Попутчица - Оксана Лебедева

- Он тебе изменяет, - я продолжала всхлипывать, закрывая лицо ладонями, и была просто не в силах поднять взгляд на маму. - Ты прекрасно знаешь, что у него были,...а может и есть другие женщины, но ты это терпишь.

Я, наконец, решилась. Заставила себя успокоиться, вытерла слёзы, дрожащими руками вцепилась в стакан, сделав большой глоток воды и наконец, подняла глаза на маму. Если честно, я просто впала в ступор, когда увидела улыбку на её лице.

- И это всё? Это всё, что тебе так тревожит? Ты считаешь мой брак неудачным из-за того муж изменяет мне? То есть...ты думаешь, что Тимур не такой? И он, разумеется, всегда будет тебе верен? Рит, знаешь, по статистике восемьдесят процентов мужчин изменяют своим жёнам. Но я бы с этим не согласилась. Как по мне, так все сто, ну может за исключением одного единственного процента. И я бы на твоём месте так не надеялась, что Тимур окажется в числе этого одного процента. Знаешь, а ведь твоей отец не всегда...интересовался другими женщинами. Первые годы брака прошли как в сказке. Всё началось уже потом. Когда у нас появились дети, бизнес как-то пошёл в гору, всё устаканилось. Вот тогда я перестала быть для него центром вселенной. А теперь спроси меня, почему? Что изменилось? Просто прошла любовь. Да, представь себе это чувство далеко не вечно. По крайне мере страсть угасает очень быстро. А, когда следом за этим ещё появляются дети....Поверь, не успеешь оглянуться, как рутина уже оплела ваши отношения. Нет, сначала, конечно, очень больно...прилагаешь какие-то усилия, чтобы вернуть всё назад, а потом просто свыкаешься. Твой отец, к счастью, никогда не делал этого в открытую и его любовницами мне в лицо никто не тыкал. Конечно, я могла не прощать, уйти, начать всё с начала. Только чего начинать? Мне было уже за сорок, когда я первый раз узнала об измене. И знаешь, я тогда была готова собрать чемоданы и уйти от него навсегда. А потом подумала,...что идти-то мне некуда. И незачем. Когда я Артуром забеременела, я бросила институт. Специальность не получила и никогда не работала. И знаешь, это очень печально в сорок лет осознавать, что вся твоя жизнь сосредоточенна на одном человеке...который тебя предал и тебе придётся простить. Хотя бы, потому что уже нет смысла ничего менять. Правда, некоторые считают, что всегда всё можно начать с чистого листа и поздно никогда не бывает, но поверь мне, дочка, бывает. Ещё как бывает. И я очень хочу, чтобы это 'поздно' не наступило в твоей жизни. Я очень хочу, чтобы ты не повторила моих ошибок и когда-нибудь твоя дочь, не сказала тебе, что не хочет такой жизни. Ты меня понимаешь?

Я потушила сигарету, выкинула её в форточку, пустила в рот пару долек жвачки и вышла с балкона, как только увидела, что Тимур входит в подъезд. Поэтому, когда мужчина открыл своим ключом квартиру и, разувшись в прихожей, вошёл в комнату, он не застал меня врасплох. Единственное, наругал, за то, что открывала балкон и устроила сквозняк.

- Ты сегодня поздно вернулся и на обед не забегал, что-то случилось?

- Да, - улыбнувшись, Тимур обнял меня со спины, положив ладони мне на живот. - Я был у тебя в институте и обо всём договорился. Нам нужно будет только принести ещё пару справочек, и ты можешь брать академический отпуск.

Мужчина улыбнулся, поцеловав меня в шею, а я...я даже не смогла ему ответить. Мне было так погано. Я чувствовала себя предательницей. Хотя бы из-за тех мыслей, что вертелись у меня в голове.

- Надолго?

- В смысле?

- Сколько продлится этот отпуск?

- Ну, сначала пока не родишь,...а потом ещё какое-то время...

