Святой нимб и терновый венец - Антон Леонтьев

– Хотел проведать старого приятеля! – ответил Джек. – Кто вы, собственно, такие?

– Джек, они же из «Перста Божьего», сатрапы Плёгера! – заявил профессор, но сын перебил его:

– В «Персте Божьем» не может быть таких медлительных и разговорчивых киллеров, отец. Да и гори они желанием нас убить, давно бы сделали это! По-моему, они больше похожи на уличных грабителей.

– Но-но! – обиженно произнес молодой человек. – Я – младший комиссар полиции Луиджи Рацци, а моя спутница – старший комиссар криминальной полиции Гамбурга Элька Шрепп.

– У Плёгера везде свои люди: и в полиции, и в правительстве, и в спецслужбах, – заявил упрямо профессор, впрочем, уже не таким испуганным тоном. – Никому доверять нельзя, каждый может оказаться членом «Перста Божьего».

– Это верно, – заявила женщина, звавшаяся Элькой Шрепп. – Например, твой шеф, Луиджи, чесночный комиссар Барнелли, наверняка там подрабатывает.

– Вы имеете в виду знаменитого борца с мафией? – изумился профессор, совершенно забыв об опасности. – Комиссар Марио Барнелли состоит в «Персте Божьем»?

– Не сомневаюсь, что это так, – заявила немецкая комиссарша. – Он пытается обвинить меня в убийстве Брамса... Разговорчики! – Она ткнула пистолетом в Джека и сурово спросила: – Итак, что вы делали в клинике?

– Я же сказал вам, что хотел проведать Брамса, – ответил Каррингтон-младший. – Он, конечно, редкостная сволочь, украл у нас теорию, которая теперь является незыблемым фактом, о замене образцов плащаницы, но...

Элька Шрепп перебила его, воскликнув:

– Вы тоже пытаетесь разоблачить козни Ватикана? Откуда вам известно о плащанице и подмене образцов?

– Мой отец и я додумались до этого, – отчеканил Джек. – А Брамс, которому мы имели неосторожность свою теорию поведать, сразу взял ее на вооружение и выдал за свою.

– Но теперь в наших руках имеется доказательство того, что подмена имела место! – запальчиво произнес Каррингтон. – Признание кардинала Морретти...

– Отец! – прикрикнул на болтливого ученого Джек, и профессор закашлялся.

– Признание кардинала Морретти? – ничего не понимающим тоном переспросил Луиджи Рацци. Виктория внезапно подумала, что он, несмотря на глуповатое выражение лица, очень даже ничего. – Оно уже у вас?

– Так, так... – процедила комиссарша. – Вижу, эти субъекты могут рассказать много чего занимательного, Луиджи. А мы их послушаем!

Профессор Каррингтон возмутился:

– Вы подозреваете нас в причастности к смерти Карла Брамса! А сами-то вы кто? Почему мы должны вам верить?

– Я оказалась замешана во всю эту историю совершенно случайно, – ответила комиссарша Шрепп. – Все началось с обнаружения торфяной мумии...

Когда Элька завершила рассказ, профессор, сверкая глазами, воскликнул:

– Вот оно, недостающее звено! Все сходится: мумия, обнаруженная в болоте, со знаком «Перста Божьего»; золотой тубус с Евангелием от Иисуса... Они не могли допустить, чтобы мир узнал об этом!

– О чем? – спросил Луиджи. – Профессор, не говорите загадками! Если хотите снять с себя подозрения в причастности к убийству Брамса, объясните нам все!

Каррингтон-старший, указав на пистолет, который держала в руках Элька, заявил:

– Уберите оружие! Не волнуйтесь, мы не шайка безжалостных убийц, а обыкновенные авантюристы. Похоже, судьба решила, что настала пора разоблачить величайший обман за всю историю человечества.

– Отец! – крикнул Джек. – Ты уверен, что они должны знать...

– Уверен, – ответил Рональд Каррингтон. – Они нам помогут. Только уберите, ради бога, пистолет! Никто не собирается нападать на вас!

Элька, поколебавшись, положила пистолет на этажерку. Профессор, его сын и девица не производили на нее впечатления киллеров из секретного ордена. Каррингтон, как и подобает радушному хозяину, предложил занять места на стареньком диване. Вместе с Джеком он поставил в центр комнаты круглый стол, принес несколько толстенных томов энциклопедии и ноутбук. Усевшись на стул, профессор поправил очки и прежде всего объявил:

– Все, что я сейчас вам расскажу, будет звучать невероятно, но вы должны знать: каждое слово – правда!

Виктория почувствовала себя как на лекции в колледже. Она исподтишка бросила взгляд сначала на Луиджи, а потом на Джека. Оба молодых человека ответили ей: младший комиссар застенчиво улыбнулся, а профессорский сынок подмигнул. Элька Шрепп спросила:

– Так что вы намерены нам рассказать? И какое отношение это имеет ко всему происходящему?

– Вы хотите знать, из-за чего были убиты два ваших друга-ученых в Гамбурге, почему лишили жизни Брамса и отчего открыли охоту на вас? – задал встречный вопрос профессор Каррингтон. – Тогда слушайте внимательно...

На экране компьютера возник отпечаток лица человека, завернутого в Туринскую плащаницу.

– Церковь до недавнего времени утверждала, что это не кто иной, как Иисус Христос. Плащаница на протяжении столетий была самой ценной реликвией, причем не только для католической церкви, но и для всех других христианских церквей. Этот погребальный саван, можно сказать, универсальная святыня. У нас имеются неопровержимые доказательства того, что результаты исследования сфальсифицированы, причем не учеными, критически настроенными к церкви и желавшими развенчать реликвию – это можно было понять, – а самим Ватиканом! Решение о замене образцов, отправляемых в лаборатории, было принято на самом высшем уровне, вероятнее всего, его отдал кардинал Плёгер, один из самых влиятельных чиновников в церковной иерархии после папы, если не самый влиятельный. Спрашивается: зачем церковь это сделала? Для чего она дискредитировала свою самую ценную святыню? Ради чего решилась на преступление? И почему старается замолчать его всеми возможными способами, даже при помощи убийств?

Виктория предположила:

– Церковь пытается утаить информацию о том, что результаты двух тестов были подделаны. Вероятно, Ватикан решил, что тогда произошла ужасная ошибка и...

Профессор рассмеялся.

– Как бы не так! Ватикан никогда не признает ошибок. Даже Галилея реабилитировали только в 1979 году, при Иоанне Павле II, а Джордано Бруно до сих пор считается еретиком, получившим по заслугам!

– Карл Брамс считал, что плащаница поддельная и именно это старалась утаить церковь, подменяя образцы, – заявила Элька.

Джек спросил:

– Если Ватикан желал во что бы то ни стало доказать подлинность плащаницы, почему он приложил все усилия, чтобы убедить весь мир в обратном?

Профессор Каррингтон провозгласил:

– Объяснение очень простое: Ватикан хочет, чтобы плащаница считалась подделкой, поскольку в действительности она – подлинная!

– Что за ерунда? – изумился младший комиссар Луиджи Рацци. – Какой резон церкви поступать так? Если плащаница настоящая, то не проще ли взять и сказать об этом?