Адвокат под гипнозом - Наталья Борохова

– Но нам нужно выяснить причины такого поведения, – увещевал доктор. – Должно же быть этому какое-то объяснение.

– Мне не нужно объяснение. Мне нужен результат, – заявляла женщина, злобно сверля его глазами…

После нескольких сеансов гипноза, на которые пациент все же дал свое разрешение, картина открылась доктору Левицкому со всей своей ужасающей ясностью. Стал вопрос, что лучше для пациента: и дальше пребывать в неведении или же подвергнуться страшному стрессу и узнать все. Психотерапевт опять решил посоветоваться с женой.

– Я провел несколько сеансов гипноза, – начал он нелегкий разговор. – Я вернул вашего супруга на несколько лет назад, потом отмотал еще одно десятилетие, потом еще одно…

– Меня эти сказки не интересуют, – сказала женщина, сидевшая, вопреки всем правилам, с сигаретой в его врачебном кабинете.

Левицкий рассматривал ее, как это делает энтомолог, изучая редкий экземпляр своей коллекции. То, что сделала эта женщина, казалось непостижимым.

– Вы знали, что у вашего супруга была другая?

Гостья молчала, выпуская сизые кольца дыма через нос.

– Вы знали, что у него должны были родиться дети? Вы знали, наконец, что все его иллюзии на самом деле – правда? Как вы могли скрывать это от него двадцать три года?

Женщина бросила сигарету в корзину для мусора.

– Это не ваше дело, доктор, – сказала она хрипло. – Вам платят деньги не за то, чтобы вы читали нотации. Вы должны избавить моего мужа от галлюцинаций…

– Но это не галлюцинации!

– Вы ошибаетесь. Верно, прошло двадцать три года. Там его уже никто не ждет. Эта его сельская Дульсинея знает одно: он умер!

– Вы так ей сказали?

Женщина усмехнулась:

– Эта дурочка проявила невиданное упорство. В многомиллионном городе она-таки нашла его родителей. Счастье, что Роман был тогда в больнице. Родители приняли мудрое решение. Они сказали ей, что он умер, погиб в автомобильной аварии. Мы были полны решимости спасти его от роковой ошибки и даже пошли на то, чтобы поставить на кладбище крест. Правда, без фотографии. Этой идиотке нужно же было куда-то класть цветы.

Левицкий вздрогнул. Даже для его закаленной психики это откровение было испытанием.

– Все нити в прошлое для Романа отрезаны, – заявила женщина, глядя на него стальными, как лезвия бритвы, глазами. – Там его никто не ждет. У него есть только одна жизнь. Со мной. Так что скажите теперь, где иллюзии, а где реальность?

Левицкий поднял голову:

– Вы предлагаете мне молчать?

– Разумеется. Вы ведь врач и не можете причинить вред пациенту. Мы платим вам деньги. Вы гарантируете нам конфиденциальность…

Адвокат Лещинский выслушал откровения клиента молча.

– Это не женщина, а чудовище, – сказал он наконец. – Однако нам же лучше! Мы можем использовать эту ситуацию по максимуму.

– Но как?

– Роман Александрович хотел навсегда оказаться в параллельном мире, где ждут его жена и дочери? – спросил он хитро. – Мы выпишем ему туда билет и даже не возьмем денег. За это он окажет нам маленькую услугу…

– Вы предлагаете мне шантажировать его прошлым?

– Я предлагаю вам сделать вашего пациента счастливым. Не в этом ли великое назначение психотерапии?

– Он будет должен…

– Сущую безделицу. Просто прийти к следователю и натурально изобразить провалы в памяти. Кстати, это недалеко от истины, как я понимаю?

– И за это я…

– За это вы сообщаете ему правду, а в качестве бонуса выдаете адрес, по которому его дожидается счастье. Кстати, вам известно, что стало с его женой и детьми?

Левицкий пожал плечами:

– Боюсь, его ждет драматический финал. Даже если все они живы и здоровы, еще неизвестно, как будет воспринято «воскрешение» папаши. У Татьяны могла сложиться нормальная семейная жизнь с другим мужчиной. Возможно, и девочек в свое время удочерили. Впрочем, какие они уже девочки? Двадцать четыре года. Молодые женщины. Они уже старше, чем та Татьяна, которую наш герой встретил когда-то в пыльном городке.

– Я так понимаю, вы отказываетесь рисковать? – без обиняков спросил его адвокат. – Боюсь, тогда вы ставите под удар себя. У нас нет больше рычагов воздействия на вашего строптивого Супруга. Он может сообщить немало интересных фактов следователю. В этом моя молодая коллега права.

– Неужели его показания будут иметь такое значение? – всполошился Левицкий. – Ведь он не был очевидцем?! Мало ли что он слышал на сеансе или обсудил с этой сумасшедшей девчонкой по телефону? Да и час, проведенный мною наедине с профессором в день его смерти, еще ничего не значит. Они не смогут доказать мою вину.

– Игорь Всеволодович! – мягко осадил его Лещинский. – Я вам уже говорил и повторю сейчас. Дело, которое пытается инициировать адвокат Дубровская, лишено какой-нибудь перспективы. Наши суды – заведения очень консервативные, наполненные прагматичными людьми. К вашему счастью. Они ни черта не смыслят в психологии, а гипноз воспринимают как цирковое шоу. Все доводы милейшей Елизаветы Германовны будут восприняты ими как художественный вымысел.

– Надо же, а я думал, что вы не запомнили ее имя и отчество, – удивился Левицкий. Всякий раз, обращаясь к адвокату Дубровской, защитник именовал ее не иначе, как «милочка», «душечка», «деточка».

– Дорогой мой, – улыбнулся адвокат. – Общение с коллегой – не более чем спектакль. Имена своих противников я запоминаю с первой же секунды. Нужно быть глупцом, чтобы недооценивать Дубровскую. Конечно, она еще молода и наивна, но, как мне кажется, она докопалась до истины. Что скажете, доктор?

Левицкий замялся. Он боялся откровенничать даже с адвокатом. Защитник это понял и понимающе кивнул:

– Можете ничего не говорить. Все понятно.

Игорь Всеволодович облизнул губы.

– А как вы думаете, еще кто-нибудь догадывается? Скажем, следователь…

– Насчет следователя не стоит беспокоиться. Но вот если материал дойдет до прессы, вашей репутации будет нанесен непоправимый ущерб. Век не отмоетесь. Поэтому нам выгодно прекратить дело в зародыше, то есть на следствии, чем одержать оглушительную победу в суде. Эта шумиха прикончит вас как профессионала. Ваше имя будет синонимом скандала. Люди забудут про ваше оправдание, а слухи о ваших грязных делишках будут преследовать вас до смерти. Знаете, как говорят? «Ложки нашлись, а осадочек-то остался…»

– Что же мне делать? – взмолился доктор.

– Нейтрализовать ненужного свидетеля, – подвел итог Лещинский. – К чему угрызения совести? Помните, вы собираетесь подарить человеку счастье. Повторяйте это себе, как оправдание, пока совесть наконец не замолчит.

– Да, добрыми намерениями выстлана дорога в ад, – проговорил доктор, принимая решение.