Море лунного света - Джулиана Маклейн

Гэбриел не спеша направился в ванную, а я пошла за Роуз и Джоэлом. Потом мы все спустились к елке посмотреть, что принес Санта.

После того как мы открыли подарки и устроили декадентский пир с вафлями, клубникой и свежими взбитыми сливками, я позвонила Рэйчел.

– Счастливого Рождества, – сказала я. – Я не отвлекаю? Вы уже открыли все подарки?

– Давным-давно. Амелия поднялась с рассветом. А тебя Санта порадовал?

Я коснулась золотого ожерелья на шее.

– Да. Мне достался изящный бриллиантовый кулон. Очень красивый.

Мы немного поболтали о подарках и, конечно же, о погоде.

– Вы все равно поедете к маме на ужин? – спросила Рэйчел. – Обещают, что начнется метель и весь этот лед завалит снегом. Томас считает, что электричество может отрубиться.

– Будем надеяться, что не отрубится. Или что мы успеем вернуться домой.

– Папа запустил поезд! – закричала Роуз, поднявшись из подвала. Я прикрыла трубку ладонью.

– Это чудесно, милая. Я к вам спущусь, как только поговорю с Рэйчел.

– Хорошо. – Она исчезла на лестнице.

– Извини, – сказала я.

– Ничего страшного. – Рэйчел немного помолчала. – Ты уже рассказала маме… ну, сама знаешь о чем?

Я села за стол.

– Нет. Я пока не готова слушать ее «я же говорила». Ты знаешь, как она всегда относилась к Дину. Мне неприятно это говорить, но я думаю, она даже обрадуется.

– Тогда лучше не говорить ей, пока нет необходимости, – ответила Рэйчел. – А если появится… есть еще какие-нибудь новости?

– Нет. – Я поправила салфетки, передвинула солонку и перечницу поближе друг к другу. – Пока ничего. Гэбриел говорит, на получение результатов анализа ДНК может уйти несколько недель. А так мы почти не говорим об этом. Я стараюсь вообще избегать этой темы.

– Правда? Странно. Обычно вы с ним все обсуждаете.

– Да, но это некрасиво. Мысль о том, что Дин как-то связан с убийством этой женщины, для меня ужасна. Я знаю, что это неправда, но в любом случае вряд ли Гэбриел захочет слушать, как я защищаю Дина.

– Буду рада, когда ты узнаешь результаты и сможешь забыть об этом всем, – сказала Рэйчел. – Или смиришься. Как ты поступишь, если это окажется правдой?

Я подперла лоб ладонью и закрыла глаза.

– Уверена, что не окажется. – Я откинулась на спинку стула и положила руку на живот. – Но я должна кое-что признать. С тех пор как детективы сообщили мне дату исчезновения девушки, я стала прокручивать в голове первые недели наших с Дином отношений. Мелани исчезла всего через несколько дней после нашего путешествия по Гудзону, когда у нас все стало развиваться очень быстро. Помнишь, я готовила ему спагетти в нашей квартире?

– Да. Тогда я встретила его в первый раз.

– А потом мы с ним не виделись неделю, потому что я заканчивала монтаж, а на следующие выходные пригласила его с нами в Майами. Помнишь?

– Помню.

– Все это было так романтично, потому что я влюбилась без памяти. Но в те выходные он был рассеян и казался очень… не знаю… печальным. Иногда он смотрел в одну точку, будто думал о чем-то своем. Он сказал, что это из-за работы, и я предложила ему оставить эту карьеру и переучиться на пилота. Он очень быстро согласился, хотя его начальница собиралась сделать его своим партнером. Он хотел уехать из Нью-Йорка так же сильно, как и я, но мне было от чего бежать.

– От отцовской железной хватки.

– Да. Именно. Я искала спасения. Но, может быть, он тоже. – Я тяжело выдохнула. – Да нет, это просто чушь. Уверена, он не имел никакого отношения к тому, что случилось с той девушкой. Не знаю, почему я вообще думаю об этом. Как будто пытаюсь найти связь.

Мы обе молчали, обдумывая этот факт.

– Может, тебе следует поделиться этими мыслями с Гэбриелом? – сказала Рэйчел. – Он хотел бы об этом услышать.

– Не уверена.

– Конечно, хотел бы. Не нужно ничего от него скрывать. Он любит тебя и понимает, через что ты прошла, когда Дин погиб в авиакатастрофе. Это серьезная травма.

Я обреченно вздохнула.

– Наверное, ты права. Не знаю, почему мне так не хочется обсуждать это. Может быть, мне не нравится сама идея говорить о Дине, потому что это значит, что я все еще думаю о нем, а я не хочу, чтобы Гэбриел терзался мыслями, что я до сих пор люблю Дина. Он, бедняга, знает, как одержима я была желанием узнать, что стало причиной аварии. Но ответов не было и не будет.

– Да, – ответила Рэйчел. – И ты смирилась. Ты это приняла.

– Но так ли это? – Я вздохнула. – Надеюсь. У меня еще есть кое-какие сомнения.

Услышав тяжелые шаги вверх по лестнице, я поняла, что это Гэбриел. Он открыл дверь подвала и высунул голову.

– Мы запустили поезд. Ты должна это увидеть.

– Хорошо, иду, – сказала я, накрыв трубку рукой.

Какое-то время он смотрел на меня, а потом снова пошел вниз.

– Мне нужно идти, – сказала я. – Они хотят показать мне железную дорогу.

– Звучит весело, – ответила Рэйчел. – И мне тоже пора. Нужно полить соусом индейку и начать чистить картошку.

– Мы еще поговорим об этом? – спросила я.

– Да, но обещай, что обсудишь это и с Гэбриелом.

– Постараюсь.

Мы попрощались, я положила трубку и пошла смотреть, как поезд идет по железной дороге.

Вечером, после изумительной индейки у мамы, мы вернулись домой и зажгли гирлянду. Пока Гэбриел купал Джоэла, я читала сказку Роуз, у нее уже слипались глаза. Закончив книгу, я села на край ее кровати и смотрела, как Роуз засыпает.

Какая же она была красивая – от формы милого носика до очаровательных веснушек и прелестной улыбки. Порой я смотрела на нее и видела Дина. У него были такие же пухлые губы и завораживающие голубые глаза.

Я никогда не говорила Гэбриелу об этом сходстве, но он однажды встречался с Дином и видел достаточно его фотографий. Наверняка он тоже это заметил. И все же он любил Роуз как родную дочь. Я обожала Гэбриела за это и была благодарна ему за то, что он есть в моей жизни. Я любила его всем сердцем. Но это была более спокойная любовь. Возможно, более разумная любовь…

Я осторожно погладила большим пальцем брови Роуз, и она сонно прошептала: «Как приятно». Так же я гладила брови Дина, когда он возвращался домой после долгого перелета. Воспоминания о тех интимных моментах, которые мы делили вместе в постели, – когда казалось, что наши тела и души слились воедино, – были как