Корсары по крови - Павел Береговой

Взрывы флагманского корабля и пожар на нём посеяли среди европейцев ужас и вызвали панику. Они бросились рубить якорные канаты, чтобы отойти в бухту под защиту береговых батарей. Двухчасовой бой у мыса Гальинас закончился, каждая из сторон понесла немалые потери, в частности мы, викинги, не досчитались в своих рядах героически сражавшегося, но расстрелянного в упор и потопленного «Торфинна». «Вегейр» и ещё четыре наши ладьи были серьёзно повреждены. Только «Греттиру», «Сигурду» и «Гринальву» посчастливилось отделаться мелкими повреждениями. Из судов пиратов-союзников мало кто мог похвалиться таким же счастьем, а четыре из них отправились вслед за «Торфинном», «Святым Георгием» и другими потопленными европейскими судами.

Большую роль в победе пиратского флота сыграл тот факт, что мы применили неожиданный для противника тактический прием — сосредоточение превосходящих сил на решающем направлении боя. Пленённый лорд, несмотря на традиционную, присущую англичанам спесь, несмотря на собственное поражение, очень высоко оценил мои незаурядные качества как флотоводца. Но эта похвала не помогла ему. У меня с ним состоялась беседа перед тем, как вражеский адмирал закачался на рее. Иначе поступить я просто не имел права. Врага необходимо устрашать, и показательное повешение Персиваля Даррингтона послужило действенным актом отмщения.

Именно там, на рее, королевские псы жаждали увидеть меня, конунга карибских викингов.

* * *

Для подведения итогов сражения и обсуждения дальнейших действий поздно вечером я созвал капитанов на «Вегейр». На большом совете присутствовали все капитаны, а также некоторые офицеры и другие воины. Военный совет под моим руководством принял решение ночью атаковать противника и окончательно уничтожить.

Согласно новому плану в полночь по сигналу корабли снялись с якоря и направились в глубь бухты Портете, куда перед наступлением темноты поспешили укрыться суда европейской эскадры, не затопленные в открытом море.

Подойдя на необходимое расстояние, мы по условленному сигналу открыли интенсивный артиллерийский огонь по вражеским судам.

В результате бомбардировки зажигательными зарядами на некоторых из неприятельских парусников возникли пожары, и пламя начало перекидываться на близстоящие суда. Пожары вызвали панику, ответный огонь ослабел, что нам и требовалось. Тогда по очередному сигналу с флагманского фрегата Чёрного Сокола наши корабли произвели перестроение, развернулись другими бортами и продолжили обстрел. Через некоторое время бухта превратилась в сплошной пылающий факел, пламя которого с ужасающей быстротой распространялось во все стороны, а суда королевских псов по очереди взлетали на воздух. Ладьи викингов и суда пиратов-союзников в это время продолжали бомбардировку, по сигналу одновременно производя развороты то одним, то другим бортом к врагу. Береговым батареям тоже доставалось от наших фланговых кораблей.

Пожар в бухте продолжался всю ночь. Только к рассвету мы прекратили вести огонь, по той простой причине, что суда вражеского флота были уничтожены либо сокрушительно повреждены.

Они не ожидали, что мы рискнём ворваться в бухту, за что и поплатились. Мы захватили врага врасплох.

Пиратский флот в этом расстреле, состоявшемся в бухте Портете, практически не имел потерь в кораблях, а из всего личного состава погибли только несколько человек. Потери врага были несравнимо более значительными. Сотни человек убитыми и ранеными, а судов, способных без ремонта передвигаться самостоятельно, осталось не более полудюжины.

Акт противостояния флотов у полуострова Гуахира закончился полной победой пиратского флота над противником, который по численности кораблей, бойцов и пушек намного превосходил пиратов, но был практически полностью уничтожен. Нам было просто некуда деваться, и приходилось уметь побеждать не только в одиночных поединках, но и в общих сражениях.

Королевские дома Европы были потрясены этой победой, достигнутой не числом, а умением.

Без ложной скромности, трезво оценивая свой вклад, могу отметить, что немаловажную роль сыграло моё флотоводческое мастерство, отмеченное пленённым адмиралом, но главным вкладом в успех были отвага и мужество наших воинов.

И, конечно же, не обошлось без благосклонности Удачи.

Эта капризная леди тогда ещё воевала на нашей стороне.

…Наше упорное противостояние всё больше вызывало раздражение и зависть, злобу и ненависть и превращало необходимость обуздания вольного пиратства — и в первую голову уничтожения конкретно флота новоявленных викингов! — в задачу, возведённую в ранг принципа.

И для этого в ход были пущены дополнительные средства, высланы новые корабли, доставлены новые королевские солдаты. На острова, где находились пиратские стоянки, засылались шпионы, наполнявшие умы ложными слухами, для того, чтобы бросать зёрна сомнений, внушать мысли о тщетности усилий тем людям, которые помогали нам, рассорить тех, кто выступал в союзе…

Пролив Мартиника. Остров Сент-Люсия, юго-западнее которого следовали своим курсом оставшиеся на плаву ладьи викингов, обычно являлся театром боевых действий не прекращающегося конфликта между Англией и Францией. Он переходил из рук в руки более дюжины раз, привлекая своей удобнейшей бухтой Кастри.

Поднявшись на палубу отремонтированного после пожара «Вегейра», я осмотрел горизонт, обшаривая поверхность моря внимательным взглядом моряка в надежде встретить ненавистных врагов. Кто-то говорит, что время лечит, но либо не всех, либо я не желал быть излеченным. Ветер становился всё свежее, он изменял направление с восточного на северо-восточный. С правого борта виднелась едва заметная в тумане земля.

Прошло немного времени, когда мне удалось, вооружившись подзорной трубой, заметить, что параллельным курсом двигались несколько судов под французскими флагами. Почти одновременно прозвучало сообщение вперёдсмотрящего.

Мы решили атаковать французский конвой.

И как только наши корабли принялись разворачиваться, в нескольких милях южнее был замечен ещё один парусник, фрегат, который шёл тем же курсом, что и мы. Наблюдатель крикнул:

— Позади парус!

— Да, — ответил я задумчиво, словно самому себе, — да, и он следует нашим курсом… Однако, вместо того чтобы пройти между островами через пролив Сент-Винсент, он направляется к заливу Вьё-Фор и потому потеряет часа два… Либо капитан и штурман не знают этих вод, либо здесь что-то нечисто.

— Он весьма напоминает одного старого знакомца, не находишь? — рядом со мной уже стоял доктор Торнсби. Он вглядывался в горизонт через свою подзорную трубу.

— Вижу… Надеюсь, не он. Его только не хватало!

— И то верно, может быть, это кажущееся сходство. Но даже если это он, вряд ли в одиночку к нам полезет.

— У нас сейчас занятие куда интереснее — вон тот караван. Хотя…

— Доуссон! — крикнул я второму помощнику. — Передать на «Греттир», следовать за мной! Остальным продолжать преследование каравана.