Сосны. Заплутавшие - Блейк Крауч

Итан знал, что это, как и все остальное, хранилось на складе в консервации. Но ему невольно подумалось: если что-то и могло продержаться без изменения две тысячи лет, так это «Джобрейкерс».

В конце концов Итан и Бен остановились возле прилавка с шоколадом. Домашняя помадка во всех ее видах манила из-под стекла.

– Выбирай, что хочешь, – сказал Бёрк.

Вооружившись горячим шоколадом и бумажным пакетом, набитым самыми разными помадками, Итан и Бен пошли по тротуару. В Заплутавших Соснах это было самое оживленное время дня – занятия в школе только что закончились, на улицах звучал смех детей, и это было замечательно.

Сейчас все чувствовалось реальным, как никогда.

– Давай найдем местечко, чтобы присесть, – сказал Итан.

Он повел сына через улицу к скамье на углу Главной и Восьмой.

Они сидели, пили свой горячий шоколад и откусывали помадку, наблюдая за проходящими мимо людьми.

– Я помню себя в твоем возрасте, – сказал Итан. – Ты куда лучше, чем был тогда я. И умнее.

Мальчик поднял глаза. Вокруг его рта налипли крошки помадки.

– Правда?

Итан подумал, что благодаря очкам и «ушам» охотничьей шапки Бен очень похож на Ральфи из «Рождественской истории».

– О да. Я был маленьким поганцем. Напыщенным, всегда готовым прекословить.

Похоже, это позабавило Бена. Он отхлебнул горячий шоколад.

– Раньше школа была просто школой, – сказал Итан. – У нас были домашние задания. Родительские собрания. Табели успеваемости.

– Что такое «табель успеваемости»?

– Бланк, в котором показывалось, какие отметки ты получил за четверть. Наверное, ты не очень хорошо помнишь, как ходил в школу в Сиэтле. А эта школа слегка другая.

Теперь Бен уставился на тротуар у себя под ногами.

– Что-то не так, сын?

– Об этом не положено говорить.

Бен сказал это серьезным, тихим голосом.

– Бен, посмотри на меня.

Мальчик поднял глаза.

– Я – шериф Заплутавших Сосен. Я могу говорить обо всем, о чем захочу, черт побери. Понимаешь, я управляю этим городом.

Бен покачал головой.

– Нет, не управляешь.

– Не понял?

Теперь глаза Бена наполнялись слезами.

– Мы не можем об этом говорить, – сказал он.

– Я твой отец. Нет ничего, о чем мы с тобой не можем говорить.

– Ты не мой отец.

Итан не почувствовал бы себя хуже, если бы его ударили финкой в живот.

У него перехватило дыхание.

Внезапно он увидел мир сквозь пелену слез и едва сумел совладать со своим голосом.

– Бен, о чем ты говоришь?

– Не настоящий отец.

– Я не настоящий твой отец?

– Ты не понимаешь. И никогда не поймешь. Я иду домой.

Бен начал вставать, но Итан обхватил его рукой и удержал на скамье.

– Отпусти меня!

– А кто же, по-твоему, твой настоящий отец? – спросил Бёрк.

– Мне не положено говорить о…

– Скажи мне!

– Тот, кто нас защищает.

– Защищает от чего?

Мальчик сердито взглянул на Итана – сплошные слезы и сарказм – и сказал:

– От демонов за оградой.

– Ты был за оградой? – спросил Итан.

Мальчик кивнул.

– Кто тебя туда отводил?

Каменная стена.

– Тебя туда отводил невысокий пожилой мужчина с бритой головой и черными глазами?

Бен не ответил, но это и был ответ.

– Посмотри на меня, сын. Посмотри на меня. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он твой отец?

– Я уже сказал. Он защищает нас. Он все нам дает. Он создал все это – все, что у нас есть в Заплутавших Соснах.

– Тот человек не бог, если ты это имел в ви…

– Не говори так.

Итан думал: «Если бы не было никаких других причин сжечь город дотла – это стало бы причиной. Они крадут у нас наших детей».

– Бен, в мире есть то, что правдиво, и то, что ложно. Ты меня слушаешь? Любовь, которую испытываем к тебе я и твоя мать… Нет ничего правдивее этого. Ты меня любишь?

– Конечно, люблю.

– Ты мне доверяешь?

– Да.

– Человек, который водил тебя за ограду, – не бог. Он меньше всего похож на бога. Его зовут Дэвид Пилчер.

– Ты знаешь его?

– Я работаю на него. Вижу его почти каждый день.

Внезапно перед ними возникла Меган Фишер. Итан совершенно не слышал ее шагов. Женщина возникла ниоткуда.

Осторожно опустившись на колени в своей шерстяной юбке, она положила руку Бену на колено.

– Все в порядке, Бенджамин?

Итан выдавил улыбку.

– Все прекрасно, Меган, – сказал он. – Трудный день в школе. Уверен, вы знаете, что это такое. Но нет ничего, что не смогла бы исправить небольшая прогулка в «Сладкоежку».

– Что случилось, Бенджамин?

Бен смотрел вниз, на свои колени, в буквальном смысле слова роняя слезы в свой горячий шоколад.

– Это вроде как личное дело, – сказал Итан.

Его слова заставили Меган вскинуть голову.

Исчезла бойкая, милая хозяйка, которая радушно принимала его и Терезу в своем доме несколько вечеров тому назад.

– Личное? – переспросила она, как будто не понимала смысла этого слова.

Как будто Бен был ее сыном и именно Итан вышел за границы дозволенного.

– В школе Сосен, – сказала Меган, – мы верим в общественный подход к…

– Да, личное. Типа как занимайтесь-своими-гребаными-делами, миссис Фишер, – вот такое личное.

Ее взгляд, в котором было неприкрытое потрясение и отвращение, полностью убедил Итана, что с ней никогда еще так не говорили. Уж определенно не говорили так с тех пор, как она очнулась в Заплутавших Соснах и получила эту должность, дававшую власть.

Меган встала, выпрямилась и уставилась на Итана сверху вниз так грозно, как может только учитель.

– Это наши дети, мистер Бёрк, – сказала она.

– Черта с два, – ответил Итан.

Женщина в бешенстве зашагала прочь по тротуару, а Бен вырвался из хватки отца и ринулся через улицу.

* * *

– Добрый день, Белинда, – сказал Итан, входя в офис шерифа.

– Добрый, шериф.