Сердца хаоса - Виктор Милан

Всеми работами руководила Марджи Танхил. Интересна ее история. Долгие годы она работала на Королевской шахте, где добывали медную руду. В то время, когда Чандрасекар Курита на паях приобрел лесные участки под вырубку, а также медноносные месторождения со всей инфраструктурой, созданной на месте разработок, и прежде всего несколько обогатительных фабрик, — инженерно— технический персонал объявил забастовку. Дядюшка Чанди резко повысил зарплату всем рабочим и служащим. Те, скрипя зубами, вернулись на работу. Прошло несколько лет; когда стало ясно, что новый хозяин ведет дело к расширению добычи и проводит политику технического перевооружения предприятий, народ совсем успокоился. Новое вторжение поколебало верность самих стойких приверженцев Чандрасекара. Мало ли, рассуждали на шахтах, может, и на этот раз обойдется?..

Полковнику Камачо пришлось собрать расширенное совещание высшего и среднего технического персонала и объяснить, чем чревата для работников и их семей власть «Черного дракона».

Долго убеждать никого не пришлось. Собственно, партнерам Чанди, высшему менеджменту деваться было некуда — слухи о расстреле правительства, об избиении мирного населения, грабежах и насилиях сделали свое дело. Рабочие? Те поголовно начали записываться в отряды сопротивления. Это была важная политическая победа, позволившая организовать оппозиционные режиму силы в единый, технически оснащенный, имеющий достаточно средств фронт.

Первым делом, рассудил полковник, необходимо сохранить то вооружение, которое осталось у Семнадцатого полка, фузилеров, малочисленных частей национальной гвардии, верных прежнему правительству. (К ярости горожан, генерал-майор Мароу с большинством отрядов перешла в подчинение фельдмаршалу Кусуноки.) С этой целью был разработан проект тайного складирования громоздких боевых машин. Их малочисленность не позволяла всерьез ставить вопрос о решительном сражении. Всех сохранившихся и добравшихся до предгорий роботов поместили в подземные хранилища, кроме нескольких подвижных и легких машин, способных маневрировать в условиях труднопроходимой горной местности.

Все равно, вид наваленной голой земли, своеобразной могилы, в которую оказался упрятан «Бешеный кот», острой болью отозвался в сердце. Слишком много воспоминаний было связано у полковника с металлическим другом, когда-то погубившим его дочь, а затем попавшим в его руки. Робот словно испытывал чувство вины перед доном Карлосом и служил ему верно, самоотверженно. Других слов полковник подобрать не мог. Конечно, он никому и никогда не признался бы в этом, но в том, что его робот — живое существо, у него сомнений не было. Впрочем, спросите любого бывалого пилота о его отношениях с машиной, он только усмехнется. Машиной!.. Эта машина живее и преданнее самого дружелюбного пса!

Глядя на насыпь, дон Карлос вспомнил о Диане и ее маленьком сыне. Хвала Тебе, Дева Мария, что вовремя надоумила отправить ее и всех членов семей в Эйглофианские горы. Это еще на пятьсот километров западнее Гандерландского хребта. Глядишь, война не докатится до них…

Если рассуждать здраво, Семнадцатому полку удалось легко отделаться. Бой на территории ТТК, где размещался Первый батальон, мог закончиться гораздо хуже. Из тридцати пяти машин врагу удалось захватить восемнадцать, восемь были уничтожены, девять роботов спасли. Потери в материальной части составляли примерно треть от списочного состава. Еще, меньше были людские потери: погибли девять пилотов и пятеро технических специалистов. Среди высшего военного руководства во Внутренней Сфере негласно существовало такое понятие, как «допустимый уровень потерь». Потери Семнадцатого полка вполне вписывались в эти цифры. Но к подобному арифметическому подсчету в среде наемников — особенно известных, овеянных боевой славой полков — всегда относились с неодобрением. За каждой единицей в боевых отчетах стояли живые души. Командиры, рисковавшие чужими жизнями по найму, просто не имели права разбрасываться людьми. И не из романтических или гуманных соображений, хотя, безусловно, сострадание и жалость здесь были не на последнем месте. Подготовка водителя стоила очень дорого. Кроме того, каждому из них отводилось особое место в боевом строю, каждый имел свою специфическую задачу. Именно по этой причине в тактическом плане отряды и полки наемников по боевым возможностям значительно превосходили регулярные соединения. Оперативное построение таких полков, как Легион Серой Смерти, Гончие Келла, Волчьи Драгуны и, конечно, Семнадцатый легкий полк Всадников, проведенные ими кампании всегда служили образцом для частей и соединений Вооруженных сил государств Внутренней Сферы. Единственным слабым местом наемников являлись техническое обеспечение и материальная часть — большинство боевых роботов либо исчерпали свой ресурс, либо были самыми древними моделями, встречавшимися на полях сражений.