- Какое-то время, - усмехнувшись, я вдруг поняла, что должна всё сказать. Не имею я право на такое лицемерие. Ведь я уже всё решила,...а нет смелости признаться даже самой себе. - Скажи честно...ведь, скорее всего я вообще не продолжу учёбу?

- Рит, ну ты чего? Конечно, продолжишь...

- Каким образом? Кто будет сидеть с ребёнком? Мои или может твои родители? Они кстати в курсе?

- Ну, отцу это и не обязательно знать. А мама в курсе, - Тимур широко улыбнулся, глядя в моё испуганное лицо. - Рит, по-моему, она очень рада. Правда, чуть по телефону не убила, за то, что я всё от неё скрываю и она до сих пор с тобой не знакома...Малыш, мне, наверное, на недельку придётся домой сгонять. Иначе мама нагрянет сама, а я хочу поберечь наши нервы. На работе я уже договорился,...а ты как? Не против?

- На неделю? К маме?

Я поняла, что это, наверное, просто роковое стечение обстоятельств. Или чья-то злая насмешка. Проверка моей совести, которую я, конечно же, проиграю. Неделя. Без Тимура.

- Ну да. Нам просто необходимо встретиться. Мы с тобой, разумеется, можем вместе поехать, но...я не хочу, чтобы ты тряслась в поезде. Да и лишние волнения тебе сейчас ни к чему. Только, оставлять тебе здесь одну...

- Я не одна, - испугавшись, что Тимур может что-то заподозрить, я тут же добавила, - со мной Карина. Так что я не пропаду. А ты езжай.

- Правда?

Похоже, Тимура, что-то всё-таки насторожило. Моё сердце сжалось от дьявольского страха, когда мужчина обхватил моё лицо ладонями, пытаясь поймать мой взгляд.

- Конечно, - не знаю как, но я смогла выдавить из себя совершенно искреннюю улыбку. Привстала на цыпочки и поцеловала мужчину в слегка небритую щёку, едва сумев сдержать облегчённый вздох, когда почувствовала, что он расслабился. - Езжай. Это ведь нужно.

- Да, нужно....Но тогда пообещай мне, что всё будет хорошо. Ты не подпустишь к себе всякие дурные мысли, а будешь только веселиться, объедаться фруктами и исключительно полезной пищей, и много-много гулять. Обещай, малыш.

Вот он. Мой предел. Предел моей совести и любви к Тимуру. Всего того, что я сейчас так безжалостно растоптала одним лишь единственным словом.

- Обещаю.

Пять дней спустя

Мужчина уже больше получаса сидел на лавочке и то и дело поглядывал либо на мобильный, либо на дорогу. Некоторые прохожие удивлённо и даже испуганно косились на него, а точнее на его просто мертвецкое лицо. Одна старушка даже поинтересовалась, не плохо ли ему, нужно ли вызвать скорую и только тогда он нашёл в себе силы кое-как улыбнуться, ответив, что всё в порядке. Хотя о каком порядке шла речь? Он уже, который день едва ли успокоительные не глотал. Ни одного звонка. Ни одного принятого вызова. Квартира пуста. Её вещей нет. Телефон молчит. Дома у родителей дверь никто не отрывает и их сотовые тоже недоступны. В институте никто ничего не знает. И, наверное, если бы он, наконец, не увидел остановившийся у подъезда чёрный мерседес, из которого вышел её отец, а следом и она, он бы пошёл в полицию.

Спрыгнув со скамейки, Тимур даже чуть было не пошатнулся. Сердце пронзила какая-то острая, совершенно безумная радость, отозвавшаяся даже лёгкой болью. Только увидев её - живую и здоровую, мужчина испытал такой бешеный восторг, что не обратил внимания на бледное, почти мёртвое лицо её отца, который зачем-то очень крепко ухватил свою дочь за талию и чуть ли не на руках донёс до этой самой скамейки. А потом он обернулся к нему, и взгляд его пропитался такой яростью...такой жгучей ненавистью, с которой Тимур, пожалуй, раньше никогда не встречался.