Дезертир - Андрей Валентинов

…Ни ступенек, ни арки. Черное неровное отверстие, низкое, едва в человеческий рост. Наверху – странный рельеф, почти полностью стесанный еще в давние годы. Почему-то показалось, что когда-то это была птица – огромный орел, распластавший широкие крылья.

– Прошу! – лейтенант Сурда улыбнулся. – Часовня Святого Патрика! Признаться, не понимаю, что тут интересного…

– А это дорога назад! – весьма невежливо перебила гражданка Тома, подбегая к одному из проходов. – Я вспомнила! Вспомнила!

Николя вновь усмехнулся:

– Совершенно верно, мадемуазель! Заблудиться здесь, признаться, мудрено… Сударыня! Господа! С вашего разрешения… Мне надо срочно вернуться…

– Конечно, – кивнул я. – Большое спасибо, лейтенант! Как мне вас найти?

– Как обычно, – крайне удивился Сурда. – Адрес надежный… На крайний случай, – он оглянулся и перешел на шепот, – здание бывшего Морского министерства. Сторож – Жиль Беко. Спросите меня или Пьера Леметра…

Мы обменялись поклонами, и лейтенант исчез в одном из проходов.

– У вас очень полезные знакомые, гражданин Люсон, – заметил Вильбоа, до этого внимательно разглядывавший рельеф над входом.

– Зазнайка и хлыщ! – возмущенно бросила Юлия. – В свое время он еще смел за мной ухаживать! Мой батюшка перестал пускать его в наш дом…

Я вспомнил беднягу индейца, рассудив, что лейтенанту еще повезло.

– А теперь господина Сурда разыскивают все секции Парижа, – прибавил Вильбоа. – Между прочим, он вне закона. Вначале я сомневался, но, когда заметил шрам… Знаете, Франсуа, мне показалось, что сей господин – какой-нибудь лигист, заблудившийся здесь два века назад… Впрочем, к месту он нас доставил. Вы не находите, что это не очень похоже на часовню?

Спорить не приходилось. Орел над входом – странная визитная карточка даже для святого Патрика.

– Остается войти, – рассудил я. – Шарль, на всякий случай держите пистолеты под рукой.

Но оружие не понадобилось. Узкий неровный проход был пуст, под ногами скрипел битый известняк, а на стенах я заметил странные надписи – не по-французски, но и не на латыни. Впрочем, останавливаться мы не стали. Проход резко расширился…

– Однако, – растерянно заметил Вильбоа. – Если это часовня…

Длинный зал, высокие своды, сходящиеся под самым потолком. Серые стены с жалкими остатками побелки. Всюду битый камень…

Фонари отогнали тьму, и она забилась в дальний угол, туда, где должен быть алтарь. Мы не спешили. Вильбоа медленно осматривал стены, поднося фонарь вплотную к неровному камню. Наконец он хмыкнул:

– Смотрите!

Мраморная плита, врезанная в серый известняк. Здесь уже работали не зубилом, а тонким резцом. Лик святого был спокоен и строг. Благословляющий жест руки, контур нимба над непокрытой головой…

– Здесь надпись… – Вильбоа осторожно провел пальцами по мрамору. – Латынь… Какая-то странная латынь. «В лето Господне 1425-е освящен сей храм…»

– «…именем святого Патрика, крестителя Бретани, Ирландии и народа дэргского, – нетерпеливо перебила Юлия, заглядывая через его плечо. – Да будет сие бывшее капище служить Христу, святому Патрику и…» Не понимаю…

– «…высокому Небу», – негромко закончил Вильбоа, поворачиваясь ко мне. – Помните, Франсуа?

Я кивнул. Высокое Небо, которое чтили дэрги. Дэрги, обычно именуемые лограми…

– Это я поняла! – Юлия сняла очки и принялась их тщательно протирать. – Остается узнать, граждане, причину, по которой вы потащили меня через все катакомбы в эту дыру!

– Мы? Вас? Потащили? – как можно вежливее отозвался я.

– Да! – Очки уже были на месте, стекла сверкали вызовом. – Вы изволили намекнуть, что здесь требуется врач…

Мы с Вильбоа переглянулись.

– Это безобразие! Мы…

– …Еще не все осмотрели, – я кивнул в сторону алтаря. – Шарль, посветите.

Сначала мы увидели крест. Огромный, черный, глубоко врезанный в мягкий известняк, он поднимался к тонущим во мгле сводам. Под ним темнел четырехугольник двери. Ни икон, ни распятия…

– Узнаете? – кивнул Вильбоа.

– Постойте! – Крест действительно показался знакомым. – На том документе, что вы мне показывали…

– Крест Святого Грааля. Святая Католическая церковь не очень его привечала.

– Я ошиблась, – решительно заявила гражданка Тома. – Сюда надо было действительно отправить Альфонса, предварительно повязав ему теплый шарф. Мое присутствие…

Я шагнул в черный проем. Вильбоа, держащий фонарь, чуть отстал, но даже в темноте я сразу же понял, что мы опоздали. Привычный запах сырого камня исчез, сменившись другим, тоже знакомым – сладковатым, приторным до горечи. Луч света упал на серый неровный пол…

– Господи! – Вильбоа замер в проходе и внезапно перекрестился.

Трупы лежали всюду – мужские, женские, в одежде и без. Некоторые уже превратились во прах, другие еще сопротивлялись натиску разрушения. Тщетно! Оскаленные в страшной гримасе лица, черные глазницы, уже не способные увидеть свет…

Сзади тихо вскрикнула Юлия. Внезапно я пожалел, что позволил девушке пойти с нами. Ей незачем видеть такое…

– Головы! Вы видите, Франсуа?..

Даже в свете фонаря было заметно, как побелело лицо Вильбоа. Он словно вновь пережил то, что случилось с ним на кладбище Дез-Ар.

– Да, странно… – гражданка Тома уже пришла в себя. – Головы почему-то отделены от тел.

Она наклонилась над ближайшим трупом. Тление уже вступило в свои права, но можно было догадаться – старик, богато одетый, с массивным золотым перстнем на узловатом пальце…

– Уже не меньше месяца… Голова отделена от тела каким-то острым предметом…

– Этот предмет обычно называют «национальной бритвой», – негромко подсказал я. – Его действие вы можете увидеть на площади Революции.

– Вы думаете?.. – Юлия растерянно оглянулась. – Но зачем? Тайное кладбище?

– Нет. Они…

Я поглядел на Шарля и не стал договаривать. Вильбоа вымученно улыбнулся, с силой проведя рукой по лицу.

– Все в порядке. Уже прошло… Нет, Юлия, эти несчастные пришли сюда сами. Как моя Мишель. Пришли, чтобы умереть…

– Чепуха! Быть такого… – Девушка не договорила и вновь наклонилась над одним из тел. Я отвернулся – смотреть не было сил. Они уже нашли покой под сенью креста Святого Грааля. Мне не дано даже это…

– Вот! Смотрите!

Вильбоа с трудом протиснулся по-над стенкой, стараясь не наступать на тела. Он первым заметил надпись, сделанную совсем низко, над самым полом. Я поспешил следом.

– Как будто писали лежа, – Шарль наклонился и покачал головой. – Это не краска! Неужели?..