близость своего скорого конца и хотел успеть посмотреть на мир? Или дело было в другом? Например, ему надо было с помощью ультиматума заранее подготовить легальную почву для своих частых отлучек за рубеж. Кстати, за эти девять месяцев съемок Высоцкий четырежды съездит за границу, «украв» у фильма более 90 дней (свыше трех месяцев). Все это было не случайно: Высоцкий, видимо, уже осведомлен о задаче, которая поставлена перед ним — готовиться к натурализации на Западе, куда он должен был переехать в ближайшие год-два. Там он должен был открыть артистический клуб в Нью-Йорке, о чем уже в наши дни расскажет его приятель Василий Аксенов.

Видимо, поэтому в середине июня 78-го при посредстве высших партийных идеологических органов по стране с подключением лекторов от ЦК КПСС начинают распространяться широкомасштабные слухи о том, что Высоцкий оформляет документы для своего окончательного переезда на Запад. Это мог быть пробный шар со стороны заинтересованных лиц, которые таким образом проверяли реакцию общественности на возможный отъезд Высоцкого из страны. Так сказать, готовили почву.

Из этой же «оперы» и тогдашнее строительство Высоцким дачи под Москвой — в писательском поселке «Красная Пахра». Высоцкий вполне мог добиться выделения участка под строительство коттеджа, а он же вместо этого покупает у сценариста Эдуарда Володарского времянку на его участке, на месте которой и собирается построить небольшой дом, чтобы затем перевезти его на свой будущий участок. Однако строит он свое новое жилище без особого энтузиазма, поскольку вся эта история, видимо, всего лишь ширма: она должна была показать, что Высоцкий никуда уезжать не собирается, хотя сам он прекрасно знал, что это не так, и что его отъезд уже не за горами. Он тратит копейки на этот дом, поскольку для переезда на Запад деньги ему еще понадобятся. Кроме этого, он добивается скидок, где только возможно, подтверждая тезис о том, что когда дело касалось денег, то в нем просыпался расчетливый еврей.

Пока Высоцкий снимался в Одессе, Влади жила там же, опекаемая друзьями нашего героя — в частности, женой Говорухина Галиной. Последняя рассказывает:

«Жить Марина должна была по категории иностранки — в гостинице, но даже для нее это были бешеные деньги. И тогда мы решили снять дачу. Это был очень красивый старинный особняк XVIII века. На берегу моря. Приехали туда с Мариной утром, видим: внутри грязь чудовищная. И Марина, французская актриса, звезда, засучила рукава, повязала косыночку, взяла таз и практически одна все выдраила. Потом мы поехали с ней на рынок, накупили вкусного, она сама приготовила ужин, накрыла стол. И вечером на веранде идеально чистой дачи с накрытым столом ждала своего Володю.

Володя на выходные уезжал в Москву играть спектакли. Как-то я готовила завтрак, а Марина пошла на море. До моря недалеко, перейти шоссе, пройти две дюны. Вдруг минут через 15 прибегает обратно. Оказывается, к ней начал кадриться какой-то мужик с одесским нахальством. Ему даже в голову не могло прийти, что на пляже лежит французская кинозвезда Марина Влади. А у Марины бикини, фигура дивная. Красотка невероятная.

А как-то ехали в электричке с нашей дачи под Одессой. Вагон переполнен, сесть некуда. Вокруг горластые тетки-одесситки. Место освободилось, и мне удалось Марину посадить. У нее на шее платочек, простое ситцевое платье. И тоже никому в голову не приходит, что это Колдунья. Был у нас такой очень популярный фильм с ее участием…».

Между тем 6 июля Высоцкий посетил Министерство Гражданской авиации в Москве с деловым визитом. Ему и его супруге надоело летать по миру втридорога, вот они и решили пользоваться услугами «Аэрофлота» со скидкой. Именно для «утряски» этой проблемы наш герой и посетил МГА. Вот как вспоминает об этом визите тогдашний начальник Центрального рекламно-информационного агентства МГА А. Гридин:

«Жаркий летний полдень. Звонок по министерской «вертушке». Голос самого Бориса Бугаева (министр гражданской авиации. — Ф. Р.): «Должен подойти к тебе Высоцкий, придумай, как ему помочь». Просьба министра слегка озадачила: что бы это означало? Тогда ведь к поэту отношение было неоднозначное. А вот и Высоцкий собственной персоной. Пришел в очень потертых, но аккуратных джинсах, рубашке-тенниске. Что поразило, и не только меня, — подкупающая манера держаться скромно. Естественно, все мое агентство работу бросило. Каждый норовил под разными предлогами заглянуть в кабинет. А просьба действительно была необычной. В съемках очередного фильма в Канаде участвовала Марина Влади. Киноработа могла растянуться на месяцы, не видеться с ней далее невозможно. Надо бы слетать в Монреаль, да билеты не по карману. Как раз в это время на Владимира наложили достаточно крупный штраф за «незаконно» выпущенную за рубежом пластинку его песен. Не мог бы в какой-то степени помочь «Аэрофлот»?

Ну, кто бы на моем месте отказал? Так и появился на свет официальный повод…».

Что здесь удивляет, так это лукавство Высоцкого. Во-первых, никакой такой тоской по Влади он уже давно не страдает — их отношения носят сугубо деловой характер, о чем есть масса свидетельств, часть из которых мы уже приводили, а остальную прибережем на потом. Во-вторых, никакого штрафа из-за выхода за рубежом пластинки на Высоцкого никто не накладывал. Зачем же он вводил в заблуждение своего собеседника? Все очень просто: он не мог сказать ему правду про свои международные дела, поэтому и придумал все эти «мульки» про тоску по жене и мифические штрафы. Наш герой был хорошим актером, поэтому разыграть любого собеседника для него не составляло особого труда.

После того визита между Высоцким и ЦРИА был подписан договор, согласно которому артист обязался пропагандировать МГА в своих произведениях, предоставлять ЦРИА исключительное право на издание своих стихов и песен о гражданской авиации, участвовать в рекламных кинофотосъемках, выступать в МГА с концертами, а ЦРИА взамен обязалось предоставлять Высоцкому и его жене 50-процентную (!) скидку с основного тарифа при полетах по внутренним и международным линиям Аэрофлота. Но самое интересное, пропаганда Высоцким гражданской авиации выльется всего… в одну песню, написанную им по горячим следам этого договора; да и ту назвать панегириком достаточно сложно. А 50-процентная скидка будет в силе вплоть до его смерти — то есть ровно два года.

8 июля Высоцкий и Влади автостопом отправились в очередное заграничное путешествие. Они ехали на «Мерседесе» до Бреста, как вдруг километров через 500 от Москвы у машины внезапно взорвалось переднее колесо. В результате аварии у «мерса» были также разбиты дно и одна из фар. Супруги еле-еле дотянули до Западного Берлина, где в тамошнем автосервисе все и починили. А в следующем городе, Кельне, поставили автомобиль на двухмесячный ремонт. Причем, тамошние мастера долго цокали языками и удивлялись: мол, как это можно довести такую хорошую машину до такого безобразного состояния. Высоцкий в ответ отшучивался: «Как видите, можно, если даже не захотеть». Но когда немцы назвали сумму за ремонт, ему стало уже не до шуток: 2 500 марок. Эти деньги у супругов имелись, но они решили сэкономить. Так на свет родилась идея дать квартирный концерт у знакомой дантистки Нэлли Белаковской в Кельне. На представление пришло 26 человек, которые скинулись на билеты по 100 марок. Вот и получилась сумма, необходимая для ремонта — 2 600 марок.