Один неверный шаг - Харлан Кобен

– Анита передумала.

– Почему?

В дверь заглянула женщина. Мейбел метнула на нее такой взгляд, что голова женщины исчезла со скоростью подбитой в тире мишени. Майрон слышал шум на кухне. Родственники и друзья мыли посуду, готовясь к следующему дню. Мейбел с утра заметно состарилась. Усталость исходила от нее, как жар.

– Анита собрала их вещи, – начала она. – Уехала и сняла комнату в той гостинице. Не знаю, что произошло. Может быть, испугалась. Или же поняла, что трудно будет скрыться с пятилетней девочкой. Не имеет значения. Анита позвонила Хорасу. Плакала, была в истерике. Заявила, что она так не может. Велела Хорасу приехать и забрать Бренду.

Молчание.

– И Хорас поехал в гостиницу? – спросил Майрон.

– Да.

– А где была Анита?

Мейбел пожала плечами.

– Наверное, уже скрылась.

– И все это случилось в первый же вечер после ее побега?

– Да.

– С чего бы ей так быстро передумать? – спросил Майрон. – Что могло принудить ее столь поспешно бросить дочь?

Мейбел с глубоким вздохом поднялась и направилась к телевизору. Ее обычно плавные движения сковала скорбь. Она нерешительно протянула руку и взяла с телевизора фотографию. Потом протянула ее Майрону.

– Это отец Теренса, Роланд, – сказала она. – Мой муж.

Майрон взглянул на черно-белую фотографию.

– Роланда пристрелили, когда он возвращался с работы. Из-за двенадцати долларов. Прямо у нас на пороге. Два выстрела в голову. Из-за двенадцати долларов. – Она говорила монотонно, бесстрастно. – Я с трудом это пережила. Роланд был единственным мужчиной, которого я любила. Начала пить. Теренс тогда был совсем маленьким, но настолько похож на отца, что я не могла на него смотреть. И пила еще больше. Потом пошли в ход наркотики. Я перестала заботиться о сыне. Вмешались власти и поместили его в детский дом.

Мейбел взглянула на Майрона, ожидая реакции. Он старался держаться спокойно.

– Меня спасла Анита. Они с Хорасом положили меня в больницу и вылечили. Это заняло довольно много времени. Анита заботилась о Теренсе, и меня не лишили материнства. – Мейбел взяла висевшие на шее очки и надела их на нос. Потом уставилась на фотографию покойного мужа. Тоска на ее лице была такой глубокой, обнаженной, что Майрон почувствовал, как на глаза набегают слезы.

– Когда она была мне нужна, – добавила Мейбел, – Анита всегда была рядом. – Она снова подняла глаза на Майрона. – Ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе рассказать?

– Нет, мэм, не понимаю.

– Анита всегда была рядом, – повторила Мейбел. – Но когда она попала в беду, где была я? Хотя знала, что у них с Хорасом не все ладно, не обращала на это внимания. Она исчезла, и что же сделала я? Пыталась ее забыть. Она исчезла, а я купила этот славный дом вдали от трущоб и старалась вычеркнуть все из памяти. Если бы Анита просто ушла от моего брата, это было бы, конечно, тяжело. Но раз она бросила своего собственного ребенка, значит, что-то сильно испугало ее. Что же это за страх, из-за которого даже через двадцать лет Анита не может вернуться?

Майрон поерзал в кресле.

– И вы нашли ответ?

– Не сама, – сказала Мейбел. – Но однажды я спросила Аниту.

– Когда?

– Примерно лет пятнадцать назад. Когда она звонила, чтобы узнать о Бренде. Я задала ей вопрос, почему она не хочет вернуться и взглянуть на собственную дочь.

– И что она ответила?

Мейбел посмотрела ему прямо в глаза.

– Анита ответила, что если вернется, Бренда умрет.

Майрон почувствовал, как по спине побежали холодные мурашки.

– Что она хотела этим сказать?

– Как будто это что-то очевидное. Вроде того, что дважды два четыре. – Мейбел поставила фотографию назад на телевизор. – Больше я ее ни о чем не спрашивала, – добавила она. – Решила, что есть вещи, которые лучше не знать.

Майрон и Уин возвращались в Нью-Йорк на разных машинах. Через сорок пять минут начиналась игра, в которой принимала участие Бренда. Времени хватало, только чтобы заехать домой и переодеться.

Майрон припарковался на Спринг-стрит в неположенном месте и оставил ключи в зажигании. За машину он не беспокоился, за ней присмотрит Уин. Он поднялся на лифте наверх и открыл дверь. На пороге стояла Джессика.

Майрон замер.

Джессика посмотрела на него.

– Я не убегу, – сказал она. – Никогда.

Майрон проглотил комок в горле и кивнул. Хотел сделать шаг вперед, но ноги не слушались.

– Что случилось? – спросила она.

– Много чего, – ответил он.

– Я слушаю.

– Убили моего друга Хораса.

– Мне очень жаль. – Джессика прикрыла глаза.

– И Эсперанца уходит из агентства.

– Вы никак не можете договориться?

– Нет.

Заверещал сотовый телефон Майрона. Он нажал кнопку и отключил его. Они оба стояли неподвижно.

Потом Джессика спросила:

– Что еще?

– Да вроде все.

Она покачала головой.

– Ты даже боишься на меня взглянуть.

Майрон поднял голову и посмотрел ей в глаза. Как всегда, Джессика выглядела невероятно прекрасной. Он почувствовал, словно внутри что-то рвется.

– Я едва не переспал с другой женщиной, – признался Майрон.

Джессика не пошевелилась.

– Едва?

– Да.

– Понятно, – сказала она. – Почему едва?

– Не понял.

– Кто остановился, она? Или ты?

– Я.

– Почему? – спросила она.

– Почему?

– Да, Майрон, почему ты не пошел до конца?

– Господи, что за идиотский вопрос.

– Ничего подобного. Тебе ведь хотелось, верно?

– Да.

– Больше, чем хотелось, – добавила Джессика. – Она была тебе нужна.

– Не знаю.

– Врешь. – Джессика поморщилась.

– Ладно, она была мне нужна.

– Так почему ты остановился?

– Потому что у меня связь с другой женщиной, – сказал он. – По сути дела, я люблю другую женщину.

– Как галантно. Значит, ты сдержался ради меня?

– Я сдержался ради нас.

– Опять врешь. Ты сдержался из-за себя, Майрон Болитар, идеальный парень, чудо-однолюб. – Она прижала ко рту кулак.