Искушение - Питер Джеймс

Женщина со вздохом присела и заглянула под стол. Джека там не было. Она проверила стенной шкаф в холле, вернулась на кухню, спустилась в подвал, все больше волнуясь. В подвале стояли три громадных низких холодильника с откидными крышками. Карен заглянула между ними. Холодильники принадлежали хозяевам, видимо, их одолевала навязчивая идея, что они попадут в осаду и им придется голодать.

Опустившись на коленки, Карен заглянула даже сквозь стеклянную крышку в стиральную машину. Там тоже никаких признаков Джека. Тогда она поднялась по лестнице обратно на кухню, с облегчением покинув мрачный темный подвал.

Проходя через кухню, она заметила чуть приоткрытую дверь в кладовку. Карен приостановилась и пригляделась повнимательнее. Дверь еле заметно качнулась. Женщину осенила догадка. Она подкралась на цыпочках и потянула на себя ручку двери.

– Бу-у-у-у! – завопил, выскакивая оттуда, Джек.

Карен отскочила, будто в испуге.

– Ой! – вскрикнула она. – Ой-ой-ой! Никогда так не делай, хорошо?

– А ты не знала, где я?!

– Джек, не смей больше так делать, тебе понятно? Папа звал тебя, а ты с ним даже не попрощался.

Джек сник на глазах.

– А где папа?

– Папа спешил на работу.

– У-у-у…

– Папа сказал, что ты взял его пиджак. Куда ты его… – Она не договорила, увидев на полу что-то скомканное. Она наклонилась и подняла твидовый пиджак Джо, который Джек изрядно измял, топчась по нему.

Карен расправила пиджак. Из кармана торчал клочок бумаги. Она вытащила его и обнаружила сложенные вместе и сколотые между собой два листочка. Карен развернула их.

В ту же минуту пиджак выскользнул из ее рук. Потрясенная до глубины души, она нашла в себе силы отвернуться, чтобы Джек не видел ее лица. Не веря своим глазам, она читала приколотую к кусочку карты Хоува записку:

«Джо, я мечтаю о встрече с Вами сегодня вечером – наедине!

Джулиет».

– Нужно запретить смерть, – с пафосом заявил в микрофон Джо. – Мы признали, что должны бросить вызов року, что должны победить СПИД, болезни сердца, множественный склероз, болезнь Паркинсона. Но почему, скажите, мы не бросаем вызов самой смерти? Кое-кто говорит: «Если мы будем жить вечно, что делать с перенаселением?» На это я отвечу: «Кто из нас осудит врача, сумевшего возобновить работу сердца кардиологического больного?»

Джо выдержал паузу, чтобы дать словам дойти до сознания, и внимательно вгляделся в море лиц в аудитории Большого зала. Среди восьмисот делегатов XVII ежегодного международного симпозиума по искусственному интеллекту в зале присутствовали ярчайшие компьютерные светила со всего мира. Он выбрал несколько лиц в толпе и обращался к ним по очереди. Этому приему его обучили давным-давно, чтобы следить за реакцией зала. Некоторые лица уже выражали раздражение. Джо любил шокировать пердунов из научного истеблишмента. Отлично, подумал он.

Пробежав глазами свой текст, профессор продолжал:

– Я знаю, что некоторые из вас считают меня психом, чудаком, потому что я не хочу умирать! – Он замолчал и набрал воздух. – А парня с тройным шунтом в сердце мы тоже считаем психом? А считаем ли мы чудачкой женщину, которая борется с раком груди? – Слова эхом разнеслись по обширной аудитории, пока он переворачивал страницу. – Бен Франклин говорил, что существует только два несомненных факта – это смерть и налоги. Ну, не думаю, что могу много пообещать вам относительно налогов. – Джо переждал прокатившиеся по залу смешки, затем его голос окреп: – Но смерть – совсем другое дело. Я не понимаю, почему кто-то из этого зала должен умереть. Когда-нибудь… – Он ухватился за края кафедры и подался вперед. – Мать-природа непозволительно долго совершала все по заведенному ею порядку. В настоящее время она прекратила диктовать нам правила. Возможно, она кормила эту планету прошедшие сто миллионов лет, но она же и безбожно насильничала над ней! – Джо посмотрел последовательно на каждого из пяти выбранных им слушателей. – Кое-кто говорит, что мы разрушаем нашу экосистему. И они правы. Они абсолютно правы, черт побери! Но я не уверен, что мы должны взвалить эту вину на себя. Я не думаю, что мать-природа не может совладать с современным обществом. Эволюция – это выживание наиболее приспособленных, это не что иное, как адаптация. Отбрасывание тех, кто утратил эту способность. Эволюция – по сути, жестокая, бесчувственная скотина.

По залу снова прокатился смех. Выдержав паузу, Джо перешел к кульминации своей речи. Он собирался сказать все, чего бы это ни стоило.

– Эволюция человечества происходит прямо сейчас, вот здесь. – Он постучал пальцем по своему лбу. – Нужно вытащить эту занозу из нашего биологического тела. Мы должны двигаться вперед, отделавшись от несуразной оболочки нашего разума. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Выбраться из бренного тела со скрытыми неизлечимыми болезнями, разрушающими его. Мы хотим влезть в другую подходящую оболочку и послать к черту мать-природу. Я верю, что однажды люди станут далекими предками машин, которые мы сейчас создаем. Мы находимся на пороге новой эры, которая принесет гораздо бо́льшие изменения, чем при переходе от обезьян к человеку.

Леди и джентльмены. Я представляю вам постбиологического человека.

Взгляд Джо пробежал по избранным им лицам. Двое неодобрительно нахмурились, лицо красивой женщины выражало восхищение, остальные двое сидели с невозмутимым видом. Вот он, результат, подумал Джо и уверенно продолжал:

– То, о чем я говорю, прежде поднимали на смех, как своего рода псевдонаучный вздор. Советую вам более не смеяться, поскольку через десять лет я добьюсь наличия у машины человеческого сознания. Уже сейчас такая машина существует в моей лаборатории, и вполне вероятно, что у кого-то из вас есть еще более разумные машины. – Джо помолчал. – Возможно, некоторые здесь думают, что мне не хватает наглядных доказательств… но я даю вам слово, что через десять лет мой компьютер АРХИВ будет произносить за меня речь с этой трибуны и, возможно, сделает это гораздо лучше меня!

Пару часов спустя Джо лежал на кровати в своем роскошно обставленном, но тесном гостиничном номере, просматривая программу конференции. Он пометил лекции, на которых хотел бы присутствовать в следующие два дня, и сейчас небрежно набрасывал предложенные Джулиет мысли относительно программы для АРХИВа. Джо так и этак крутил одну из них, которая, будучи воплощенной, могла значительно улучшить познавательные способности АРХИВа.

Сквозь закрытое окно пробивался непрекращающийся скрежет и грохот мотоциклов. Вторник на исходе. Он глотнул из стакана апельсинового сока и посмотрел на свои часы: 7:15. Без пятнадцати восемь он встречается внизу в баре со старым коллегой из Торонто, и сейчас надо принять душ.

В комнате было холодно. Так же сыро и холодно, как в Англии. Почему-то он вообразил, что во Флоренции будет тепло и солнечно. В Англии время на час отстает, он только что позвонил и пожелал Джеку спокойной ночи. Ему хотелось поболтать с Карен о домашних новостях, но она, казалось, была слишком занята. В пятницу и в субботу она часто пребывала в странном настроении, и Джо не понимал почему. Спокойнее, чем обычно, но натянутая и официальная.