Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

– Очень хорошо, – одобрил Черепанов. – Римский порядок запрещает римским солдатам убивать или калечить друг друга. За эти проступки виновные наказываются очень сурово. Все серьезные претензии между вами разбирают ваши командиры. Если они не справятся, этим займусь я лично! Кое-кто из вас, насколько мне известно, уже служил Риму. Можете обращаться к ним за советами. Хотя лично я не стал бы прислушиваться к советам тех, кто, зная, что есть Рим, рискнул стать его врагом. Но, возможно, им не повезло и служили они не под теми штандартами, а командовали ими не слишком достойные командиры. Сейчас же вам всем повезло. Вы все станете не просто солдатами Рима, а будете служить под началом самого главнокомандующего Максимина. Слыхали о нем?

На этот раз раздалось несколько утвердительных возгласов. Среди варваров Максимин был весьма известной личностью. Куда более известной, чем нынешние августы Александр Север и Мамея.

– Очень хорошо! Служите честно и храбро – и ваша верность Риму будет вознаграждена. Это я вам обещаю, а если я, принцепс Геннадий Павел Череп что-то обещаю, то так оно и будет…

– Если бы не ты, хрен бы ваши римляне нас поймали! – заявил Коршунов.

Вместе с Черепановым они удобно разместились на мешках с шерстью, уложенных на дно фургона. На хорошей римской дороге даже в безрессорной повозке ехать было достаточно комфортно. Лучше, чем в седле. И раны не беспокоили. Особенно после того, как среди трофеев они отыскали аптечку Коршунова и сделали пару инъекций. Еще одну дозу вкатили Ахвизре, у которого началась горячка. Возможно, этим спасли ему жизнь. Впрочем, древние германцы оказались на диво крепким народом. Генофонд, не истощенный цивилизацией.

Ехали с удобством, в голове колонны, чтоб не дышать пылью, убрав боковины фургона, но оставив крышу, защищающую от солнца. Вокруг лежала страна, которую позже назовут Болгарией.

Не без гордости Коршунов поведал о своих приключениях. Черепанов, в принципе, всё одобрил. И даже согласился, что у Алексея были все шансы вывести своих варваров из-под удара.

– Но, – заметил он, – вряд ли тебе, Леха, хватило бы ума остановиться. На следующий год ты заявился бы снова – и получил по репе.

– На следующий год я бы поставил своего царя в Боспоре, поднял всех варваров по ту сторону Дуная, а сюда привел бы не пять, а пятьдесят тысяч воинов.

– Да их всего тысяч двести, твоих германцев! – возразил Черепанов.

Коршунов пожал плечами:

– Может быть. Но почему только германцы? Есть еще сарматы, бораны, аланы… да мало ли кто! Размер моего войска – вопрос моей личной популярности.

– Справедливо, – кивнул Черепанов. – Но не для всех. Сарматы, например, пойдут только за своим родовым вождем. В первом фракийском – четыре сарматские алы. Максимин с ними еще в мидии воевал. Так что я знаю, что говорю.

– Да мне без разницы, – сказал Коршунов. – Пускай идут за родовым вождем. Лишь бы вождь этот шел за мной.

– А ты заматерел, – не без удовольствия произнес Черепанов.

– Такая жизнь. Положение обязывает. – Последнюю фразу Коршунов произнес по-латыни. – Я, кстати, и женат теперь. Даже дважды.

– Это как?

– Помнишь ту рыженькую, дочку Фретилы? Теперь моя главная жена.

– Поздравляю. А вторая?

– А вторая – любимая. Вот слушай…

И Коршунов поведал другу историю своей любви и всего, что ей сопутствовало.

– Вообще-то я намерен за ней послать, – сказал он в заключение. – Думаю, она обрадуется, узнав, что я теперь буду воевать за Рим, а не против. Она – изрядная патриотка.

– Советую тебе не торопиться, – сказал Черепанов. – Девушки и здесь отменные. Зачем в Тулу самовар выписывать? И кто тогда за имением твоим присматривать будет?

– Да хрен с ним, с имением!

– Ну не скажи…

Тут они посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Черт! Леха! Я уже, считай, год по-русски не говорил!

– А я говорил! – с гордостью заявил Коршунов. – С Настей. И с боранами крымскими. Ну так что, поможешь мне человека за ней послать?

– Леха, какой человек! – воскликнул Черепанов. – Ты в Риме! – и добавил с гордостью: – Здесь существует почта. Пошлем письмо – и все дела.

– Отлично! Организуешь?

– Без проблем! – Черепанов привстал: – эй, там! Позовите Мелантия Ингенса!

– Луций, – сказал подполковник, когда кентурион подъехал к повозке. – Алексий хочет отправить письмо жене, в Херсон. Позвать ее сюда, в Мезию. Организуй.

– Организовать можно, – степенно произнес Ингенс-средний. – Только я не советую. Сейчас в море неспокойно. Пираты. Я слыхал: буквально милях в восьмидесяти от устья Данубия, чуть ли не под носом данубийской флотилии, утопили нашу бирему, а купцов ограбили вчистую, хорошо не убили. И варвары… хм-м… ну, может, варвары твою жену и не тронут…

– Спасибо за предупреждение, Мелантий, – поблагодарил Коршунов. – Тогда не одно письмо, а два. Второе – моему другу, боранскому риксу Крикше. Он позаботится, чтобы моя жена плыла не на первом попавшемся корабле, а с хорошим конвоем.

– Твой друг – боранский рикс? – удивился Мелантий. – Но вы же германцы! Неужели германцы теперь дружат с боранами? Это плохо для Империи, – сказал он озабоченно. – Верно, принцепс? Вот и Трогус говорил: слыхал от купцов, что бораны обчистили Питиунд. А раньше мирными были…

– Это он выпотрошил Питиунд. – Черепанов похлопал Коршунова по плечу. – И с боранским риксом тоже дружат не германцы, а наш новый соратник Алексий Виктор. Так что, думаю я, союза германцев и боранов можно пока не опасаться.

– Не уверен, – возразил Коршунов. – Идея была не моя – одного герула. Скулди.

– Это тот, которого ты поставил опционом? – улыбнулся Черепанов. – Видишь, мелантий, каких толковых солдат приобрел наш Август.

– К во ронам Августа! – воскликнул Мелантий. – А вот Максимину это понравится. То, что ты изменил своему правилу вешать варваров.

– Не изменил, – проворчал Черепанов. – Нет правил без исключений.

– Наш принцепс – философ! – с гордостью произнес Мелантий. – А с кем ты еще дружишь, опцион Алексий?

– С сарматами, – сказал Коршунов. – Кое с кем из гепидов…

– А с алеманнами?

Коршунов покачал головой.

– Это хорошо, – сказал Ингенс-средний.

– Почему?

– Потому что этой осенью Максимин собирается задать им трепку, – с неудовольствием произнес Черепанов.

– Тебе это не по нраву? – удивился Мелантий.

– Мне не по нраву то, что об этом знает каждый легионер по эту сторону Данубия, – заявил Черепанов. – Всё. Езжай к своей кентурии. Завтра Алексий отдаст тебе письма.

– Умник, – проворчал подполковник, когда Ингенс-средний отъехал. – Каждый, блин, кентурион теперь стратег.