Ржавый меч царя Гороха - Андрей Белянин

— А я знаю, знаю, как меч в прежний вид привести! Нужно энто слово задом наперёд прочитать! Энто я быстро скумекала. Еногеноег!

Через пару минут у наших ног лежал тот же самый старенький кладенец. Я помог бабке снова завернуть его в тряпочку и подошёл к царевне.

— Если развяжу, кусаться будете?

Она подумала и отрицательно помотала головой.

— Хорошо. — Я осторожно освободил её от кляпа. — К Кощею ещё раз в гости желаете?

— Тьфу! Тьфу, невкусно как… гад!

— Э-э?!

— Да не вы, а он. — Марьяна ещё раз плюнула в сторону того берега. — Гад, подлец, ничтожество и этот… по латыни… импотент полнейший, вот!

— Никитушка, скажи ей, что, ежели она ещё раз так при пожилых людях выражаться начнёт, я ей самолично пятнадцать суток закатаю!

Покуда Яга с царевной шумно переходили на личности, я с тоской поглядел на разрушенный мост. Митя терпеливо, с подзатыльниками, объяснял особо интересующимся гражданам, что шоу больше не будет, спектакль окончен, массовке спасибо, и всё, все по домам. Дьяк подковылял было к нам на полусогнутых, но на меня нарываться не стал, а Марьянку вообще обошёл шагов за десять. Интересно, как он умудрился удрать из поруба?

Надеюсь, все трое женихов как-то выплыли, хотя за гружённого доспехами эстляндца не ручаюсь. О гражданине Бессмертном тоже можно было не беспокоиться, он у нас непотопляемый, как цветок в проруби. Жаль, конечно, что не удалось арестовать, но… Как говорится, не в первый раз и не в последний. Мы упорные, мы его поймаем…

— Давайте-ка в отделение.

…Назад добрались за полночь. Рухнули все и сразу. Митя, как только пересёк порог, так что нам с бабкой пришлось через него перешагивать. Моя домохозяйка ушла в свою комнатку, словно сомнамбула, даже не пожелав мне спокойной ночи. Я лично до своей кровати дошёл, даже, по-моему, разделся.

Ну, очень надеюсь, что это я сам разделся, а не домовому пришлось с меня штаны стягивать, потому что, честно говоря, мало чего помню, проснулся уже поздним утром от чьего-то надсадного храпа в ухо. Вот ей-богу, чем меня только не будили, но чтоб храпеть в ухо…

— Чей-то, а? — Я попытался сфокусировать зрение и одновременно овладеть языком.

Увы, как-то не очень получилось. Ну, по крайней мере, не с первого раза. А когда осознал, что мне в левый глаз смотрит что-то круглое, с красным, чем-то пухлым набекрень и, главное, очень острым клювом…

— А-а-а-а-а-а!!! — взвыл я, спасаясь под одеяло.

— Ху-хареху-ху-у-у!!!

Но в ту же секунду, исполнившись праведной ярости, я храбро завладел подушкой, обрушивая её на коварного врага. Петух, не ожидавший такой резвости с моей стороны, был одним широким махом сметён за окно и вышвырнут во двор головой вниз. Я с трудом сдержал рвущийся наружу победный вопль вождя ирокезов…

— Который час? — крайне вежливо, даже нежно спросил я, перегнувшись через подоконник.

Петух поднял на меня заплывший левый глаз, помотал головой и мстительно показал язык. На большее он уже не был способен, потому что, к примеру, приложись так я спиной об забор, у меня бы вообще позвоночник накрылся. А пернатый будильник только ухнулся носом в лопухи и лежал там, строя планы, вплоть до завтрашнего утра.

Я на миг приложил подушку к губам, по-ковбойски изображая сдувание порохового дыма со ствола проверенного кольта. Больше не буду злорадствовать, удержусь…

— Йес! — Отойдя от окна, чтоб он не видел, я подпрыгнул вверх, совсем чуть-чуть не дотянувшись до потолка.

После чего бодренько умылся, растёрся полотенцем, прополоскал зубы и, одевшись по полной форме, пошёл вниз, к Яге. Благо снизу уже доносился манящий аромат свежеиспечённых блинов. После вчерашней пытки яичницей это был самый лучший завтрак на свете! Того, кто уверяет, что на завтрак лучше смузи или йогурт, просто пошлите по общеизвестному адресу. Если бы несчастный хоть раз попробовал блины Бабы-яги, он бы никогда не лез с глупыми советами, а стоял бы сутками у дверей отделения в надежде выцыганить хоть один блин…

— Доброе утро!

— Добрей бывало, — ворчливо откликнулась Яга, даже не оборачиваясь в мою сторону.

— Что-то не так?

— Не, всё так, соколик! Ты ж у нас начальник над всем отделением, стало быть, всё у нас наилучшим образом, замечательнейше происходит, а?

— Бабуль, что случилось? — напрягся я, не садясь за стол.

Моя домохозяйка так выразительно поджала губки, нетвёрдой рукой поправляя платочек, что сразу становилось ясно: виноват я, виноват во всём, прощения не будет во веки веков, а причина моей вины, зевая до треска в щёчках, выходит сонным шагом из бабкиной горницы. Я что, не распорядился, чтоб её доставили в царский терем?

Когда царевна вышла во двор по своим делам, я тихо обратился к Яге:

— Получается, она у вас спала?

— А куда ж мне её класть было, с тобой али с Митенькой?

— Понимаю…

— Да ить ладно, ежели б она спала! Нет же! За всю ноченьку глаз не сомкнула и мне не дала. Извертелась вся, то плакала, то ныла, то кота моего обнимашками замучила, а потом до меня, старой, домогаться стала…

— В каком смысле?

— Ой, не язви, Никитка, не до того сейчас. — Бабка набулькала себе чаю, накапала туда валерьянки, подумав, плеснула чуток и в миску кота. — Заболтала она меня. Почему Кощей такой, а как его изменить, а почему в книжках пишут, что злодеев только любовь меняет, да зачем же вообще истории столь романтические девицам невинным читать дают, ежели в них обманность одна да сплошное чувств расстроение? Вот веришь ли, участковый, не будь дура энта Гороху нашему какой-никакой, а сестрой — пришибла бы помелом по башке али подушкой слегка придушила!

— Или не слегка…

— Ну уж кабы увлеклась… — развела руками моя домохозяйка, попила чайку и вроде бы только-только начала успокаиваться, как из сеней высунулась всклокоченная Митькина голова.

— Никита Иванович, а тут у нас проблема малая, но кусается и царапается, как зараза…

— Тащи её в дом, — уныло разрешил я. Митя кивнул, вошёл в горницу, а на вытянутых руках под мышки крепко держал бултыхающую ногами царевну.

— Убегу, всё равно убегу! Не заставите! Не буду у братца жить, свободы душа требует, любви хо-чу-у…

— Стрельцы её за подол изловили, когда она без разрешения за баней через забор лезла, — добродушно пояснил наш младший сотрудник без обид на плевки и попытки пнуть его каблучком. — Еремеев вроде как к царю-батюшке нарочного послал с докладом, дескать, найдена и беглянка, и меч-кладенец. Однако ж, может, нам пока тигру энту суматранскую в поруб сунуть?

— Нет, Мить, с особами царского рода мы вынуждены обращаться иначе, — вежливо поправил я. — Сажай гостью в угол между мной и главой экспертного отдела. Мы её чаем с блинами откармливать будем.