К сожалению, при углубленном изучении отчета полковнику пришлось сделать вывод, что положение много хуже, чем это может показаться по допустимому уровню потерь. Семь Кабальерос попали в плен, в том числе и капитан Кали Макдугал. В бою на территории ТТК вражеский заряд угодил в правое бедро ее «Атласа», повредил соединение, и робот опрокинулся.

Касси провела указательным пальцем по волнистому лезвию, покрепче перехватила ручку — взяла крис так, как принято держать рукоять пистолета. Затем, повертев бедрами, попыталась поглубже втиснуться в выемку в гранитной скале, прикрываемой скатившимся когда-то со склона обломком. Местечко удобное. И для засады, и для нападения. Стоит только посильнее оттолкнуться ногой…

Вокруг было тихо. Под ногами у Касси разверзлась пропасть, до дна не менее полукилометра. Как раз то, что надо для проведения полноценных занятий.

Припомнился старик гуру, его теплая сухая ладонь, которой он гладил Касси по голове. Ее никогда не надо было заставлять тренироваться. Она загоралась сразу, после первой же команды, превращала упражнения в увлекательную игру — старик улыбался, глядя на нее. Может, вспоминал молодость? Или радовался, что у его удивительного стиля пенжак-сипат оказалась достойная последовательница. Ни боль^ ни рана не могли отвлечь Касси от страстного желания стать сильной, неуязвимой, непобедимой. Для нее это вопрос жизни или смерти — так она сказала себе после гибели родителей, братишки и сестренок. Слово свое держала крепко, старец Иохан мог быть доволен своей воспитанницей. Кали называла подобный фанатизм «способом бегства от жизни».

Кали!..

Касси прищурилась. Это нужное, очень уместное воспоминание — оно закаляет душу, крепит тело. Как раз в эту минуту она нуждалась в особенно сильной дозе подобного снадобья. Надо чем-то заполнить пустоту в душе. Ненависть — не самое скверное чувство. Впрочем, как и ярость, и презрение к врагу.

Она принялась концентрировать дыхание, регулировать биение сердца — все биоритмы, составляющие ее психологический и физиологический образ, необходимо свести в некую цельную, готовую к удару синусоиду. Все должно быть сбалансировано — прежде всего дыхание, затем ток крови, подергивание мускулов, сцепление мыслей. Гуру Иохан главное внимание уделял именно этой концентрации. Когда высшая степень единения достигнута, боец может вообразить себя чем угодно: пушечным ядром, веткой ивы, лапой тигра, лазерным лучом, сгустком протонов, ядерным зарядом. Для нападения и обороны можно использовать любой предмет или живность, учил гуру, наиболее подходящие для того или иного случая. Он заставлял Касси сражаться на гладком мраморном полу, на политой растительным маслом поверхности, на узкой столешнице. То, что ей предстояло сотворить здесь, на узком балкончике, было детской игрой по сравнению с теми испытаниями, которым он ее подвергал. Хотя следует учесть ограниченность пространства, острые края гранитных выступов и, обязательно, ветер. Пронизывающий до костей ветер, гуляющий по ущельям и склонам западных отрогов Гандерландских гор. Все-таки она выбрала неплохое местечко для тренировки…