Двойной порок - Анна Штогрина

Потом вдруг замерла. Поняла, что впервые дает сдачу. Бьет сильного мужчину и оскорбляет. А он при этом не насилует, не издевается...а очень мило улыбается и продолжает ее крепко держать в объятиях.

- Отпусти меня, Никита...мне надо идти готовить обед. Скоро ребята вернутся,- потупив взор в район его ключицы,проговорила она.

- Нет. Я пострадавший. Ты меня избила. Мне жутко больно,- на полном серьезе проговорил он, но в глазах плескались чертики.

- Ой, прости...Где больно?- встревоженно спросила наивная девушка, не чувствуя подвоха.

- Губы болят. Ты ударила коленом, когда я тебя ловил. Поцелуй меня, чтоб легче стало. Мама меня всегда так лечила,- хитрая улыбка просачивалась в уголках глаз. Но рот был спокоен.

- Не верю. Ты придумал. Я не могла ударить коленом, я бы почувствовала,- смело возразила Лика.

- У тебя пока с чувствами беда, малышка. Зато у меня они обострены. И я точно говорю, что ты меня больно треснула по нижней губе. Посмотри сама. Внутри даже кровь есть,- он врал и не краснел. Склонился ниже.

Лика заметнее напряглась, но не отстранилась.

Посмотрела на его красивый изгиб рта. На ямочку на подбородке. Таком мужском квадратном, а с этой ямочкой, рубленные черты лица не казались слишком суровыми.

Ник призывно закусил губу, затем отпустил ее. На гладкой коже заблестела слюна. Анжелика сама невольно облизнулась. Сосредоточенная на его лице, не поняла в какой момент подпустила его опасно близко.

А в следующий миг Никита совсем тихо шепнул, как змей искуситель:

- Поцелуй, маленькая. Это не страшно. Обещаю, что тебе понравится...

И не дожидаясь ее полной капитуляции, накрыл ее ротик своим. Его руки сильнее впечатали в обнаженный торс. Поцелуй был медовый, сочный, как пахлава. Такой вкусный, пропитанный лесным орехом. На завтрак они ели овсянку с кешью и макадемией, пили кофе. Все вкусы оказались перемешаны. Сдобрены тягучей патокой удовольствия. 

Лика не успела сориентироваться, как хитрый и уверенный в победе язык мужчины проскользил в приоткрытый ротик. Начал умело и аккуратно ласкать ее. Не противно и настойчиво, забиваясь в горло, как засасывал ее Славик. Его лобызания носили вкус табака и водки. Мерзкой липкой опасности.

Нет.

Никита целовал плавно и не торопясь. Упивался и наслаждался близостью понравившейся девушки.

Когда воздух в легких закончился, она отстранилась. А рука Никиты виновато выскользнула из лифчика.

О Божечки, он успел и грудь приласкать! 

Вот почему столько удовольствия и возбуждения вместилось в одном поцелуе.

Щеки девушки заалели. Она быстро вывернулась из его рук и выбежала из зала. 

Никита остался один. С блуждающей довольной улыбкой на влажных губах, ощущением мягкого полушария груди на пальцах, и болезненной тягучей эрекцией в паху.

А девочка хороша. Приятная и вкусная.

И не все потеряно. Он постарается ее расслабить. Снова довериться. И в его силах убедить испуганную малышку, что его тренированное рельефное тело она может использовать в качестве защиты. 

А еще для получения удовольствия, которое ей пока не знакомо...

Стася.

Несколько дней прошли тихо и мирно. Марк перед работой привозил меня к Тиграну. Я пол дня проводила в его палате. Ближе к обеду меня забирали Никита с Ликой, и мы возвращались домой.

С моим присутствием в палате у ложа, Тигран веселел и оживал. Врач говорил, что он идет быстрее на поправку. Через неделю его выпишут домой. Сказал фразу, которая развеселила нас двоих, мол раны на нем, как на собаке заживают. Тигран поправил, что как на Волчаре. И мы еще долго шутили на эту тему.

Я спустилась в фойе больницы за кофе. Спецзаказ Тиграна. Пока врач не видел, он гонял меня за этой гадостью. Подошла к аппарату и увидела мужчину, вошедшего в входную дверь.

Отец Тиграна старался приходить, когда я уже уходила. Но сейчас целенаправленно направился ко мне. Хорошо, что я не взяла еще горячий напиток, а то расплескала бы его от дрожи в пальцах и обожглась.

- Стася? Кажется так тебя зовут? Пойдем выйдем. Нам с тобой нужно поговорить,- с сильно выраженным акцентом проговорил мужчина.

Хоть он и папа Тиграна, я больше никому не доверяла. Тем более я ему не нравлюсь. Поэтому я сразу решила всех предупредить. Достала телефон и набрала Тиграна.

- Минуточку,- улыбнулась я этому высокому и тучному мужчине, рядом с которым я чувствовала себя недостойной блохой.

  Он недовольно нахмурился.

- Тигран, тут папа твой пришел. Я выйду с ним, поговорю,- как можно ровнее произнесла я. Желваки на лице мужчины напряглись. Ему не пришлась по вкусу моя выходка. Но я девочка ученая. И защищаю свое счастье и свою жизнь. Поэтому больше никаких ошибок!

- Малыш, пошли его на хер и возвращайся. Он уже мне все сказал. Я ему не сын, и нечего тебя запугивать. Бери кофе и дуй обратно в палату,- раздраженно приказал Тигран.

- Хорошо, не нервничай. Люблю тебя.

Уверена, что Марат Давидович  расслышал каждое слово сына.

Его глаза стали такими черными, будто в них угли из адского костра вставили.

- Извините, я не могу с вами выйти на разговор. Тигран сказал, что ему это будет неприятно. А я не могу допустить, чтоб он нервничал. Ему сейчас нужен покой. Тем более, нового вы мне ничего не скажете. Я от многих уже слышала, что мы больные и ненормальные. Что мне надо оставить Тиграна и Марка. Мои родители тоже нас не понимают. Также, как и Марка. Нам очень тяжело жить в вашей ненависти. Но разойтись еще тяжелее... Извините, возьму кофе Тиграну,- я воспользовалась гневным молчанием мужчины и высказала все, что накопилось в душе.

Стало легче, но руки от стресса так тряслись, что денежная купюра не попадала в купюроприемник кофейного автомата.

- Сколько ты хочешь?- послышалось мне в спину,- Сто тысяч долларов тебе хватит, чтоб исчезнуть из жизни моего сына. Можешь забрать одного своего ебаря. Марка. И проваливать.

О, этого следовало ожидать. Прям, как в кино. Сейчас предлагает деньги, потом что? Убить попытается, раз шантаж не удался?

После прогулки обнаженной по центральной площади, я не нуждаюсь больше в одобрении своей жизни постосторонними людьми. Поняла, что за своих мужчин и в огонь и в воду войду.

Я взяла стаканчик с кофе и пошла медленно к палате, чтоб это не выглядело бегством. Молча, даже слова не сказала. Если этот мужчина позволяет себе оскорблять женщин, он не вызывает во мне уважения.

- Ты что совсем бесстрашная? Мы не договорили,- грубо прорычал Марат Давидович. Я услышала знакомые нотки. У них с Тиграном похож тембр голоса в ярости.