Пиранья. Жизнь длиннее смерти - Александр Бушков

– Леший, – сказал Мазур. – Сигнал, однако… Самоевремя.

Мгновенно посерьезнев, Пеший-Леший кивнул, бережно извлек извнутреннего кармана пластмассовый продолговатый футляр, а из него – четыребеленьких предмета, более всего напоминавших прозаические куриные яйца.Сверившись с маркировкой, на каждом своей, отложил одно в карман, а триостальных поочередно раздавил, держа в вытянутой руке над бортом и разжимаяпальцы так, что использованный очередной передатчик сам плюхался в воду.

Это был старый фокус, еще во вторую мировую освоенныйдиверсантами с развитием радиотехнического дела. Крохотный передатчик посылалмгновенный сигнал, после чего сам собою приходил в негодность, сжигая нехитроенутро. Ну, а данная последовательность как раз и означала, что они докладывали:все в порядке, мы сделали свое дело, мы выполнили все, что поручено, мывозвращаемся, встречайте. Те, кто круглосуточно прослушивал эфир на другомберегу пролива, просто не имели права не услышать три коротких призыва…

Четвертое «яичко» Леший тоже даванул в кулаке, следуяпримеру мышки из известной сказки, но за борт не выкинул, вновь опустил вкарман. Был в этом, конечно, некоторый риск – идти с включенным пеленгаторнымсигналом – но, с другой стороны, кто посторонний мог знать, что означает именноэтот сигнал?

– Порядок, – сказал Мазур. – А теперь…

Прямо по курсу, неожиданно и слаженно, взлетели пять тонкихбелопенных фонтанов.

Мазур, поворачивая голову за корму, уже не сомневался, чтоэто – автоматка вроде «Бофорса» или «Эрликона», малокалиберная, но безусловноопасная для столь хлипкого суденышка штуковина…

Сзади и левее, кабельтовых в трех от них, прямо на арабскуюпосудину пер невероятно изящный, красивый кораблик под флагом военно-морскихсил независимой республики Джаббати. Игрушечка, честное слово – высокая носоваячасть с перепадом, характерная надстройка, труба, пластмассовый колпаклокатора, напоминающий огромную милицейскую мигалку. Нестандартный, поднятыйнад палубой барбет с автоматической пушкой, к которой бдительно припали двоеперсонажей в алых беретах, характерная мачта, два кливера на корме – патрульныйкорабль типа «Исланд» британского производства, тварь такая…

Кораблик мощно взмяукнул ревуном – приказал застопоритьмашину и лечь в дрейф, что было прилежно продублировано взвившимися спохвальной быстротой сигнальными флагами. Мазур отчетливо видел, как дернулась,окуталась дымком пушечка – и вновь пять фонтанов взлетели слева. Их пока что несобирались решетить, им просто приказывали остановиться…

Они давно уже шли в нейтральных водах, где, строго говоря,никакие такие сторожевики прибрежных государств не имели права подобным образомтормозить странствующих и путешествующих. Однако по всему поведению патрулявидно было, что он настроен крайне решительно и отступать не намерен.

Чересчур дикое стечение обстоятельств потребовалось бы, чтобнас ловили, как нас, пронеслось в голове у Мазура. Скорее всего, дело в прежниххозяевах суденышка. Нельзя исключать, что они давно уже сидели у погранцов впеченках и их поклялись непременно изловить, не обременяя себя въедливымсоблюдением норм морского права…

Но не объяснять же этим олухам, что на судне давно сменилисьи экипаж, и порт назначения, и цель плавания?! Никак невозможно. Не поймут и неоценят, Азия-с…

– Сбавь ход, – приказал Мазур Паше. – Пустьпоравняются… Викинг, Леший! Живо в трюм, трещотку наружу и покажите ему..

Паша послушно сбросил обороты, так что сторожевик сталбыстро настигать. Мазур отступил к рубке, оказался рядом с Зорким Соколом,который пытливо глянул на него в ожидании приказов, опустил взгляд к палубе,где на подстеленном замызганном брезенте лежало его изящное и смертоносноеорудие производства.

– Подожди, – сказал Мазур яростным шепотом. –Подожди…

На настигающем сторожевике особенной суеты не наблюдалось –кто-то пялился на них с мостика невооруженным глазом, некто в фуражке сразлапистой золотой «капустой» и кучей золотых полосок на черных погонах. Двоеу пушки замерли, ожидая приказов. Должно быть, то, что добыча сбавила ход,бдительность на какое-то время усыпило…

– Не нравятся мне эти два урода, – сказал Мазур.

– Понял, – спокойно отозвался Зоркий Сокол.

Он присел на корточки, потом взмыл во весь рост, вскидываяимпортную винтовочку, послышались два глухих щелчка, и оба артиллериста, нелепомотнув руками, опрокинулись навзничь, рухнули на палубу.

И тут же застрочил пулемет на треноге, в два счетавышвырнутый на палубу Лешим, словно детская игрушечка. Нескончаемая очередьпрошла по надстройке, слева направо и справа налево, вышибая стекла рубки,сбив, как кеглю, командира сторожевика, старательно омахнула надстройку, недавая никому приблизиться к двум пулеметам по ее сторонам…

– Самый полный! – рявкнул Мазур от всей души.

Суденышко рванулось вперед, как пришпоренный конь, взмываяна редан, что твой торпедный катер, взметая два белопенных буруна. Сторожевик сего еще не пришедшей в себя после молниеносной атаки командой вмиг осталсяпозади, превратился в точку на голубой искрящейся глади…

Останься он в целости, все равно не был бы серьезнойопасностью: одно орудие, два пулемета винтовочного калибра… Красивый кораблик,конечно, но ни за что не выжмет больше шестнадцати узлов – а посудинаконтрабандистов давала сейчас вдвое больше, и это для нее не предел…

Хорошо, что республичка маленькая и бедная, подумал Мазур.Прекрасно просто, что не по карману ей более современные и авантажные корабли.Гораздо труднее было бы оторваться и уцелеть при этом от какого-нибудь«Рамадана» с его сорока узлами, четырьмя установками противокорабельных ракет исолидной пушечкой в семьдесят шесть миллиметров. Окажись тут «Рамадан»,«Джофар» или «Аль Сиддик»…

– Самый полный! – проорал он яростно.

Жизненно важным было улепетнуть в территориальные водыЭль-Бахлака как можно быстрее. То, что они сейчас учинили, автоматическипревращало кораблик и его команду в пиратов, которых просто обязан отловить всамых что ни на есть нейтральных водах любой военный корабль независимо отнациональной принадлежности. Если чертов сторожевик начнет орать в эфирпанические призывы, излагая ситуацию даже без малейшего приукрашивания,придется хреново…

Справа шел белый корабль под французской бандерой, и с егопалубы беззаботно махала руками пестрая туристическая шобла. Отвечать им той желюбезностью не было ни времени, ни желания – и суденышко промчалось буквальнометрах в сорока перед носом француза.

На корме приникли к пулемету Пеший-Леший и Викинг.Оставшийся пока что без работы Зоркий Сокол тоже был готов в любой моментобидеть каких-нибудь уродов. Вундеркинд стоял с видом первопроходца, уцепившисьна первый подвернувшийся гак. Что до Паши, он наслаждался жизнью, держа должныйкурс, выжимая полный газ, время от времени азартно оглядываясь на Мазура сдовольной ухмылкой, орал во всю ивановскую: