Бродяга. Зита и Гита. Кинороманы - Владимир Андреев

И вот Бадринатх вместе с Рави и Гитой, блистающей в свадебном одеянии, и многочисленными родственниками встречал жениха Зиты, въезжающего во двор на белом коне.

Рака в полном смысле этого слова был на коне. Ему казалось, что все это сон. И он время от времени, чтобы убедиться, что все это происходит наяву, то похлопывал коня по крутой шее, то прижимал к себе худенького Чино.

Но Чино воспринимал все, что произошло, как должное. Он всегда знал, что его хозяин Рака — великий человек. И вот они с ним едут по красивой набережной Бомбея к роскошному сверкающему дому к невесте.

Бадринатх с многочисленной родней ввели жениха в дом.

Бывший собутыльник Раки, отец четверых детей, торжественно и старательно держал над Ракой зонт на длинном бамбуковом шесте.

Жениха подвели к невесте.

Зита в свадебном наряде и блестящих украшениях и казалась каким-то мифическим существом.

Можно только диву даваться, как это человек — слабое и грешное создание в своей быстротекущей жизни среди невежества, зла, грязи, подлости, убожества и бесчисленных пороков — может подняться, воспарить, создать вокруг себя такие рукотворные чудеса, такое прекрасное видение мира, которые воистину угодны Богу и природе.

В душе человека, созерцающего великолепное явление жениха и невесты, возникает чувство свободы, отсутствия смерти, «ибо века человеческой жизни блистают своим присутствием во всех символах и таинствах одежды и обряда».

— Да, русские говорят, что красота спасет мир. Это верно. Она уже его спасает, — задумчиво произнес Чаудхури, глядя на молодых.

И вот Зита и Рака под навесом пандала, как недавно были под ним Гита и Рави.

На них устремлены сияющие счастьем глаза Гиты, Рави, Гупты, родных, друзей и гостей, и конечно же, Индиры. Все радостны и свободны от суеты и смерти. Идет свадьба. Головы жениха и невесты украшают бумажно-фольгово-цветочные короны, вдоль щек свешиваются гроздья цветов, на шеях — цветочные гирлянды, бусы и подвески. Лоб Зиты смазан красным, а над линией бровей до самых ушей идет, как принято, серебряная полоска. В нос уже вдето украшение замужней женщины — довольно массивная серьга, а шею обвивает традиционная «мангал-сутрам» — нитка черных и золотых мелких бусинок с двумя золотыми полушариями посередине — это брачное ожерелье[3]. К краю сари Зиты привязан шелковый белый шарф, перекинутый через плечо Раки. На второй палец каждой ноги невесты надеты гладкие серебряные кольца. Все это говорит о том, что невеста отдана мужу и принадлежит ему до гробовой доски…

«Вы, европейцы, любите и женитесь, а мы, индийцы, женимся и любим».

Так оно и есть. Да будет так. Аминь!

После свадьбы молодые жены ждали своих мужей в специально приготовленных для них спальнях: Зита — своего возлюбленного Раку, а Гита, естественно, — Рави.

Рака, счастливый и немного растерянный, шел по коридору мимо комнат, нервно трогая рукой мраморную балюстраду.

— Да, доктор, клянусь, ничего в жизни не боялся, а вот тут дрожу, — признался Рака другу, который шел рядом с ним, в надежде на его поддержку и совет.

— Доктор, что нужно говорить в этот ответственный момент? — спустя минуту спросил он.

— И у меня это тоже первая свадьба! Разберемся! — ответил Рави, ибо и сам был растерян и испытывал то же, что и его друг и свояк Рака.

— Но в какой комнате твоя, ты, конечно, знаешь? — решил уточнить Рака.

— Вот этого-то я и не узнал, — улыбнулся Рави. — В одной из этих, наверное! — и он показал на две двери, расположенные рядом.

— А как же быть?.. — совершенно опешил Рака и засмеялся.

— Если в этой не твоя, — указал Рави на одну из дверей, — то ты мне скажешь, хорошо? — закончил Рави свою шутку.

— Так и быть! — в тон ему ответил Рака. Он набрал в легкие воздух, расправил плечи и дернул за фигурную ручку тяжелой двери. Войдя, он остановился.

На широкой нарядно украшенной кровати, под балдахином, с пологом из прозрачной ткани, вышитой яркими цветами, лежала полуприкрытая легким шелковым покрывалом, как ему показалось, Зита.

Он сделал шаг по направлению к кровати, но вдруг резко остановился, пораженный. Его «Зита», лукаво улыбаясь, указывала пальцем на соседнюю комнату. В глубоком смущении, Рака вихрем выскочил в коридор и столкнулся с Рави. Они расхохотались. Истина была установлена. Каждый из них достиг желанного берега счастья.

«Если не грех соединение глаза с образом, уха со звуком, то разве грех соединение тела мужчины с телом женщины?»

Тропическая жара доставляет индийцам много неприятностей, но особенно — европейцам.

«Индийское солнце действует на европейца гибельно», — писал князь А.Салтыков. Но все же тропическое солнце — благодетель. Разве не оно в бурном слиянии с тропическими дождями позволяет крестьянину собирать по два и три урожая в год, а чайный лист — свыше шестнадцати раз. И не зря одна из молитв индийцев начинается со слов: «Сурья, намаскар!» — «Здравствуй, солнце!»

До живительного муссона оставалось не более полумесяца.

Первый раскаленный луч солнца, блеснув, как стрела, выпущенная из пенджабского лука, упал на набережную и яркой полосой задрожал на невысоком мраморном столе, за которым Бадринатх читал свежий номер «Хиндустан таймс». Он отложил газету и погрузился в размышления:

«Конечно, за последние годы я отошел от дел, доверяя администраторам и директорам все управление недвижимостью и двумя текстильными фабриками, маслоперерабатывающим заводом, плантациями арахиса, рапса и хлопчатника… Да, пусть-ка теперь мои зятья вникнут во все эти дела…»

С минуты на минуту все они должны были собраться в холле и в присутствии Гупты рассмотреть протоколы отчетов и ревизий.

— Господин, чай готов, — сказал Раму, подходя к нему с букетом прекрасных, только что срезанных роз.

— Отлично, Раму! — с улыбкой ответил Бадринатх.

Раму удалился легкой и бесшумной походкой.

Рави и Рака в светлых ширвани стояли на террасе, поджидая Гупту.

— Дорогой мой Рака, я прошу меня простить, но можно дать тебе один совет?

— Конечно, Рави, ты теперь учитель в моей новой жизни.

— Я полагаю, что твое нынешнее положение обязывает тебя быть независимым.

— А я и так независимый.

— Да, конечно, но я имею в виду независимость материальную.

— Материальную?

— Да. То есть тебе нужно обладать своим личным капиталом и вкладывать его в дело, в производство. Пойми, Рака, никто тебе не скажет так по-дружески и бескорыстно, как я, твой свояк, брат и соратник.