Безликий. Боевая Машина Бога - Андрей Расторгуев

Покрутив триплексы, увидел рядом Грогана и… Жук-Мартана! Верхом на кочанах, те выставили перед собой руки, «поддерживая» созданное силовое поле.

Да чтоб вас!..

— Гроган! Почему не с войском?!

— Его есть кому вести.

В щит вонзились молнии, с шипением разбегаясь по сфере.

— Уходи, пока не поздно! Кто Таяну будет охранять?

— Это мой выбор. Никто не вправе сделать его за меня. Даже ты. А Лемис-Берт лучше моего позаботится о королеве.

Молнии забили чаще, озаряя погруженное в сумерки ущелье ослепительно ярким светом. Оба лорда пошатнулись, но рук не опустили.

— Мартана зачем притащил?

— Делать мне больше нечего. Жук все время за тобой шел. Еще с последней атаки.

Вот те раз! Выходит, Крючков попросту не заметил его, когда отсылал баронов.

И толстяк не струсил, остался. Ну дела-а-а…

— Я справился, Безликий! — кричит Мартан.

Поди пойми, что он имеет в виду. С чем справился? Со страхом или с Привами, уже считая себя всесильным, коль выжил во время боя? Кто теперь его разберет.

Барьеры сблизились, вспыхнули напоследок и пропали.

И враг тут как тут. Налетел с диким ревом. Грохнул копьями по броне.

Бешеный напор, ничуть не хуже големов. Пришлось даже шагнуть назад.

Нет, ребята, вы не угадали. Стоять и смотреть, как ломаете копья и бестолково бьетесь в прочный стальной корпус машины, никто не намерен.

Данила рубил мечом широкими махами из стороны в сторону, словно траву косил, не разбирая, куда попадает. Слишком уж много латников собралось вокруг. Всех достать невозможно. Как и промазать.

Они падали и падали. Налетали новые и тоже падали.

Под ногами уже образовался серповидный бруствер из мертвых тел, но Эльты лезли, не переставая.

Как обезумевшие. По своим же трупам.

Вот ведь упрямые болваны!

И вдруг все кончилось. Враг схлынул, отступив. Начал перестраиваться, готовясь к новой атаке.

А где Мартан с Гроганом?

Крючков огляделся. Заметил шевеление на куче убитых возле правой опоры. Живы! Надо же. Думал, не уцелеют в такой мясорубке. Толстяк, похоже, ранен. Шатается. Гроган поддерживает его за плечо. Но клинки не выронили, держат.

Оба лорда пешие. Кочанов, как видно, убило при сшибке.

Ай да Мартан. Удивил. Это ж надо! Никто не ждал от него такой отваги.

О броню гулко шваркнуло.

От строя Эльтов снова летели молнии вперемешку с плазменными шарами. Несколько зарядов угодило в землю, испепелив трупы, что там валялись. Ого! Сколько энергии растрачивается попусту.

Переместив БМД так, чтобы закрыть корпусом своих баронов, крикнул им:

— Уходите! Иначе вас поджарят!

Гроган задрал голову.

— Еще не поджарили, — произнес твердо, перекрывая сильным голосом какофонию беснующегося пламени. — Уйдем только с тобой!

Фантастическое упрямство. Не хотите, не надо. Оставайтесь, черт с вами.

Данила вернулся к наблюдению за врагом.

Что-то не спешит он лезть в атаку. Эльты, заново построенные в боевой порядок, спокойно стоят на месте, чего не скажешь о лордах. Оттуда, где высятся их стяги, непрерывно вырываются то молнии, то плазма, с шипением и треском врезаясь в лобовую броню «Витязя». Им, похоже, помогают бароны Приворна, которым посчастливилось выжить.

Типа не вышло взять нахрапом, занялись обстрелом с дальней дистанции?

И как, получается?

Снаружи кромешный ад. Пламя и вспышки энергии чудовищной силы. Да, многовато магов на один БМД. Если такая интенсивность огня продержится достаточно долго, это может плохо кончиться. Старенький модуль не выдержит.

На пульте начали загораться предупредительные сигналы: «угроза перегрева оболочки», «отказ системы связи», «неисправность системы наблюдения», «повреждение левого манипулятора»… Крючков не успевал их отслеживать. Понял только, что дело дрянь. Если ничего не предпринимать, «Витязь» попросту расплавится. Трудно поверить, но это факт!

— Нужно атаковать самим, — повернул исправные пока триплексы к Мартану с Гроганом. — Иначе нам конец.

Начальник стражи неторопливо снял шлем. Поднял бледное суровое лицо. Жаркий ветер подхватил его длинные седые волосы и принялся неистово трепать.

— Нам в любом случае конец, Безликий. Так примем его с честью.

Подобрав среди лежащих тел еще один клинок, Гроган взмахнул им пару раз и взял оба меча на изготовку.

Глядя на него, Жук-Мартан с трудом встал с колена. Тоже снял шлем, бросив его на землю. Подставил пухлые щеки под струи горячего воздуха и поднял свой клинок, показывая, что готов к бою.

Второй раз в жизни Данила видел их лица. Самое святое и сокровенное, что есть у этих людей. Самое оберегаемое. Они шли сражаться с открытым забралом, как говорят земляне, то есть абсолютно не защищенные по меркам здешнего мира, зная, что умрут.

Бароны пристально поглядели друг на друга, словно желали хорошенько запомнить лица, никогда раньше не виденные.

— Лорд Мартан, — проговорил Гроган, — атакуй с левого фланга. Я с твоего позволения возьму правый.

— Почту за честь, лорд Гроган, — торжественно, хоть и дрожащим голосом ответил толстяк.

Они отсалютовали мечами и бросились в разные стороны.

Блин! Предупреждать же надо!

Крючков прыгнул вперед…

Попытался прыгнуть. Бьющие в лобовую броню заряды не дали совершить полноценный прыжок. Лишь ненамного приблизился к передней линии врага.

— Во имя Безликого! — доносится справа одинокий клич.

— Во имя Безликого! — слева вторит ему хриплый голос.

Эльты замешкались всего на мгновение, но Даниле хватило этого, чтобы сделать еще пару шагов.

Ковыляющего Мартана подстрелили быстро — в нескольких метрах от направленных ему в грудь копий. Сначала барона сбило с ног молнией, а потом плазменным шаром сожгло голову. Жаль толстяка. За один день из труса и негодяя он превратился в былинного богатыря и погиб как герой.

Грогану везло немного дольше. Ловко лавируя между магическими зарядами, он смог добраться до вражеских солдат. Проскочил между копьями, врубился в строй и навел там приличного шороху. На неприятельском левом фланге вскипело сражение, но тут же утихло, похоронив под собой еще одного героического человека. Даже в мыслях теперь язык не повернется назвать его «штырем» или аборигеном.

Вряд ли двое одиночек в состоянии нанести серьезный урон целому войску. Но они сделали главное — отвлекли внимание.