Дальневосточный штиль - Владимир Мясоедов

«Судя по одежде — женщина. Скорее всего, пожилая или старая, на непораженных участках кожи характерные морщины и пигментация проглядывают. Ослабленный в связи с возрастными изменениями иммунитет способствовал быстрому развитию болезни или есть иная причина? Поза свидетельствует, что тело после смерти не трогали; на лице гримаса страдания; руки, судя по следам на коже, сильно скребли грудь… — принялся Олег деловито осматривать покрытый плотным слоем серо-зеленого налета труп, старательно преодолевая брезгливость. В немалой степени помогало в этом, что ворочал тело телекинезом. И даже нож, делавший разрезы для взятия образцов, держал отнюдь не рукой. — Следов обширного истощения не вижу. Ускоренного некроза тканей, характерного для резкой потери большей части жизненной энергии, тоже не наблюдается. Глубина проникновения мицелия — до полутора миллиметров. Внутренние органы, кажется, в порядке. Не от выделения побочных продуктов жизнедеятельности лишайника она умерла, ну или симптомы отравления уж очень незначительные. Так, ну и что теперь делать?..»

Целитель колебался, выбирая дальнейший порядок действий. Несмотря на приобретенный во время войны обширный опыт, сейчас он действовал больше по наитию. Опыт работы судмедэкспертом являлся для него совершенно новым. Во время боевых действий причины гибели людей довольно очевидны. Солдатам обычно требовалось вытащить застрявшую где-то в ране пулю, удалить из организма быстродействующий яд или на худой конец подобрать средство против подцепленного у шлюх венерического «подарка». Повинуясь неясному позыву, он заставил лезвие ножа разжать челюсти умершей женщины и осмотрел слизистую рта. То, что он увидел, ему не понравилось. И дело было отнюдь не в запущенном кариесе, поразившем все четыре еще оставшихся у старой женщины зуба. Серо-зеленый налет рос и там. Но ведь оригинальный дьявольский лишай поражал исключительно наружные слон кожи! Теперь же больным следовало бояться за свои глаза, ноздри и прочие органы…

— Простите, я делаю это во имя науки и спасения тех, кого еще можно спасти… — извинился Олег перед неподвижно лежащим трупом, а после этого управляемый силой мысли кинжал вонзился в грудь женщины по самую рукоятку и медленно пополз в сторону, позволяя взглянуть внутрь мертвого тела. — Проклятье! Как я и думал, она задохнулась.

Легкие погибшей были выстланы слоем серо-зеленого паразитического налета. Выполнять свою функцию, то есть всасывать кислород, один из главных человеческих органов после своего заражения мог исключительно плохо и недолго. Похоже, именно этим и объяснялась крайне быстрая гибель больных. И как бороться с такой напастью, Олег представлял себе крайне смутно. Не будешь же наносить на их внутреннюю поверхность ядовитый крем… Чисто технически в ингаляции отравляющими составами не имелось ничего особо сложного, скорее уж наоборот. Сварить дрянь, пригодную для нанесения на клинок, на самом деле не так-то уж и просто. А вот площадь легких у человека — около ста квадратных метров. Поэтому и не имело смысла смазывать слабым зельем какой-нибудь боевой топор — значительный ущерб тот мог причинить только в том случае, если враг оружие возьмет и выкурит. Все портила одна маленькая такая деталь: ингаляция составом, способным хоть чуть-чуть пронять магически измененный лишайник, проймет человека куда быстрее, чем поселившуюся в его теле дрянь.

