Хроники несчастных - Дмитрий Галабир

ни эта рана на животе её нисколько не волнуют, а я в пылу возбуждения и радости не придаю этому значения. Принимаю всё за чудо, настоящее волшебное чудо.

Возможно, она еще просто не до конца пришла в себя и испытывает что-то вроде шока, вот и не обращает внимания ни на живот, ни на кровопотерю. Но как она очнулась? Это было что-то вроде клинической смерти? Я видел такое по телевизору или в интернете – люди уже почти умирают, видят свет в конце тоннеля, а потом внезапно возвращаются обратно. Говорят, сам Бог об этом распоряжается и дает им второй шанс.

В небе раздается раскат грома, дует ветер. Кажется, намечается сильный ливень.

– Аня, твой живот, ты…

Понимаю, что задаю глупый вопрос, но не спросить об этом не могу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – механическим голосом отвечает она. – Всё в порядке.

Она похожа не на живого человека, а больше на восковую фигуру, в которую вдруг кто-то могущественный вдохнул жизнь.

– Аня, я так рад, что ты жива! – сквозь слезы признаюсь я. – Это чудо, просто чудо! Мы доберемся до больницы и зашьем тебе рану, проверим состояние ребенка. Врачи окажут тебе всю необходимую помощь, ты только не отключайся снова, ладно?

Она порывается встать и ее лицо искажается от боли – всё же чувствует рану.

Впрочем, эта боль не так уж сильно расстраивает её.

– Дырка в животе – не проблема, – говорит она. – Главное, я вернулась. Главное, я жива!

Я киваю и прошу её не двигаться, не перетруждать себя лишними движениями. Она не понимает еще, что случилось прежде и что происходит сейчас. Я должен помочь ей.

– Тише, Аня! – говорю. – Ты ранена и…

– Жива… – повторяет она хрипло и, схватившись за мое плечо, всё-таки поднимается.

Покачиваясь на слабых ногах, с тоской глядит на горящий вдалеке дом, отражающийся в её пустых глазах двумя яркими огоньками. По щеке у неё скатывается слеза и, смешиваясь с кровью на губах, становится бледно-розового цвета. Когда я встаю рядом, она, всё также глядя на огонь вдалеке, еще сильнее сжимает мое плечо.

Медленно вздыхает и обращает свой грустный взгляд в мою сторону.

Огоньки в её глазах продолжают мерцать, заменяя ей зрачки.

– Пора домой, детка, – говорит она, улыбаясь.

Я испуганно киваю, не зная, как иначе реагировать на всё происходящее.

С неба накрапывает – слабо и неуверенно. Капли дождя свежие, прохладные – после заточения в том подвале они для меня сейчас не что иное как чудо, Божья благодать. Только рано чему-либо радоваться – я начинаю потихоньку осознавать это. Всё плохо и будет еще хуже.

С трудом проталкивая слюну через пересохшее горло, я гляжу на Аню, а она все улыбается. От этой её ухмылки у меня по спине пробегает холодок. Страх, крутивший моё существо все это время, усиливается, не выпускает меня из своих свирепых объятий. Хочет задушить, уничтожить.

Аня неожиданно хватает меня за голову и присасывается к моим губам. Запустив язык ко мне в рот, она не отпускает меня, хоть я и пытаюсь отвести лицо в сторону.

Во рту проступает горький привкус крови и соленого пота.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я недоуменно и испуганно, когда она заканчивает.

– Целую, – радостно хлопая глазами, отвечает Аня. – Тебе не понравилось?

Не дожидаясь ответа, переключает внимание на себя. Ощупывает лицо, разглядывает руки, трогает живот.

– Аня, ты в порядке? – спрашиваю я, морщась от боли в ноге.

– Тебе больно? – спрашивает Аня.

– Нога…

– А что с ней? – пристально глядя на мою распухшую и посиневшую стопу, изумляется она.

– Ты не помнишь? – я задаю ей встречный вопрос, а сам не могу понять, от чего так стынет кровь в моих жилах. – Я хотел выбраться и…

Не желая слушать дальше, Аня садится и внимательно осматривает мою ногу. Ощупывает её аккуратно, что-то бубнит себе под нос. Я порываюсь одернуть стопу, но Аня хватает меня еще сильнее и притягивает к себе.

– Не переживай, детка, с ней всё будет в порядке, – успокаивает она.

Детка? Почему она так меня называет?

Поднимается, кладет мою руку себе на шею.

– Идем, нам пора уходить.

Говорит Аня отрешенно и немного растерянно, с паузами, с трудом ворочая языком. Будто учится говорить заново.

– Держись за меня и иди, – добавляет она. – Я помогу.

Смена эмоций, взгляд, то, как она двигается и говорит – всё это не похоже на прежнюю Аню. Меня это пугает, хоть я и должен радоваться её пробуждению.

Так хотел, чтобы она выкарабкалась, не умирала, не оставляла меня одного, но почему она очнулась именно в тот момент, когда мне почудилась та жуткая физиономия в огне? Это как-то связано?

БРЕД!

Я делаю шаг вперёд, опираясь об Анино плечо. Второй, третий… Так идти менее больно и я иду, хоть и плывет всё перед глазами.

Земля под ногами прохладная, трава мокрая… Непривычные ощущения. Словно ступаю по какой-то другой, новой планете.

Небо озаряется беззвучной вспышкой молнии.

Дождь становится сильнее.

Казахстан, Алматы

2019