Ведьмина зима - Кэтрин Арден

Он фыркнул.

— К счастью для тебя, я предпочитаю женщин, что ведут себя как женщины. Говори, что я хочу знать, и я защищу тебя от Челубея.

Они смотрели в глаза друг другу. Вася глубоко вдохнула и попробовала:

— У меня послание от Великого князя Московского.

Он ожесточился.

— Да? Странный выбор гонца.

Она пожала плечами.

— Но я же тут?

Олег отложил меч и камень.

— Это так. Но ты можешь врать. У тебя есть символ? Ты его съела? На тебе его точно нет.

Она не знала, сможет ли сделать это. Но она управляла голосом, когда сказала:

— У меня есть знак.

— Хорошо. Покажи.

— Покажу, — сказала она. — Если скажете, почему Челубей сказал, что Дмитрий Иванович придумал новый способ избавляться от родни.

Олег пожал плечами.

— Тут в плену князь Серпухова. Дмитрий не спрашивал, где он? — Олег сделал паузу. — А, ты же гонец? Или отряд спасения? В любом случае, маловероятно.

Вася молчала.

— В любом случае, Дмитрий плохо это продумал, — закончил Олег. — Теперь у Мамая три его родственника, — он скрестил руки. — И? Где твой знак?

Вася, игнорируя боль в голове, сложила ладони чашей и наполнила их памятью об огне.

Ругаясь, Олег отпрянул от огня в ее пальцах.

Она все еще сидела на полу, посмотрела на него сквозь пламя.

— Олег Иванович, Мамай проиграет в этой войне.

— Армия оборванцев из Руси угрожает Золотой орде? — но голос Олега был тонким, он смотрел на огонь. Он протянул руку, но отдернул ее от жара. Огонь не ранил ее, но она видела, что волоски на ее руках обгорали. — Хороший трюк, — сказал он. — Дмитрий заключил сделку с дьяволами? Это не поможет. Ты знаешь, сколько у Мамая лошадей? Сколько стрел и людей? Если все на Руси будут сражаться на стороне Дмитрия, их все еще будет вдвое меньше.

Но Олег не сводил взгляда с рук Васи.

Вася напрягалась, чтобы, несмотря на боль, ее лицо было спокойным, чтобы помнить огонь. Олег был с врагом, чтобы защитить народ. Практичный человек. Она могла уговорить его.

— Трюки с огнем? — сказала она. — Вы об этом думаете? Нет. Огонь, вода и тьма — старые силы этой земли, что будут биться вместе с новыми, — она надеялась на это. — Ваш генерал проиграет. Я — знак этого, я — доказательство.

— Дмитрий Иванович продал душу за черную магию? — Олег перекрестился.

— Разве защита родной земли — черная магия? — она резко сжала ладони, погасила огонь. — Почему вы забрали меня от Челубея, Олег Иванович?

— Доброта, — сказал Олег. — И мне не нравится Челубей, — он коснулся ее ладоней с дрожью, ощутил их прохладу.

— На стороне Дмитрия силы, что вы не видите, — сказала она. — У нас есть силы, которые вы не видите. Лучше биться отдельно, Олег Иванович, чем защищать врага. Вы поможете мне?

Она могла поклясться, что он замешкался. А потом с горечью улыбнулся.

— Ты очень убедительна. Я почти верю, что Дмитрий послал тебя. Он умнее, чем я думал. Но я давно не верю в сказки, девушка. Я сделаю так. Я скажу Мамаю, что ты — глупая девица, которую стоит отправить в мою прислугу, а не в рабство. Можешь поколдовать мне в Рязани после войны. Не показывай никому, что ты так умеешь. Татары боятся ведьм.

Агония вспыхнула в ее голове. Тьма подступала перед глазами. Она сжала его запястье. Трюки и хитрости покинули ее.

— Пожалуйста, — сказала она.

Сквозь туман бессознательности она услышала его шепот:

— Договоримся так: если ты одна найдешь и спасешь своего брата и князя Серпухова, сделав это так, что мои люди и бояре засомневаются в своей верности, то, может, я посчитаю это знаком и послушаюсь тебя. До этого я с татарами.

* * *

Она не знала, спала ли той ночью, или боль в ее голове лишила ее сознания. Ее сны были полны лиц, все смотрели на нее, ожидали. Морозко с тревогой, Медведь — пристально, Полуночница — разозлено. Ее прабабушка, безумица из Полночи.

«Ты прошла три пожара, но не поняла последнюю загадку».

А потом ей приснился ее брат, Челубей пытал его, смеялся и убивал.

Она с воплем проснулась во тьме перед рассветом, оказалась в тепле и мягкости. Кто — то даже вытер кровь с ее лица. Она замерла. Голова почти не болела. Она повернула голову, Олег лежал рядом на животе, смотрел на нее.

— Как можно научиться держать огонь в руках? — спросил он, словно продолжая разговор с вечера.

Бледный свет проникал вокруг них. Они делили груду шкур. Вася вскочила.

Он не двигался.

— За достоинство боишься? Появившись в лагере татар в наряде юноши посреди ночи?

Она отпрянула от шкур, как кошка, и ее вид точно убедил его, ведь он мягко добавил, выглядя изумленно:

— Думаешь, я бы тебя тронул, ведьма? Но я давно не спал в тепле с девушкой, хоть и с тощей. Спасибо за это. Или ты предпочла бы землю?

— Предпочла бы, — холодно сказала она.

— Хорошо, — Олег встал. — Раз ты хочешь страдать, будешь идти, привязанной к моему стремени, чтобы Мамай не решил, что я размяк. У тебя будет долгий день.

* * *

Олег покинул палатку, которую звал юртом. Вася размышляла. Сбежать? Забыть, что ее видят, и пойти по лагерю, пока она не найдет брата? Но могла ли она забыть, что они видят его? А если его ранят?

«Нет», — решила она. Было мудрее ждать до полуночи. Второго шанса не будет.

Олег прислал к ней человека с чашкой чего — то с гадким запахом. Скисшее молоко лошади. Густое, с комками. Ее желудок сжался. Когда вернулся Олег, он сказал:

— Пахнет гадко, но татары на этом ходят днями. И на крови лошадей. Пей, ведьма.

И она пила, пытаясь не давиться. Олег стал связывать ее руки, она сказала:

— Олег Иванович, мой брат в порядке?

Он крепко стянул ее запястья, явно не собирался отвечать. Он кратко сказал:

— Он жив, но точно не хочет, чтобы так было. И он не изменил историю. Я сказал Мамаю, что ты ничего не знала, что ты — глупая девочка. Он поверил, а Челубей — нет. Опасайся его.

«Полночь, — сказала Вася, стараясь не дрожать. — Нужно выжить до полуночи».

Олег вытащил ее из палатки, под солнце, и она оробела. В свете дня лагерь был больше поселения, больше города. Палатки и лошади тянулись, сколько было видно, отчасти прикрытые деревьями. Там были сотни людей. Тысячи. Десятки тысяч. Ее разум не мог считать дальше. Лошадей было еще больше, всюду были телеги. Как Дмитрий соберет армию против такого? Как он мог надеяться одолеть их?