«Так… если я не могу убрать из легких людей мешающий им дышать паразитический налет, то, может, зайти с другого конца? — задумался целитель, покидая брошенный дом и аккуратно притворяя за собой дверь. — Облегчить процесс всасывания кислорода? Хорошо бы, только как? Бокс с контролируемой атмосферой? Андрэ мог бы регулировать содержание газа в комнате, отведенной тяжелым больным. Нет, не выход: когда в легких совсем нет свободного места, кислородная маска не поможет… Насытить кислородом воду или какой-нибудь раствор и заставить больных дышать жидкостью, уподобляясь рыбам? Те же яйца, только в профиль… хотя если удастся подобрать состав, угнетающий лишайник и не особо травящий людей, может сработать. Но вообще надо действовать тоньше. Мне нужно не дыхание как таковое, мне нужны переносящие кислород кровяные клетки в их организмах! И взять их легче всего у того, кто имеет нормальные легкие. Устроить принцип сообщающихся сосудов для обмена кровью, как иногда делают с ранеными и пленными».

Идея отдавала безумием, но заслуживала некоторого внимания. Хотя бы потому, что кислородных аппаратов под рукой не было. А вот люди — были. Соединить организм тяжелобольного с только-только подхватившим лишай пациентом — и можно получить некоторый выигрыш во времени. Хотя возбудитель и прячется почти во всех тканях организма, но прорастать лишай в первую очередь станет все же на коже. Стандартная мера предосторожности, которой придерживаются разработчики большинства боевых заболеваний подобного типа. Чтобы, если случайно заразится кто-то из них самих, успеть принять заранее подготовленное лекарство.

Правда, остаются проблемы совместимости разных групп крови и правильного подбора пар. И некоторые другие заболевания при подобной терапии станут распространяться бешеными темпами. Да и вообще многие пациенты, скорее всего, станут возражать против подобных мер лечения, которые, с их точки зрения, наверняка окажутся мерзкими и противоестественными. Однако эти рабочие моменты Олег мог решить. По крайней мере, теоретически.

То, что вспыхнувшая в городе эпидемия выходит на новый виток развития, Олег понял, когда мимо него с оглушительным воплем «Шайта-а-ан!» пробежал один из относительно нетяжелых больных, который заметил первые пятнышки лишайника на себе всего-то часов пять назад. Причем бежал он с занесенной над головой лопатой, и не убегал от кого-то, а наоборот, стремительно настигал свою цель, несмотря на все попытки оной скрыться от истошно орущего человека. Нечто среднее между клубом дыма, осьминогом и кошкой, отлично видимое на фоне снега благодаря своему антрацитово-черному цвету, отчаянно пыталось спастись, но шансы были не равны. Подржавевшее железо обрушилось сверху и мощным ударом расплескало существо в стороны.

Впрочем, расплющивание едва ли не в блин хотя и убавило ему прыти, но не убило. Получившаяся блямба после пары секунд зашевелила своими ложноножками, то ли пытаясь зарыться в снег, то ли надеясь все же смыться куда подальше, однако это не спасло ее от ужасной судьбы. Со злобным хеканьем больной вонзил в нее острие лопаты, погружая свою добычу поглубже в снег так, чтобы она достигла земли, а потом отработанным движением подналег на садовый инструмент ногой.

— Так ты его не уничтожишь, только вырубишь недельки на две-три. А потом оно оклемается, соберется в кучку и либо уйдет на свой план, либо опять на охоту выйдет, — флегматично заметил Олег, наблюдая за тем, как стоящий одной ногой в могиле пациент перекапывает теоретически вечное и бессмертное существо, в недобрый для себя час надумавшее связаться с решительно настроенным человеком.

В продолжающем дергаться, несмотря на неоднократное расчленение, комке то ли дыма, то ли плоти чародей уверенно опознал мелкого темного духа. Падальщики астрала, подобные ему, нередко появлялись в тех местах, где за короткие сроки много людей гибли, а еще больше начинали плохо себя чувствовать. Со взрослыми здоровыми жертвами они по своей воле не связывались, но вот накинуться на ослабленную добычу, уже не способную им сопротивляться, любили больше всего на свете. Как уж они находили идеальные для охоты места и воплощались в реальность — оставалось только гадать. Хорошо хоть усилия свои не координировали, оставаясь завзятыми индивидуалистами, и наброситься толпой на одного больного могли если только случайно.